Элеонора Пахомова - Роза и крест

— Куда мы едем? — обратилась Фрида к водителю.

— Домой, — сухо ответил он.

Неприятно кольнуло внутри, но расспрашивать водителя бесполезно. Это очевидно: он лишь исполнитель, куда сказали, туда и везет. Фрида взяла телефон, набрала номер Давида. Звонок остался неотвеченным. Она вертела в руках аппарат и покусывала нижнюю губу, стараясь унять беспокойство. «Не стоит паниковать, Фрида, — мысленно успокаивала она себя. — Он просто забыл предупредить, что мы встретимся в другом месте. В конце концов, какая разница, беседовать у него дома или в ресторане? Главное, что эта встреча станет последней». Ей почти удалось уговорить себя и снова расслабиться, но подавленная тревога все равно ворочалась под ребрами, едва ощутимыми касаниями волнуя нутро.

Шел седьмой час вечера, Москва постепенно погружалась в сумрак. Ленинградское шоссе казалось бесконечным, машина то замирала в потоке, то неслась в крайнем левом ряду. «Поскорей бы», — думала Фрида, мучимая скверным предчувствием и неизвестностью. Она поймала себя на том, что неимоверно устала от эмоционального напряжения. Но как только она осознала это, на нее вдруг снизошло абсолютное безразличие ко всему происходящему. Она словно опустела, откинула голову на спинку сиденья и тупо уставилась в окно, различая огни машин и зданий, потом — деревья вдоль обочин, очертания недостроенных пустых коттеджных поселков.

Наконец водитель свернул с шоссе на дорогу поуже, а еще через несколько километров машина, вильнув, неуклюже заехала на пролесок. Мягкая подвеска сглаживала неровность земляной колеи, темные силуэты густых крон деревьев по обочинам походили на резную арку вдоль пути. Впереди мелькнули огни, а через несколько минут в конце «арки» вырисовались очертания высокого забора из красного кирпича и верхние этажи большого частного дома. Черные металлические ворота бесшумно разъехались в стороны, машина скользнула на просторный двор.

Давид уже стоял на пороге открытой веранды первого этажа. Он был без пиджака, в белоснежной рубашке, кремовых летних брюках и мягких замшевых мокасинах. Сложив руки на груди, он навесил на лицо свою дежурную приветливую улыбку, но в глазах его Фрида увидела то же выражение, которое напугало ее при последней встрече.

— Спасибо, что согласились встретиться, Иштар, — сказал он, осторожно взяв гостью под локоть, чтобы проводить в дом.

— Почему вы назвали меня так? — Фрида встревоженно посмотрела на него. До этого он всегда обращался к ней по имени.

— Потому что так вас нарекли при посвящении, — улыбнулся Давид и добавил: — Пойдемте, нас уже ждут.

— Ждут?

— Совсем скоро вы получите ответы на все ваши вопросы.

И он мягко повлек Фриду в дом. Водитель, который ожидал его распоряжений, стоя чуть поодаль с картинами в руках, двинулся за ними бесшумной тенью. Они вошли в просторную гостиную размером с малую бальную залу. Здесь был камин, выложенный крупными камнями в старинном стиле, рядом стояли, выгибая назад высокие изящные спинки, кресла из черного дуба, обитые малахитово-зеленым сукном. Пол, выложенный квадратными дощечками темного и светлого дерева, как шахматное поле, местами уютно поскрипывал. На левой стене за бархатистыми густо-бордовыми шторами угадывались четыре узких, высоких окна, расположенных метрах в трех друг от друга. Между ними разместились резные деревянные столики, винтажные бюро, книжные стеллажи. Фрида заметила множество больших и маленьких предметов: статуэток, бюстиков, замысловатых шкатулок, ритуальной атрибутики. Стеллажи пестрели книжными корешками, многие из которых выдавали почтенный возраст букинистических раритетов. В центре залы стоял массивный деревянный стол. Большой, круглый. В середине его темной лакированной поверхности различалась шестиконечная звезда из светлого дерева. На одной из стен Фрида увидела портрет Кроули — распространенное изображение, на нем «великий маг» запечатлен в треуголке, на которой сияет око с расходящимися в стороны лучами.

Однако в этой комнате Фриде довелось задержаться ненадолго. Давид повел ее к лестнице, поднимавшейся вдоль правой стены. Они прошли два пролета.

— А вот и наша галерея, — прошелестел Давид, указывая рукой на длинный просторный коридор.

Перед Фридой стелилась широкая лента шахматного паркета, которая, сужаясь в перспективе, уходила в полумрак. Потолок здесь так же, как в других помещениях, был весьма высок. Фрида подняла голову и увидела, что он сделан из стекла, сквозь которое были различимы редкие тусклые звезды и растрепанные клубы серых облаков на темном небе. Вдоль стен высились стройные круглые колонны. Меж ними Фрида разглядела свои картины, вместо не нарисованных еще полотен белели таблички с названиями карт. Картины и таблички располагались попарно напротив друг друга, каждая пара была обособлена от другой колоннами.

«Дурак» — «Мир», «Влюбленные» — «Искусство», «Верховная жрица» — «Луна»…

Фрида ступала по коридору, читая надписи, вглядываясь в свои же работы.

— Пойдемте, — Давид коснулся ее плеча, кивнув в сторону темного прямоугольника на другом конце галереи.

— Куда мы идем? — Она замерла на месте.

— Пойдемте, Фрида. Вы сами все узнаете.

Она почувствовала, как напряглась его рука на ее плече, он будто подталкивал ее вперед. Выбора не было — она повиновалась. Они уже почти дошли до конца коридора, когда на правой стене вдруг проступил светящийся прямоугольный контур — это медленно открывалась тяжелая дверь.

Они ступили за порог просторной залы, освещенной множеством свечей. Фрида не сразу разглядела, что по периметру комнаты стоят люди. Много людей. Облаченные в темные балахоны, с капюшонами, частично скрывающими лица, они походили на черный клубящийся дым, стелющийся вдоль стен. Фрида почувствовала, как на плечи ей легла ткань. Мельком оглядев себя, она увидела, что это мантия из плотной, будто парчовой материи, сине-белая с золотом. На Давида аккуратно опустилось белое одеяние.

Ближе к противоположной от двери стене стоял алтарь, напоминающий массивное трюмо с трехступенчатой задней стенкой. Он был накрыт бордовой тканью, расшитой золотыми геральдическими лилиями. Там стояли свечи и всевозможные предметы, которые Фрида не могла разглядеть издалека, она четко увидела лишь розы, чашу, свечи, книгу и корону. К алтарю вели три ступени в черно-белую клетку, по обе стороны от него стояли черный и белый обелиски. Рядом с алтарем, боком к нему, высилось некое подобие трона на возвышении. К этому трону Давид и повел Фриду. Усадив ее, он отошел, встав возле алтаря.

Из глубины зала, со стороны двери, в ее сторону двинулась мужская фигура в бело-желтом одеянии, в которой Фрида узнала Саладина, своего посвятителя в орден. В руках он нес картину. Он подошел к креслу, в котором сидела Фрида, и поставил полотно у подножья возвышения. Это была «Верховная жрица». Затем он направился к алтарю. Поднявшись на верхнюю ступень, Саладин склонился перед ним, взял со столешницы книгу и трижды поцеловал ее. Фрида разглядела название, это была «Книга Закона». Он раскрыл ее и положил перед собой на ступеньку ниже.