Энн Кессиди - Девочки-мотыльки

— Я никуда не пойду.

Петра стояла неподвижно, но в ее голове явно крутились мысли — уголки рта подергивались, глаза бегали туда-сюда.

— Я была к тебе несправедлива, — наконец сказала она, взяв себя в руки. — Захвачу куртку, и вместе пойдем в парк. Там мы сможем поговорить.

Она вернулась в дом и поднялась наверх, куда ушла женщина. Состоялся быстрый разговор, Мэнди слышала перебивающие друг друга голоса. Затем Петра вернулась в зеленой стеганой куртке. Она не стала ее застегивать, и полы куртки разлетались при каждом движении.

Мэнди последовала за ней по улице, Петра шла впереди на пару шагов. Мэнди не могла поверить, что эта девушка была здесь; она словно воскресла из мертвых. Дойдя до парка, она направилась к скамье.

— Где ты была? — перешла она сразу к сути, как только уселась.

Парк казался сырым и коричневым, к скамье слетелась куча листьев. Некоторые из деревьев обнажились, клумбы засадили анютиными глазками. Детская площадка стояла пустой, за исключением девушки с коляской. Мимо них на скутере проехала женщина, рядом с ней бежала собака.

— Я все объясню, — начала Петра. — Но сначала скажи, ты видела моего папу?

Мэнди кивнула, вспомнив Джейсона Армстронга на сносе дома.

— Как он?

— Не очень.

Мэнди вцепилась в край скамьи и почувствовала, как под пальцами крошится дерево. Почему Петра просто не могла все рассказать?

— Что случилось,? В тот вечер? Когда вы вошли в дом?

— Все просто. Мы с Тиной вошли. Ты знала это. Была там. И спрятались на кухне. Там было темно, а дверь в гостиную — приоткрыта, так что мы смогли заглянуть внутрь. Мистер Мерчант — тот старик — сидел в кресле. Тина нервничала. Ей не хотелось идти. Она сделала это из преданности мне.

Это правда.

— Мы пробыли там всего пару минут. Тина вся издергалась. Я чувствовала напряжение в ее руке, беднягу будто парализовало от страха. Она сказала: «Мне нужно уйти». Поэтому я отпустила ее и слегка подтолкнула к двери. Тине словно нужно было мое разрешение, чтобы сбежать, и я дала его ей. И она ушла. Оставила меня там. Я немного обиделась. Как только она ушла, мне не было смысла оставаться. Я подождала еще с минуту. Подумывала осмотреться, но не стала. Было темно, а одной это делать страшно. Поэтому я тоже ушла. Тины нигде не было, и я пошла домой.

— Того старика убили.

— Я знаю . Читала об этом в Интернете. Мистер Мерчант… — она замолчала, — был жив, когда я уходила.

— А Тина…

— Я думала, она пошла домой или, может, к тебе.

Могло ли все быть так просто? Они обе вышли из дома по отдельности?

— Я целых пять лет винила себя за то, что никому не сказала о вашем походе в дом. А теперь ты говоришь, что никто из вас там не остался?

— Тут нет твоей вины.

— Но если бы я все сразу рассказала полиции…

— То ничего бы не изменилось. Тина вышла из дома, и я тоже. С ней произошло что-то снаружи, на улице, по пути домой или к тебе. На самом деле, именно там полиция и начала поиски — на улицах. Тебе не в чем себя винить.

Мэнди заерзала. Это никогда не приходило ей в голову. Что бы она ни сделала тем вечером, ничего бы не изменилось.

— Ты же никогда не видела моего папу? — вдруг спросила Петра.

— Видела пару раз.

— У него были проблемы с управлением гневом. Когда он раздражался или расстраивался, то кого-нибудь бил. Мою бабушку, своих подружек и меня. Может, даже маму, когда она была жива. Социальные службы об этом знали. Они тщательно следили за тем, чтобы он не пил. Мне с ним было нетрудно. Я хотела жить с ним. Он проявлял агрессию, только когда напивался. Но после всегда извинялся. Социальные службы заключили с ним своего рода договоренность. Он ходил к психотерапевту, не пил и обещал меня не трогать. Как правило, ему это удавалось. А если он причинял мне боль, я прикрывала его и никому не говорила. Как я могла сказать? Иначе меня бы отдали на попечение государству, а я этого не хотела. Я справилась . Я была достаточно счастлива. После смерти бабушки мало что имело для меня значение. Ну, кроме Тины. Тина была мне как сестра. В тот день, в тот четверг, папа был в запое. Он очень рассердился на меня тем утром и ударил. У меня остались синяки по всей руке и на ребрах. Ты не видела, потому что я их скрывала.

Мэнди молчала. Петра всегда что-то скрывала .

— Тина тоже их не видела, но знала, что у меня тяжелые времена. Тем вечером, выйдя из дома мистера Мерчанта, я пошла домой. Папа спал на диване, на полу перед ним в ряд стояли пивные банки, а на кухне — полупустая бутылка водки. Я чувствовала себя ужасно и не могла ждать всю ночь, когда он проснется и снова начнет строить из себя святошу. Поэтому ушла и осталась у его бывшей девушки. Сказала ей, что он не против. Мы посмотрели телевизор, легли спать и проснулись поздно. А затем увидели новости и поняли, что произошло.

— Почему ты не вышла на связь?

— Потому что знала: это конец. Я вся была в синяках и отсутствовала целую ночь. Меня бы отправили в приют.

— Ты пять лет скрывалась, чтобы избежать этого?

— Я не собиралась скрываться вечность. Я… мы жили с этим изо дня в день. Я думала, синяки сойдут. У меня даже возникла безумная мысль, что можно через пару дней пойти в полицию и сказать, что потеряла память.

— А как же его девушка? Она бы точно заставила тебя пойти в полицию.

— Она знала, каким мог быть папа. Она заботилась обо мне и так или иначе планировала вернуться в Польшу, чтобы не быть частью этого. А еще я беспокоилась за Тину. Думала, если пойду в полицию, тогда история станет еще запутанней. Будут думать обо мне, когда надо о ней. Я понятия не имела, что с ней случилось, а в голову лезли страшные мысли. Эти несколько дней были ужасными.

— Но ты не вернулась…

Петра покачала головой.

— Ты поехала с папиной бывшей девушкой в Польшу?

Петра сжала губы.

— Больше я ничего не могу сказать. Не хочу, чтобы у кого-то еще возникли неприятности. Она заботилась обо мне. Я приняла решение, что хочу жить с ней, а не с папой. Шли дни, объяснения того, что произошло с Тиной, так и не нашли, и я поняла: если вернусь, мне придется жить либо с отцом, либо в приюте, и в обоих случаях я буду без Тины. Мне показалось, что моя старая жизнь закончилась. Петра Армстронг пропала, и я начала все с чистого листа.

Мэнди не знала, что сказать. Нельзя просто так принять решение оставить прошлое. Просто нельзя.

— Звучит неправдоподобно.

— Ничего не могу с этим поделать. Это правда. У меня хорошая жизнь. Я живу с тем, кто любит меня. Мы как сестры.

— Но ты вернулась.

— Ненадолго. Нам нужна была работа. Деньги — это хорошо.

— Ты не боялась, что тебя узнают?

— Я выросла. Прошло пять лет. В любом случае, в Лондоне восемь миллионов жителей. Вряд ли я столкнулась бы с папой.