Холли Седдон - Постарайся не дышать

– Хорошо выглядишь, – соврал Мэтт.

– А ты выглядишь потрясающе, – ответила она, что было чистой правдой.

Он и пах потрясающе. Роскошный мускусно-древесный аромат. На секунду она замерла, не в силах оторвать от него взгляд. Ему шел его возраст; шли мелкие смешливые морщинки вокруг глаз, шли тончайшие серебристые ниточки в коротко остриженных волосах. Вид у него был шикарный, с благородными потертостями, как у классического дивана дорогой кожи.

У нее на вооружении был типичный арсенал тридцатилетней женщины. Навороченная сумочка, дорогая косметика и маска приличия.

Плюс в том, подумала она, что сейчас она выглядит заметно лучше, чем в прошлый раз. По крайней мере, ей так кажется.

– У меня времени в обрез, – сказал Мэтт, явно не собираясь вдаваться в подробности, – поэтому давай прямо к делу.

– Конечно.

– Сначала ты.

– Я? Ну ладно… Мне помогает тогдашний бойфренд Эми.

– Вау! Потрясающе!

Радостное изумление на его лице было несколько чрезмерным. Да, Мэтт, я еще на что-то гожусь. Я довожу до конца начатые дела. Важные дела. Ну, по крайней мере, часть из них.

– Как ты на него вышла?

Он вломился в мой дом.

– Я же профессионал.

Мэтт улыбнулся.

В этом кафетерии в центре Гринвича было удивительно тихо. То ли тучи народ разогнали, то ли здесь всегда так, а Мэтт знает об этом и назначает тут особо секретные встречи.

За столиком в углу компания расфуфыренных школьников издевалась над содержанием заламинированных меню и соусницей в виде помидора. Они смеялись нарочито громко и слишком уж старались выдать что-то остроумное. «Когда мы учились, – подумала Алекс, – это считалось крутым китчем».

Ближе к двери мужчина в мятой одежде уже отчаялся дочитать забрызганную кетчупом газету; его маленькие близнецы крутились во все стороны, кроша в пухлых пальчиках гренки.

Она рассказала про Джейкоба. Про то, как, засиживаясь до боли в глазах, перерыла сотни газетных статей. Про встречу с Бекки и про марш-бросок в Девон, к Бобу. Сообщила также, как отпиралась Дженни, и том, что Джейк сейчас как раз с ней разговаривает. И вскользь упомянула, как ходила к тому месту, где нашли Эми.

– Я должен признать, что ты сделала гораздо больше, чем я от тебя ожидал. Только без обид.

Она подняла бровь, не зная точно, шутит ли он или в самом деле был уверен в ее никчемности:

– Вот сейчас немного обидно было.

И тут Мэтт улыбнулся. Боже. Та самая улыбка. С ямочками во всю щеку. С ямочками, в которые хотелось погрузиться и плыть куда глаза глядят. Когда-то она могла любоваться этой улыбкой когда захочет – надо было лишь рассмешить Мэтта. А теперь это сокровище принадлежало Джейн, которой «тридцать восемь недель и четыре дня, уже немного осталось» и которая думала, что у него «опять эта чертова сверхурочная работа».

– В общем, как я уже говорил, радоваться пока рано, но я нашел кое-что, что меня зацепило. Слишком много совпадений.

– И что это? – Сердце заметалось, и она уже с трудом сдерживала нетерпение.

– Поздним вечером в начале июля девяносто пятого в эденбриджском автобусе к одной очень пьяной шестнадцатилетней девушке подсел какой-то парень. Он уговорил ее сойти на окраине города и потом – как посчитали бы мы с тобой – изнасиловал.

– А кто не посчитал?

– Да там вообще особо никто не разбирался. Она добровольно сошла вместе с ним с автобуса – значит, хотела переспать. Сейчас бы расследовали совершенно по-другому.

– И кто был этот парень?

– Его даже не искали. В ее заявлении сказано, что на вид ему было от пятнадцати до тридцати пяти. Не очень-то полезные сведения – по ним можно судить разве что о том, до какой степени барышня нажралась. Рост – минимум шесть футов, темные волосы, низкий звучный голос. Да, и… только это не для печати, хорошо?

– Не для печати так не для печати.

– Не говори ни редактору, ни вообще никому. Пока рано.

– Да не скажу я, Мэтт. Что там дальше? – спросила она, чувствуя безумное желание схватить его за грудки.

– Он сказал, что его зовут Грэхем.

– Грэхем… – Она задумчиво покатала имя на языке и записала в блокнот. Никаких ассоциаций.

– Так вот, этот так называемый Грэхем подсаживается к ней и заводит беседу. Уговаривает сойти с автобуса, чтобы распить бутылочку, которая у него с собой, и повеселиться к обоюдному удовольствию.

– Понятно. Звучит довольно гнусно.

– Так и есть. Девушка, как я уже сказал, была пьяна. Она передумала и попросила проводить ее домой, но он не пустил. Связал ей руки и занялся с ней сексом.

– Изнасиловал, – уточнила она.

– Да. В заявлении говорится, что потом он сжал ей горло и угрожал убить.

– Кошмар. И что, никого так и не прижали? – сердито спросила она.

– Ну, зацепиться там было особо не за что, – ответил Мэтт извиняющимся тоном.

– Связь однозначно есть! Как думаешь?

– Ну, общие моменты с делом Эми, конечно, присутствуют. Но радужных надежд не строй. На тот момент надежным свидетелем ее не считали, учитывая все обстоятельства.

– Какие обстоятельства?

– Плохая репутация, – вздохнул Мэтт. – Плюс к этому – сильное алкогольное опьянение. Думаю, в прокуратуре не приняли бы дело даже при наличии подозреваемого.

– Так, значит, несмотря на то что девушка – по сути, еще ребенок – нашла в себе мужество подать заявление, этому типу позволили продолжать в том же духе? А может, и чего похуже сделать? Например, изувечить Эми?

– Не надо перебарщивать. Мы ведь не упустили какого-то конкретного преступника. Дело просто развалилось бы, не дойдя до суда.

– Ладно, Мэтт, я здесь не для того, чтобы нападать на полицию. Мне это, в общем-то, по барабану. Я просто пытаюсь найти что-то, что помогло бы Эми.

– Хорошо. Только не забудь, что все это не для протокола. И я тебе ничего не говорил.

– Имеет смысл спрашивать, можно ли поговорить с той девушкой?

Мэтт, не отвечая, наклонил голову набок и иронически поднял бровь.

– Даже не обсуждается? – уточнила она.

– Вот именно. Я просто не имею права вот так, без причины, раскрывать прессе имя жертвы.

– А сам ты с ней связаться тоже не можешь?

– Нет, Алекс, не могу. Я понимаю, тебя это не радует, но как бы я это обосновал?

– Сказал бы, что я попросила? – предложила она, и они оба улыбнулись.

– Алекс, если ты найдешь основания для повторного открытия дела, я смогу дать тебе имя. Но они должны быть непоколебимы. А не просто «интуиция подсказывает». Может показаться, что я перестраховываюсь, но ты ведь помнишь, как у нас все устроено.

– Я все помню, Мэтт.

– Я знаю.

– Я скучаю, – прошептала она.

– Мне пора.

– Я знаю.

Грэхем. Псевдоним, разумеется; если кто-то планирует изнасилование, то не станет выбалтывать в беседе с жертвой свое настоящее имя.