Бернар Миньер - Гребаная история

— Привет.

Таггерт был приятелем Даррелла, но не его брата. Хантер его не жаловал. Он считал, что тот выглядит как слабоумный подросток, — все эти светлые волосы, румяные щеки, очки…

— Тачка есть? — спросил Старик.

— Ага, она ждет вас на парковке. Оставьте ее потом на том же месте и положите ключи в бардачок.

— Возвращайся к себе. Ты нас не видел.

— Конечно.

Попрощавшись кивком, Таггерт удалился в темноту, которая уже начала сгущаться.

— Придурок, — бросил Хантер. — Никогда не мог понять, что Даррелл в нем нашел.

Старик от комментариев воздержался.

— Возможно, парнишка скрывается на Сидар-Айленд, — сообщил заместитель шерифа Рон Уинслет в громкоговоритель. — Во всяком случае, кто-то недавно находился в одном из домов. Также нашли следы крови в гостиной и влажные салфетки в урне ванной комнаты. Кровь даже не высохла. Вероятно, он ранен.

— Продолжайте обыскивать дома на острове, — приказал Крюгер. — И будьте осторожны. Не думаю, чтобы он был вооружен, но никогда не знаешь наверняка. Сейчас я не могу послать вам подкрепление, учитывая, что здесь происходит… Задействован весь личный состав, у меня ни одного свободного человека, Рон. Но я предупрежу полицию штата Вашингтон.

— Принято. Конец связи.

Крюгер разъединил вызов и посмотрел на Платта, который бросил ответный взгляд исподлобья в манере Филипа Сеймура Хоффмана.

— Живой.

Я потащил «Зодиак» через лужи, туда, где волны с шумом обрушивались на песок. Открытое море было все в белых гребешках, и я знал, что будет сильная качка. Перед тем как вытащить лодку из гаража, я убедился, что в баках достаточно топлива. Сейчас меня трясло, я продрог до костей.

Вернувшись в дом, я схватил трубку стационарного телефона, стоявшего в прихожей.

Полагаю, что дрожал я не только от холода, но и от страха. Я боялся того, что сейчас услышу, — боялся правды. Мой мозг посылал сигналы тревоги во все части тела, и от этого мои руки на телефоне дрожали еще сильнее.

Я вспомнил, как Лив и Франс всегда утверждали, что порвали связи с родственниками из-за своего «нетрадиционного» образа жизни, но теперь спрашивал себя, не было ли это очередной небылицей. В первый раз я видел их под другим углом зрения. Я пытался угадать за каждым из их движений и взглядов скрытые побуждения, ложь, секреты…

Неужели наша семья тоже разлетится вдребезги?

Неужели в конце концов не останется больше ничего?

А существовала ли она вообще? Или все это с самого начала было ненастоящим? Иллюзией? Фантазией, в которую каждый из нас вносил свое видение, дурача остальных?

Набирая номер, я чувствовал поднимающуюся тошноту. Слушая гудки, чувствуя себя разбитым и опустошенным, я глубоко вздохнул, чтобы отогнать дурноту. Я так устал…

Затем гудки прекратились.

— Алло? — ответила мама Лив.

С пяти вечера на улицах начали появляться мальчишки. Сидя за рулем, заместитель шерифа Анхель Флорес увидел, как на Мейн-стрит вышли две небольшие группы в сопровождении смеющихся родителей. Маскарадные костюмы родителей были предсказуемы: Джек Воробей, Дарт Вейдер, ведьмы… А вот мальчишки, наоборот, доставляли куда больше проблем сорокалетнему Флоресу, у которого не было детей. Молния, перечеркивающая лоб, и поддельные очки без оправы — с этим понятно: Гарри Поттер, но остальные?

Когда дверь «Портовой таверны» открылась, он переключил внимание на нее. На крыльце лежали вырезанные и подсвеченные тыквы. Конечно, не настоящие, а пластиковые лампы в форме тыкв. На ветру настоящие свечи сразу потухли бы.

Появился мужчина в черной зимней куртке. На нем была маска Чубакки [60] Персонаж киносаги «Звездные войны». , полностью закрывавшая всю голову, и Флорес услышал, как тот говорит с проходящим мимо Дартом Вейдером. Но слов было не разобрать. Родители покатились со смеху, а наряженный Чубаккой поприветствовал их и отправился дальше.

Заместитель шерифа посмотрел на часы. Семнадцать двадцать. А значит, уже больше часа, как Блейн Оутс находится где-то здесь. Может быть, самое время осмотреться… Флорес вышел из машины и направился в паб, ощущая сильные порывы ветра. Едва он вошел, его одновременно поразили царящее внутри уютное тепло и звуковой уровень разговоров. Флорес пробежался по залу глазами, сердце забилось быстрее. Ни в зале, ни в баре Оутса не было.

— Привет, Анхель, — бросил ему бармен.

Вместо ответа полицейский устремился к лестнице, ведущей на небольшой бельэтаж, тоже битком набитый. Но Оутса не было и там.

Флорес почувствовал, как его охватывает паника.

Он снова спустился вниз и направился к туалетам. У раковин никого, но одна из кабинок оказалась закрыта. Он постучал.

— Блейн!

— Это не Блейн! — протрубил голос, который явно не мог принадлежать молодому мужчине. — Это граф Дракула!

Под звуки спускаемой воды послышался придушенный смех, перемежающийся с невнятным бормотанием и приступами кашля. Анхель подумал о мужчине в маске Чубакки и черной куртке. Когда Блейн вошел в паб, куртка на нем была зеленая. Того же роста и телосложения… Двухсторонняя куртка! Какого же дурака он свалял! Заместитель шерифа снова выскочил в зал, стремительно пересек его и вышел на крыльцо.

Мальчишки с родителями были уже далеко, а Блейн Оутс исчез.

В аэропорту Ноа назвал таксисту адрес: Николс-кэньон. Каньон на севере от Лос-Анджелеса, начинается от Голливудского бульвара и змеится ниже Малхолланд-драйв. Так себе поездка по разросшемуся мегаполису, самая длинная артерия которого насчитывает более сорока километров. Но шофер-мексиканец предпочел избежать вечерних пробок на 405-м шоссе, срезав путь по бульвару Ла-Сьенега. Получилось еще хуже: из-за аварии на Болдуин-хилл они оказались там заблокированы.

«Пальмы, асфальт, пробки, неон и смог — добро пожаловать в Лос-Анджелес», — сказал себе Ноа, пока шофер ругался на чем свет стоит.

— Выйди в сад, — сказал я твердым голосом, — дом, возможно, прослушивается — и перезвони по номеру, который высвечивается на табло.

— Генри? — воскликнула мама Лив. — Слава богу, ты жив! Почему ты не позвонил раньше? Мы здесь умирали от беспокойства!

В ее словах я ощутил огромное облегчение, но сам чувствовал холод и безразличие, некую отстраненность и продолжил тем же тоном:

— Выйди в сад и перезвони на номер, который высвечивается, только со своего телефона, мама. Разговор окончен.

— О чем ты говоришь? Какой телефон? Я ничего не понимаю!

— Сделай это. Я знаю, что он у тебя есть. Как-то раз я слышал, как ты по нему говорила… Телефон с предоплаченной картой… Я жду.

Я дал отбой.

— Я его потерял! — объявил Флорес.