Вероника Орлова - За зеркалами

— Наверное, возможно, если даже не догадываться о его существовании. Всё же в этом вашей вины нет.

Он согласно кивнул, сосредоточившись на чём-то выше моего плеча.

— Вы говорите сообразно своей профессии.

Он улыбнулся.

— Вы ищете виновных. А иногда их не нужно искать. В случаях, когда обстоятельства не изменить, нужно просто смириться с ними и идти дальше.

Инстинктивно подалась вперёд, всматриваясь в заострившиеся черты его лица.

— Хорошая попытка, мистер Дэй. Но почему интуиция подсказывает мне, что вы не из тех, кто может смириться и идти дальше? Почему мне кажется, что вы из тех, кто готов идти лишь для того, чтобы взять разбег и отомстить?

— А вы доверяете своей интуиции, мисс Арнольд?

— Всецело.

И ещё одна ухмылка, от которой сильнее сердце заходится. Нужно просто постоянно держать в голове, что это не он…что он не его брат, и тогда перестанет так захватывать дух и сбиваться пульс, когда он так невыносимо, совершенно по-дарковски смеётся или, наоборот, раздражённо хмурится, играя желваками.

— Так как давно вы узнали о существовании брата?

— Несколько лет назад. Натан приехал в этот дом и всё рассказал.

— А причину, по которой он не сделал этого раньше?

Он резко выпрямился.

— Предпочёл скрыть её. И, несмотря на очевидность его слов, я всё же не поверил Натану. Пришлось искать подтверждения у отца. Я его нашёл. В этот момент я навсегда потерял отца, зато приобрёл брата. Учитывая, каким куском дерьма был первый, я, скорее, выиграл.

— А ведь вы лжёте, Кристофер.

Чёрная бровь саркастически приподнялась.

— Ведь этот вопрос был бы первым, который любой человек задал новообретённому брату. И настаивал бы непременно на ответе. Более того, Дарк был просто обязан завоевать ваше доверие после стольких лет молчания. Вы ведь, наверняка, не просто обвинили его в нём, но и отказались сотрудничать с Натаном в случае скрытности или лжи.

— Сотрудничать в чём?

— Не знаю. Но в чём-то, действительно важном для самого Дарка и заведомо выгодном для вас. Его власть? Нахождение на свободе в то время, как король бродяг давно уже должен был сидеть в тюрьме за все те дела, которые возбуждали против него, а затем странным образом закрывали? Что ещё? Часть вашего бизнеса? Возможно, что она переписана на Натана Дарка?

— У вас всегда есть возможность проверить.

— Уж поверьте, я сделаю это. Как и выясню, что именно связывает вас сейчас.

— Кровные узы, мисс Арнольд. То, что мы не в силах ни отрицать, ни разрубить мечом.

— Или что-то не менее ценное. Общая тайна, покрывательство деяний друг друга. Почему вы до сих пор не признали официально Натана Дарка своим братом? Почему он не носит вашу фамилию и не вступил с вами наравне в право пользования имуществом ваших родителей? Ведь на момент вашей встречи отец был жив и мог объявить и его своим наследником?

— Вы всё же плохо знаете Дарка. И совершенно не знаете покойного Дэя.

— Гордость не позволила? — и по большому счёту я могла поверить в это. В своей жизни я всё же встречала только одного человека, столь же гордого, как Натан, — отца. И тут же воспоминанием отец на коленях перед матерью и его умоляющий тон…и пусть я в чём-то ошибалась насчёт него, но только не насчёт короля бездомных, — А может, вовсе и не она? Может, всё же свои интересы?

— Вы вправе задать ему эти же вопросы. Я не обязан знать о его мотивах.

— Или же не желаете рассказать о них мне.

Пожимает плечами, опять откидываясь на спинку кресла и сложив руки на груди.

— Я помню про ваши возможности, мисс следователь. Как и про свои права.

Я уехала из дома Дэя через полчаса после этого разговора. Ознакомившись с частью документов, и запросив копии касавшихся благотворительности и приюта Арленса. А также после разговора с управляющим Вилберном Джонсоном. Согласно его показаниям, хозяин часто отлучался по делам, командировки были обычным делом, что объяснялось спецификой его деятельности. Старик, несмотря на преклонный возраст, отлично помнил, в какие числа последних пару месяцев Дэй присутствовал дома. И сейчас я сжимала в руке исписанный листок с датами, некоторые из которых приходились на время убийств детей.

В голове раздавался гул. Резкими короткими гудками, точечными ударами в висках, от которых приходилось сжимать зубы, выдыхая медленно через рот. К сожалению, пока я не могла задержать Дэя. Слишком мало пока оснований для этого. Необходимо проверить график его личных встреч с партнёрами. Он предоставил мне его ещё в своём кабинете, до допроса Джонсона, как и сохранённые билеты на транспорт.

Мне казалось, я приближаюсь к какой-то разгадке, к какому-то ответу на свои вопросы…и в тот же момент казалось, что, наоборот, упираюсь в стену. Потому что вполне возможно, что партнёры Дэя подтвердят его алиби в многочисленных поездках.

И Дарк…почему всё, что связано с этим мужчиной должно вызывать не просто головную боль, а выкручивать, заставлять кусать собственные губы до тех пор, пока во рту не проявится вкус собственной крови. Почему он решил помочь мне? Чтобы освободиться? Теперь я знала, что для этого у него были свои связи. Или чтобы не позволить мне взять правильное направление в расследовании? Он знает Арленса. И скрывает наличие брата…скрывал. Он не мог помешать мне приехать сюда, вот почему так отреагировал. Вот почему единственный раз за всё это время показался мне необычно растерянным и в то же время напряжённым, пока вдруг не расслабился перед тем, как посадить в машину, будто принял какое-то важное для себя решение. И тут же закрыть глаза, машинально облизнув губы. Он поцеловал тогда меня. Прижал к себе властным движением и впился в рот с какой-то ожесточённостью, будто прощался, зарываясь пальцами в мои волосы. Наглый поцелуй, собственнический. Со сжимающими подбородок сильными пальцами…от таких поцелуев таят, чувствуя, как подкашиваются ноги и заканчивается дыхание, чтобы возродиться одним, общим между наших губ…и я так же таяла, цепляясь замёрзшими трясущимися пальцами в его плечи, ощущая холод везде, где мы не касались друг друга, и сгорая в огне там, где он брал мои губы.

А после ехать домой, даже не скрывая от водителя глупой, какой-то непривычной, словно не моей улыбки на губах. Их жгло всю дорогу. Будто Натан Дарк оставил на них искры своего огня. Будто Натан Дарк менял меня, без спроса и без жалости. Потому что поцелуи на улице — это не про меня. И на глазах у таксиста — тоже. И до одури желать влиться в него, врасти, сплестись одним дыханием, одним стоном, в одном пламени — это не я. С ним я сама себе чужой кажусь. Неправильной. Такой неправильной. Но впервые — до невозможного настоящей.