Павел Любецкий - Испытание веры

— Все согласны? — ещё раз спросил Ронстадлен. — Подумайте хорошенько, прежде чем соглашаться, ведь это не для пиара. Это серьёзная работа и, порой, очень сложная.

— У меня и в мыслях не было создать свой фонд, — призналась Айла, — но подобная идея мне определённо нравится. Сможем заниматься не только любимым видом спорта, но ещё и получать удовольствие от добрых дел.

— Я закончила карьеру, стала мамой… Дети — это важно. Я «за»! — согласилась Эмма.

Вслед за немкой последовали положительные ответы остальных спортсменов.

— Тогда, нужно будет собраться вместе и обдумать всё, что связано с фондом, — перешёл к следующему шагу «Король биатлона».

— И опять вся наша компания в сборе, — улыбнулась Жустин, понимая, что это уже неизменно.

— Ребята, а мы не возненавидим, друг друга, если будем видеться значительно чаще? — поинтересовался Торджер.

— Ты с братом и так всех достал своими идиотскими розыгрышами, — напомнила Ольга, на что Эивиндр тут же тихо захихикал. — А ты чего смеёшься? Ты не лучше, поэтому, если мы вас терпели раньше, так же будет и дальше.

— Откуда такая агрессия? — обиделся Гьёр, подойдя к Ольге, резко приобняв. Вскоре его рука медленно спустилась с талии. — Мы, ведь с тобой король и королева биатлона. Забыла?

— Убери её или пожалеешь, — приготовилась к ответным мерам спортсменка.

— Это, что ещё значит? — заинтригованно спросил он и в тот же миг почувствовал захват, после чего правая рука была вывернута так, что Торджер не знал, как это вообще возможно, скрючившись в три погибели.

— Вот это, — показала силу россиянка и вернула норвежца в прежнее вертикальное положение, не желая ему навредить. — Королей иногда нужно наказывать. Вспомни, когда в следующий раз захочется…

— Он понял! — в голос засмеялись спортсмены. Один лишь Гьёр обиженно стоял в стороне.

— Мне будет этого не хватать, — с неким огорчением сказала Жустин, взглянув на часы и поняв, что пришло время, уезжать в аэропорт. — Хотя, не думала, что это когда-нибудь скажу.

Арман и Лазар тоже уезжали вместе с Жустин, а вместе с ними и несколько членов французской команды. Попрощавшись, они направились к ожидавшим машинам.

— А мы, что будем делать? — спросил Эивиндр.

— Ты — не знаю, а мы с младшеньким попробуем обыграть казино, — уверенно заявил Торджер. — Должно же повезти.

— Не боишься остаться здесь навсегда, если проиграешь?

— Ну, здесь хорошо, кормят бесплатно…

— У Саши бы спросил: готов ли он содержать двух разгильдяев! — вмешался Ронстадлен, на что Саша лишь молча улыбнулся, идя рядом с Димой и Дашей.

— Как здоровье? — долго думая, решил спросить Лардонов, ведь Дима, вот уже много месяцев скрывал от него правду, связанную с болями в спине, а Илья покрывал, даже не попытавшись сообщить.

— Нормально, — быстро ответил Малышкин, удивившись, что Саша начал разговор первым. Они долгое время не общались, что было странно, ведь юноша никогда не упускал момента наведаться в гости или же позвонить, после чего телефонные счета выходили на размер ВВП небольших африканских государств. Что-то было явно не так. Дима считал, друг на что-то «дулся», в чём никогда первым не признается, но спортсмен не понимал, на что именно.

— Ты же знаешь, если что-то…

— Всё хорошо, правда, — соврал Малышкин, не догадываясь, к чему всё это.

— Славно. Я рад, — неудовлетворённый ответом, Саша прибавил шаг и скрылся из вида.

— Что это с ним? — не поняла Даша.

— Ты же знаешь его, — спокойно говорил Дима. — Накрутил себя, а потом бесится. Пройдёт!

— Он же обидчивый, — вспомнила девушка. — Вспомни, может, ты что-то сказал ему, не подумав?

— Да нет же! — уверял спортсмен. — Я бы помнил об этом. Но, думаю, скоро узнаем. Саша не привык долго хранить в секрете то, на что обижается, поэтому, обязательно, демонстративно об этом сообщит. Останется только подождать…

«Третий этап для нас начался неплохо. Мы всё ещё на третьей позиции. Впереди Синдр Гьёр и Даниэль Брём. Отставание почти двенадцать секунд, но американцы в одной секунде, а следом австрийцы, французы, итальянцы… Соперников, хоть отбавляй и все они не слишком-то сильно проигрывают, всего половина штрафного круга, либо один — два дополнительных патрона, в зависимости от скорости спортсмена. Ну что же, от того гонка ещё интереснее. Ещё положительным фактом для нас является то, что младший Гьёр бежит несколько медленнее Евгения, мы приближаемся. Не очень быстро, но всё же. Главное не отставать, но двигаться в своём ритме и не пытаться идти ва-банк, сбивая дыхание и промахиваясь на рубежах. Спешка может слишком сильно аукнуться и не видать нам ни медалей, ни даже попадания в «цветы». Ну, да ладно. Не будем о грустном.

Перед рубежом немец практически догнал норвежца и они, едва ли не синхронно, ложатся на коврики, а там, недалеко, уже и Евгений, немного прибавивший в скорости и американец, поддержавший заданный темп. Синдр первым же выстрелом мажет, но закрывает мишень дополнительным патроном и уходит на дистанцию вслед за немцем, отстрелявшимся по нулям. Евгений стреляет быстро, но… Последний выстрел вновь идёт мимо!!! Но ничего, Женя его быстро закрывает и убегает с отставанием в шестнадцать секунд. У нашей команды всё нормально со стрельбой, всего три дополнительных патрона, чего не скажешь об американце, настрелявшем целых три штрафных круга. Эта неудача далеко забросит недавних преследователей и скорее всего, ни на что хорошего они могут уже не надеяться».

Последний рубеж для Евгения Лустюгова прошёл не слишком удачно. Два использованных дополнительных патрона вновь отдалили от первого и второго места на девятнадцать секунд, приблизив, тем самым, соискателей позади него. Дима наблюдал за стрельбой, уже надев лыжи и готовясь выйти на трассу. Он хотел заранее узнать позицию, с которой побежит третий этап, поэтому и взглянул на табло. Сердце колотилось ещё до начала гонки, потому как всё складывалось неплохо, сохранялся шанс не только на призовое место, но и на желаемое золото, но спортсмен боялся загубить начинания партнёров по команде. Малышкин знал, как сильно подкосила новость о болезни друга, и он не мог показать ничего стоящего, но смерть… Проскальзывала мысль, что нужно было сняться с соревнования и дать шанс кому-то ещё, сохранить возможность на благополучный исход гонки, но тренеры поверили и не стали ничего менять. Дима должен был выступить достойно. Он знал, как вредно забивать голову перед стартом, но ничего не мог с собой сделать. Всё думал, думал и думал, стоя за немцем, пока на финише своего этапа не показался Синдр, хорошенько оторвавшийся от ближайшего преследователя. Он передал эстафету Ингвар Эйнару Ронстадлену и тот пустился в погоню за девятой Олимпийской медалью.