Павел Любецкий - Испытание веры

— Уже успел соскучиться? — незамедлительно послышалось на том конце провода.

— Я тоже рад тебя слышать, — заговорил Дима, отвлёкшись от переполняемых мыслей. — Когда приедешь в Рупольдинг?

— Через пару часов буду в аэропорту Мюнхена, а там, на такси, — сказал Саша и тут же добавил, — нужно покупать свой самолёт. Я, вроде бы, миллионер, а до сих пор летаю на обычных авиалиниях и дожидаюсь рейса непонятно сколько времени…

— Боже, какой же ты несчастный! — иронично пробубнил Малышкин. — Летать бизнес классом уже не устраивает! Не престижно. Верно?

— Представь себе, — продолжил в том же духе Лардонов. — Кстати, прости, что не поздравил тебя. Три золото — это нечто. Не знаю, что и сказать.

— Когда это было, чтобы ты не знал, что сказать! — не сбавлял оборотов спортсмен. — Это похоже на фантастику.

— Смешно, — сухо позвучало в ответ. — Ты звонил, чтобы поиздеваться или по делу?

— И так, и так, — не переставал подшучивать Дима.

— Что-то случилось? — как всегда без повода заволновался Саша. — С тобой всё хорошо?

— А с чего ты взял, что должно быть плохо? Я король Оберхофа. У меня всё хорошо! — похвастался он.

— Смотри не зазвездись!

— Извини, но тебя не переплюнешь, — не упустил возможности напомнить Малышкин.

— Ха, ха, ха! Мне с какого момента начинать смеяться или сделаешь это за меня?

— Ладно, к делу, — решил закончить с глупостями Дима, заговорив серьёзнее. — Знаешь, что у Лёни — нашего массажиста, которого ты нанял в команду раздвоение личности или вроде того?

— Это такая глупая шутка? — не поверил Саша, спросив серьёзным озадаченным голосом.

— О таких вещах не шутят. Сначала я не поверил тому словам Антона, но потом увидел перемены в Лёне своими глазами. Он разговаривал сам с собой.

— Это ещё ничего не доказывает, — более спокойно заговорил Лардонов. — Может, это у него такая фишка.

— Разговаривать с самим собой?

— Почему бы и нет! — говорил Саша без сомнений. — Я тоже, бывает, так делаю, пока никто не видит.

— Ты меня пугаешь, — призадумался спортсмен, сделав это, как всегда шуточно.

— Дима, я уверен, что этому есть объяснение, — продолжил Саша. — Можно предположить, что это были обычные мысли вслух или своеобразная ролевая игра…

— О чём это ты? — не понимал Дима.

— Диссоциативное расстройство идентичности, если говорить научным языком, имеет ряд ярко — выраженных симптомов. Их не так просто скрыть. К тому же, как ты помнишь, я сам его нанимал. А это значит, никаких расстройств быть просто не может. Можешь успокоиться и спать спокойно.

— Уверен?

— С каких пор ты ставишь диагнозы? — поинтересовался Саша.

— С тех самых, как познакомился с тобой, — не задумываясь, выдал он.

— Понятно, — протянул Лардонов. — Ладно, как приеду, для твоего душевного равновесия поговорю с ним, а то ведь ты замучаешь меня.

— Что? Это когда я тебя мучил подобными вопросами? — резко возразил Дима.

— Ладно, не мучил, — недолго думал Саша, — но звучало красиво.

— Нисколько, — буркнул Малышкин. — Ладно, до скорого, а то проговорим вплоть до твоего прилёта.

— Уверен, что не хочешь продолжить эту, на удивление, занимательную беседу? В последнее время ты совсем редко объявлялся! — заметил юноша.

— Всё, до встречи, занудик! — не смог не вспомнить любимое прозвище Дима и закончил разговор прежде, чем на него обрушится гора негатива, ведь Саша терпеть не мог, когда его так называли.

«Здравствуй, Дима! Столько времени прошло с нашей последней встречи. А ведь в тот день мы могли стать мужем и женой. Этому суждено было сбыться, но судьба, почему-то, распорядилась по — своему. Ты не представляешь, как сильно я хотела увидеть тебя и вернуть то, что отняла у нас эта безумная фанатка. Прости, что так и не смогла. Я должна была сделать всё, ради того, чтобы ты знал, что я жива и больше всего на свете мечтаю вернуть утраченное, но она со своим чокнутым дружком угрожала убить тебя, если я приближусь, хоть на миг. Зная, что они сотворили на нашей свадьбе, скольких людей убили, я боялась за твою жизнь, и мне пришлось исчезнуть. По каким-то причинам фанатка не убила меня и отпустила, но жизнь без тебя оказалась невыносимой. Лучше бы она решилась на это и, может быть тогда, я бы не чувствовала себя так паршиво.

Я люблю тебя до сих пор. Знаю, ты долго искал меня, страдал от безысходности, рушил свою жизнь, терзая моё сердце. Я рада, что ты справился, смог пережить утрату и смирился с неизбежностью. Ты нашёл свою любовь. Пусть не я сейчас в твоём сердце, но, хотя бы, рядом есть человек, с которым ты чувствуешь тепло и уют.

Наверное, ты не понимаешь, почему я забрала тело Саши, теряешься в догадках и сомнениях, не веришь, что прежняя Надя могла сделать такое. У меня есть лишь один ответ на твой вопрос, и он прост: твой друг позволил мне сделать это. Он знал: ты, вопреки моим надеждам, не сумеешь пересилить себя и ни за что не встретишься с той, кто будет возвращать в прошлое, куда ты, по — видимому, возвращаться, не намерен. Саша хотел, чтобы ты сделал это и избавил сердце от боли, таящейся глубоко внутри. Но, несмотря на то, что я жду встречи, если откажешься, просто верну тело обратно. Не могу так подло поступить. Люди, нанятые Сашей, привезут его обратно в больницу, а я навсегда исчезну и не стану рушить твоё счастье.

Не знаю, почему он захотел помочь. Я так виновата. Как только ты просмотришь видеозаписи, всё поймёшь, но в то же время, мне кажется, Саша делает это не ради меня, а ради тебя. Как, впрочем, и всегда. Он всегда был только на твоей стороне.

Встретимся сегодня в десять часов на курортном проспекте у поющего фонтана. Я буду ждать».

— Я вызову полицию, — решительно заявила Наталья Борисовна и потянулась в карман белого халата за телефоном, но Дима забрал его.

— Не делай этого, — сказал он, вернув листок бумаги обратно в розовый конверт.

— Твоя Надя…

— Она давно уже не моя, — возразил Малышкин, испытывая противоречивые чувства.

— Хорошо, — несколько иначе заговорила она, — эта девушка похитила тело твоего умершего друга, а ты хочешь оставить это, как есть?

— Не хочу, просто…

— Просто что?

— С Сашей всё будет хорошо. Не делай ничего, пока я не вернусь, — заторопился Дима покинуть морг и вышел в коридор.

— Куда это ты? — последовала за ним мать.

— Мама, — повысил голос он, встав напротив, — я попросил тебя сделать простую вещь. Сделай это и не задавай лишних вопросов.

— Но…

— Пожалуйста, — уже более спокойно сказал он и, взглянув на часы, направился к лифту. Нажав на кнопку, Малышкин ненадолго остался наедине со своими мыслями, переполнявшими его. Столько времени он хотел увидеться с Надей, отыскать и вернуть домой, создав семью, о которой оба мечтали. Парень любил её, не верил, что когда-нибудь потеряет. Но в день несостоявшейся свадьбы, мир, словно взорванный небоскрёб, обрушился, оставив после себя пыльные обломки, показав о невозможности собрать их воедино. Спортсмен долго обманывал себя, пытаясь вернуть прошлое. Возможно, это могло получиться, если бы не обстоятельства, никак не зависевшие от него и в какой-то момент, пришло осознание. Дима понял: вернуть прошлое не получится и нужно жить настоящим, а никак не прошлым. Оказалось, непросто построить что-то новое на горьких развалинах былого, но как только это вышло, Надя снова пришла в его жизнь, напомнив о том, как сильны чувства, похороненные заживо.