Линвуд Баркли - Двадцать три

– Вот как? – воскликнул он, явно польщенный. Мне все же удалось заманить его в ловушку.

Я подвел его к металлической двери с крепкой ручкой.

– Я намерен поместить тебя под арест.

– Ты… что?

– Дай сюда руку.

– Но я не…

Я ухватил его за запястье, надел наручник и защелкнул.

– Ах ты, сукин сын, – пробормотал он.

– Стой здесь и опусти сюда руки. – Но Финли начал сопротивляться. И тогда я прошипел сквозь стиснутые зубы: – Все шутки в сторону, Рэнди.

Вторую половину наручников я просунул в дверную ручку, потом надел на второе запястье, стянул руки и защелкнул.

– В чем состоит обвинение? – спросил Финли.

– В том, что вел себя как последняя задница на станции по водоочистке. А у нее охранный статус в плане экологии. Чтоб никакое дерьмо сюда не попадало.

– Ты допускаешь большую ошибку, Барри! Очень большую ошибку.

– Ну не такую уж и большую в сравнении с тем, как ты шантажировал моего сына, – прошептал я, склонившись к самому его уху. – Я бы предпочел достать пушку и пристрелить тебя прямо на месте, но потом замучаешься с оформлением документации. И потом, у меня сейчас полным-полно других дел.

И я двинулся к Оттману, а Финли крикнул мне вслед:

– Да я засужу тебя, мерзавец! Вот что я сделаю, обещаю! Ты и понятия не имеешь, чем это для тебя закончится!

– Так теперь покажете? – спросил я Оттмана.

– Да, конечно. Прошу сюда.

Гейл Карлсон решила прогуляться.

Даже в то утро, перед тем как в Промис-Фоллз разразилась катастрофа, никаких особых планов у нее не было. Просто предстоял еще один долгий уик-энд – стоматологическая клиника, в которой она работала и которая обычно была открыта в первую половину субботнего дня, закрылась еще в пятницу в пять. И до вторника, до девяти утра, не откроется. Но ее муж Ангус должен был работать весь уик-энд. Появлению нового детектива в отделении все обрадовались, потому как новичок всегда занимал последнее место в списке тех, кого отпускали на выходные.

Сегодня он вышел на работу в шесть утра, и Гейл понятия не имела, когда снова увидит мужа. Есть все основания полагать, что он будет работать в две, даже в три смены. И он, и все остальные копы, и парамедики, и врачи, и все медсестры в городе. Она смотрела новости по телевизору – по всем основным каналам новости разлетелись за пару часов, видела интервью с людьми в больнице, одни все еще ждали приема у врача, другие оплакивали потерю любимых и близких. Промелькнул репортаж о благотворительной акции – бывший мэр бесплатно раздавал у водопадов бутилированную воду всем желающим, точно такие же бутылки стояли у Гейл в холодильнике. А затем в прямом эфире показывали пресс-конференцию, где выступали генеральный прокурор Промис-Фоллз, какой-то врач и шеф городской полиции. Все они рассказывали, какое несчастье постигло город.

На данный момент умерло сто двадцать три человека.

То была страшнейшая из бед в истории штата. После одиннадцатого сентября, нескольких авиакатастроф и пожара на текстильной фабрике «Трайэнгл» в Нью-Йорке в 1911 году, унесшего сто сорок шесть жизней.

Около трех сотен человек жаловались на симптомы, типичные для гипотонии, – Гейл не совсем все поняла, – но вроде бы это имело какое-то отношение к пониженному кровяному давлению.

Особое внимание Гейл Карлсон привлекло также одно высказывание главного врача больницы.

«Вирус или вещество, поразившее всех этих людей, крайне устойчиво ко всем видам терапии, имеющимся в нашем распоряжении. Таким образом, получается, что мы беспомощны».

Люди или сами справлялись с болезнью, или нет. Выживание напрямую зависело от того, сколько воды они употребили. Одну чашку кофе? Тогда ты, скорее всего, будешь жить. Большой стакан воды? Тогда, по всей вероятности, нет. Если принимал душ или мыл руки, возникал кожный зуд, но это вряд ли могло убить. Мало кто сомневался в том, что причиной заболевания была питьевая вода, но вот что стало причиной ее заражения, оставалось загадкой.

Десятки пациентов перевозили в клиники Олбани и Сиракуз, несколько человек даже отправили в Нью-Йорк. Местные медики и работники «скорой помощи» просто выбивались из сил.

Была лишь одна хорошая новость. И заключалась она в том, что большинство населения адекватно восприняло предупреждение. За последние часа два число обратившихся за лечением в больницу заметно снизилось. Как бы там ни было, но могло быть и хуже, заметила шеф полиции Финдерман. Если бы это случилось в обычный будний день, а не в субботу, в самом начале долгих выходных, то гораздо больше людей проснулись бы раньше и использовали зараженную воду.

– О! – вдруг воскликнула Гейл, смотревшая пресс-конференцию. Она внезапно увидела, как на заднем плане промелькнул ее муж.

Ей сразу же захотелось позвонить ему, спросить о самочувствии, но она понимала: человек на работе, и беспокоить его в этот момент было бы неправильно. Она понимала, что в последнее время стала чаще донимать его, и вот теперь, с учетом того, как несладко приходится сейчас Ангусу, ощутила угрызения совести.

Возможно, ее муж все-таки прав. Возможно, сейчас совсем неподходящее время, чтобы заводить ребенка. Мир вокруг стал слишком опасен. Хотя опасения эти он высказывал совсем другими словами. Не состояние мира беспокоило его, но воспитание и забота о детях. А у самого Ангуса детство было не слишком благополучное.

Но Гейл точно знала: сама она будет просто прекрасной матерью – лишь бы только представился такой шанс. Она часами сидела в Интернете, выискивала статьи под названием «Мой муж не хочет ребенка», читала разнообразные истории о том, как достичь согласия в браке, а также просматривала сайты с разнообразными советами молодым родителям. Гейл была не одинока в своем горе. Миллионы женщин были замужем за мужчинами, которые не хотели становиться отцами.

Порой Гейл тянуло прочесть хотя бы одну хорошую книжку, вместо того чтобы до бесконечности шарить в Интернете. Эта информация онлайн временами просто ее подавляла. К тому же ей до смерти надоело сидеть дома, и вот она решила прогуляться и направилась к центру города.

Прогулка – она всегда на пользу. Гейл не забыла захватить с собой мобильник, на случай если вдруг позвонит Ангус.

И у прогулки этой была цель.

В торговом центре Промис-Фоллз находился отдел, где продавали книги, но она любила наведываться в небольшую книжную лавку в центре. По большей части здесь торговали художественной литературой, но управляющий магазином устроил также небольшой отдел, где были выставлены всякие справочники, словари и прикладная литература. И здесь вполне можно было найти книги по воспитанию ребенка, уходу за ним и детской психологии.