Фиона Бартон - Дитя

Я поднимаю глаза на детектива Синклэйра:

– А какое отношение все это имеет ко мне?

И тут слышу резкий вздох Пола.

Проследив за взглядом мужа к изображению в самой середине снимков, я тут же узнаю себя. Протянув к нему руку, беру снимок поближе к себе. У меня на нем такие же неживые глаза, как и у других девушек, и на какой-то миг я даже этому рада: «По крайней мере, она не знала, что происходит». Я не желаю класть фото обратно на стол. Невыносима сама мысль, что чужие люди могут увидеть меня в таком виде – совершенно обнаженной. Мне хочется сохранить хотя бы последние клочки своего достоинства. Хотя бы ненадолго. Он не может мне это не позволить.

Я снова взглядываю на снимок – и содрогаюсь, заметив в углу руку. Мужскую руку, касающуюся лица Эммы. Моего лица.

Я держу фотографию, не в силах оторвать от нее глаз. Тем временем детектив-инспектор что-то говорит, а Пол плачет.

– Это вы? – осторожно спрашивает полицейский.

– Да. Где вы нашли эти снимки? Кто все это снимал?

– Именно это мы сейчас и расследуем. А не могли бы вы сказать, известен ли вам человек по имени Алистер Соэмс?

– Да, – уверенно отвечаю я. – Аль Соэмс являлся владельцем нашего дома на Говард-стрит.

И в голове у меня сразу возникает его физиономия. Я снова чувствую, как его рука скользит мне по груди. На той вечеринке. На том самом «светском пати», куда взял меня с собою Уилл, когда мне было четырнадцать. Когда у Джуд случилось пищевое отравление.

В горле у меня появляется привкус рвоты, и я тяжело сглатываю, стараясь воспроизвести как можно больше подробностей той ночи. Я всячески напрягаю память, пытаюсь «пришпорить» мозги – но все равно не могу вспомнить ничегошеньки о том, чем закончилась та вечеринка.

– Это он делал снимки? – спрашиваю я, перебивая детектива-инспектора.

– Как я уже сказал вам, Эмма, на данный момент я не могу сообщить вам больше никаких подробностей. Но я обязательно свяжусь с вами через несколько дней, когда у нас что-то прояснится.

Дежурный ответ полицейского. Сказать хоть что-то, но в то же время ничего.

– А что насчет ребенка? – спохватываюсь я. – Что вы собираетесь предпринять в связи с моим ребенком?

Он явно оттягивает время, перебирая бумаги, и мне приходится повторить свой вопрос.

– Вероятно, мы еще раз проверим результаты экспертизы ДНК.

«Он мне не верит».

– Тогда вам следует взять пробу и у меня, – говорю я. – Мой образец ДНК. Для сравнения.

– Да, разумеется, – кивает детектив Синклэйр. – Я сейчас позвоню, чтобы прислали кого-нибудь с набором для проб. Вы можете тут подождать еще минутку? – спрашивает он и откланивается. Очень признателен, что мы пришли, и все тому подобное.

После взятия проб на анализ мы очень скоро оказываемся на солнечной улице.

– Он мне так и не поверил, – с горечью говорю я.

– Я тебе верю, – отвечает Пол.

Воскресенье, 29 апреля 2012 года

Кейт ждала меня в кофейне через дорогу. Она уже прислала сообщение, что приехала, но мне еще понадобилось объяснить Полу, куда я иду и кто она такая. Он пришел в ужас от того, что я хочу пообщаться с журналисткой, и даже захотел пойти со мной, если мне так уж непременно туда надо, – но я сказала, что хорошо знаю, что делаю. Что я ей доверяю. В итоге он сдался, посоветовав мне быть как можно осторожнее с тем, что говорю. Сказал, что он будет меня ждать и если я через двадцать минут не вернусь, то сам пойдет меня искать.

Когда я уже повернулась, чтобы уйти, Пол поймал меня за руку:

– Ты абсолютно уверена, что тебе это надо?

Еще пять минут ушло на то, чтобы его в этом убедить, – и вот я прихожу в кофейню с изрядным опозданием. Кейт, судя по всему, уже решила, что я передумала приходить, и, поднявшись, начинает натягивать пальто, когда я наконец вхожу в дверь заведения.

Как только я сажусь, появляется официантка, и нам приходится сразу делать заказ, после чего мы наконец-то можем нормально друг друга поприветствовать.

С чрезмерной пунктуальностью девчушка записывает: «Два кофе с молоком», бесконечно повторяя эти слова. Я очень хочу, чтобы она поскорее ушла. Когда официантка наконец отворачивается от нашего столика, Кейт говорит:

– Простите, Эмма. Что у вас произошло в полиции? Вы в порядке?

Из вазочки передо мной я беру пакетик сахара и принимаюсь теребить его, точно ребенок.

Она все знает. Она говорила с инспектором Синклэйром. Все вокруг обо мне говорят. Не много ли обо мне толков? Мне нельзя ей доверять.

Я излагаю газетчице то, что она наверняка и так уже знает. И жду, что скажет она.

– Детектив-инспектор Синклэйр сказал, что показывал вам те фотографии, Эмма, – говорит Кейт. – Я не знала, что вы тоже на них окажетесь. Клянусь вам! Только когда сегодня давала показания у Энди Синклэйра, то различила там вас. Я хотела вам позвонить, как только выйду от него, но вы оказались в отделении раньше, чем я смогла с вами связаться.

Значит, она меня видела. Видела Эмму на фото.

Когда я вновь мысленно включаюсь в разговор, Кейт еще извиняется и оправдывается, но я уже не знаю, могу ли ей дальше доверять. Однако мне надо выведать побольше информации, а потому я решаю ей пока что подыграть.

– Для меня было жутким потрясением себя там увидеть, – говорю я. Пакетик надрывается, и сахар просыпается мне в руку.

– Не сомневаюсь, – кивает она.

– Детектив-инспектор Синклэйр спросил, знаю ли я Аль Соэмса. Он, должно быть, решил, что это Соэмс делал те снимки.

– Но как он мог их сделать?

Тогда я рассказываю Кейт о той светской вечеринке.

– Это вообще была идея Джуд. Она попросила Уилла взять меня с собой – чтобы я немного встряхнулась. Я была вне себя от радости. Джуд разрешила мне надеть свое любимое платье от Лоры Эшли. Полуночно-синего цвета с изящным узором из пайеток. С низким декольте и плотно стянутой талией, с тысячью крохотных пуговок на спине. Помню, я кружила по комнате, как балерина, чтоб поднималась юбка, и мы обе смеялись.

Вечеринка была как в кино – с шампанским и разными известными людьми, – и Уилл все подзывал официантов, чтобы освежали мне бокал. Мне казалось, это лучший вечер в моей жизни!

Уилл представлял меня всем просто как «моя подруга Эмма», и помню даже, как пара-тройка мужчин подмигнули мне и рассмеялись. А я еще гадала, в чем там шутка.

«Теперь-то мне это понятно», – невольно думаю я.

– Потом какой-то мужчина, когда Уилл меня ему представил, поцеловал меня в щеку. Это было неожиданно, но человек показался мне знакомым. Я хотела было спросить об этом, но тут, когда он от меня отстранялся, его ладонь скользнула мне по груди. Меня словно пронзило током, и я, наверно, вся залилась пунцовым румянцем, потому что Уилл, извиняясь, повел меня поскорее прочь.