Фиона Бартон - Дитя

– Барбара сказала, что там еще постоянно жил один мужчина. Сожитель Джуд, Уилл Бернсайд, – уточнила Кейт и по буквам повторила эту фамилию для полицейского.

– Ясно, спасибо за информацию, – сказал Синклэйр, листая содержимое папки. – Хорошо. Нам известно, что дом тот принадлежал человеку по имени Алистер Соэмс. Имеется у нас в базе данных. Он сексуальный маньяк. Впрочем, низшего порядка – щупал женщин в подземке, шарился под юбками и тому подобное. Как тут говорится, в конце семидесятых получил условный срок. То есть как раз перед тем, как приобрел те дома на Говард-стрит.

– Осужденный сексуальный маньяк?! – переспросила Кейт. – А я пару недель назад ездила к нему пообщаться!

У Синклэйра выпучились глаза.

– Соэмс живет в убогой замурзанной квартире на юге Лондона, – пояснила она. – Я вычислила, где он обитает, чтобы выяснить, не знает ли он что-нибудь насчет истории с младенцем.

– Черт подери, Кейт! Есть вообще такое место, где ты еще не побывала? – усмехнулся Синклэйр.

Кейт быстро глянула на юриста, и та еле уловимо ей кивнула – хотя полицейский все равно наверняка это засек.

– Видишь ли, Энди, – начала Кейт, – Соэмс дал нам пачку фотографий с восьмидесятых годов – дабы помочь в установлении личностей, – и там оказался конверт со снимками из «Поляроида».

Синклэйр явственно заинтересовался.

– Там фотографии женщин и девушек, которые, судя по виду, сильно одурманены наркотиками, – продолжала она. – И на некоторых снимках можно увидеть и самого Соэмса.

Синклэйр отодвинул назад стул и тихо присвистнул себе под нос.

– И, полагаю, эти фотографии у тебя сейчас с собой?

Кейт потянулась к сумке, вытащила оттуда конверт и разложила снимки на столе.

Сосредоточенно, с каким-то даже трепетным почтением детектив и Кейт стали изучать всякое запечатленное там лицо. Отдавая каждой жертве заслуженное внимание.

Кейт гадала, узнает ли полицейский Барбару, и стала искать ее на снимках. Но тут ее взгляд вдруг привлекло другое лицо. Кейт ткнула пальцем в фотографию и развернула ее к себе, чтобы получше видеть.

– Бог ты мой, это же Эмма! Эмма!! – потрясенно повторила она и, чувствуя, что сейчас расплачется, отвернулась, чтобы взять себя в руки.

Взяв в руки снимок, Синклэйр стал внимательно его изучать.

– Это и есть наша девушка?

– Да, я в этом уверена. Я вчера почти весь вечер на нее глядела. Извините, – обронила она и поспешно высморкалась.

Когда Кейт уже потягивала горячий чай, который ей принесли, чтобы как-то успокоить, в комнату сунул голову молоденький полицейский:

– Сэр, там к вам женщина. Точнее, семейная пара. Они сейчас в дежурке.

– А по какому вопросу, Клайв? – спросил Синклэйр. – Это может подождать?

– Не уверен, сэр. Она говорит, это насчет того младенца.

В мгновение ока Кейт и Энди развернулись к пареньку.

– И кто они? – уточнил детектив-инспектор. – Как зовут их, Клайв?

– Эмма и Пол Симмондс, – ответил тот, сверившись с листочком в руке.

– Черт подери… – проворчал Синклэйр. – Усади их в комнате для допросов номер девять. Дай им там по чашке чая или еще чего-нибудь. Я буду через пять минут.

Кейт пристально посмотрела на Энди.

– Она сама к тебе пришла. Она хочет тебе что-то рассказать. Господи, а мне нельзя?.. – Ей доводилось слышать от коллег, как их допускали понаблюдать за допросом через одностороннее зеркало.

– И думать забудь, Кейт. Это полицейское дело, – отрезал Синклэйр. – Обсудим все позже.

Кейт собрала свои вещи и принялась засовывать все обратно в сумку.

– Погоди-ка, оставь мне поляроидные фото. Похоже, они нам понадобятся, – сказал Энди.

Воскресенье, 29 апреля 2012 года

Теперь очередь Пола. Ему необходимо это знать. Не хочу, чтобы он вдруг все выяснил, когда придет полиция. Это будет нечестно по отношению к нему.

Придя домой, я не спешу снимать пальто. Прошу мужа пойти со мною прогуляться по парку, что недалеко от нашего дома, сказав, что мне надо подышать свежим воздухом.

– Ты и правда очень бледная, Эмма, – соглашается он. – Сегодня немного ветрено на улице, но зато хоть выдует всю хандру.

Ни о чем особо не говоря, мы гуляем с Полом по парку. Время от времени он обращает мое внимание на свежепосаженные цветы на клумбах или на собак, гоняющихся за палкой. Когда мы вновь подходим к парковым воротам, то покупаем себе в киоске кофе и садимся на скамью.

– Ну что, тебе получше? – спрашивает Пол.

– Да, спасибо, – киваю я. – Мне необходимо кое-что тебе рассказать, Пол. То, что в скором времени может обо мне раскрыться.

Он явно встревожен услышанным, и я бы рада остановиться – но я должна сказать ему все именно сейчас.

– Пол, – говорю я, – у меня когда-то был ребенок.

– Но… – начинает он, однако я обрываю его на полуслове.

– Просто послушай, Пол. Я знаю, ты считаешь, я все выдумываю, но это не так. У меня родился ребенок, когда мне было пятнадцать лет. Никто об этом не знал, потому что я скрывала свою беременность. Но все же я его родила. И закопала это дитя в нашем саду на Говард-стрит.

Пол ставит на скамейку кофе и берет меня за руки, слушая мой рассказ об Уилле. Он очень бледный и, пока я говорю, сидит не шелохнувшись.

Когда я умолкаю, он по-прежнему сидит неподвижно, точно изваяние.

– Мне очень жаль, Пол, – тихо говорю я. – Мне совсем не хотелось приносить в твою жизнь подобные несчастья.

Пол глядит на меня, и в глазах у него слезы.

– Эмма, – произносит он, – я всей душой готов тебе поверить. Но это очень серьезные обвинения. И если они не соответствуют истине… Если ты ошибаешься, пусть даже в каких-то деталях, это повлечет нешуточные последствия. Ты ведь это понимаешь, да?

– Это все абсолютная правда, Пол. Клянусь.

Тогда он обхватывает меня обеими руками и начинает легонько покачивать. Я съеживаюсь в его объятиях точно ребенок, и это приносит мне успокоение.

– Эмма, – говорит он наконец, – что же теперь будет?

– Не знаю. Теперь все зависит от полиции. Хочу к ним сходить поговорить. Ты пойдешь со мной?

Кажется, мы целую вечность сидим с Полом в участке в комнате ожидания, пока найдут нужного нам инспектора полиции.

Мы поднимались сюда по лестнице, держа друг друга за руку, словно так ощущали себя намного сильнее. И все равно я чувствовала, как от меня к Полу и обратно перебегает ледяная дрожь. Когда мы дошли уже до двери, Пол взглянул на меня и улыбнулся:

– Все будет хорошо, Эм.

Я в ответ кивнула.

Забавно, я всегда представляла, как у меня на пороге появится полиция. И вот пожалуйста – сама теперь оказываюсь перед их дверьми.

У стойки дежурного мы называем свои имена и говорим, что хотим побеседовать с детективом-инспектором Синклэйром. Именно он упоминался в статьях об Элис Ирвинг как офицер, ведущий это дело. Дежурящий молодой полицейский просит нас пока присесть, и Пол пристраивается рядом с мужчиной, которого, судя по его виду, крепко избили. Он пьяный, весь в крови и плачет. Пол дает ему несколько бумажных платочков, чтобы утереться, и даже пытается с ним говорить, но тот настолько не в себе, что, похоже, его и не слышит.