Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Нет, я лично считаю, что подарок был предназначен именно доктору Пульчилло. Она потрясающе красивая женщина, и именно она привлекла внимание убийцы. Джейн тоже так думает. – Маура немного помолчала. – Почему бы вам не поговорить об этом с Риццоли? Ведь она расследует это дело. Почему вы пришли ко мне?

– Разум детектива Риццоли не приемлет альтернативных теорий.

– То есть она основывается только на реальных фактах. – Маура поднялась. – Как и я.

– Возможно, прежде чем категорически отвергать все это, вам стоит узнать еще кое-что о собрании Криспинов. О части собрания, которую никто никогда не видел. Она все время была спрятана.

– Почему?

– Потому что она настолько отвратительная и обескураживающая, что семейство Криспин не решилось показать ее публике.

– Откуда вы об этом узнали?

– На рынке древностей слухи о ней ходили годами. Примерно шесть лет назад Саймон Криспин выставил ее на закрытом аукционе. Похоже, он достаточно расточителен и умудрился потратить бо́льшую часть того, что осталось от состояния семьи. Ему нужны были деньги. А еще он хотел избавиться от порочащих и, возможно, даже незаконных предметов. Но отвратительней всего то, что он и в самом деле нашел покупателя, чье имя не разглашается.

– И что же Криспин продал?

– Военные трофеи. Я имею в виду не армейские медали и не ржавые штыки. Речь идет о погремушках, в которых использованы человеческие зубы из Африки, и ушах, отрезанных у японских солдат. Об ожерелье из пальцев и сосуде с женскими… – Он осекся. – Это была жуткая коллекция. Дело в том, что не я один знаю о любви семейства Криспин к отвратительным сувенирам. Возможно, убийца-археолог тоже был в курсе. И решил, что может внести вклад в их коллекцию.

– Вы считаете, это дары?

– Подарки в знак восхищения от собирателя, который пожертвовал музею несколько своих сокровищ. Там они и хранились, всеми забытые.

– До сегодняшнего дня.

Сансоне кивнул:

– Полагаю, таинственный жертвователь решил появиться снова. Он сообщает миру о том, что еще жив. Возможно, скоро всплывут новые дары, Маура, – тихо добавил Сансоне.

Разрывая тишину, на кухне зазвонил телефон. Маура вздрогнула и, в очередной раз поднимаясь со стула, почувствовала, как участился ее пульс. Как же легко Сансоне удалось поколебать ее уверенность в логическом построении мира. Как запросто он умеет омрачить ясный солнечный день. Его паранойя оказалась заразной, и в телефонном звонке Мауре почудились зловещие нотки, некое предупреждение о том, что он принесет недобрые вести.

Однако голос, раздавшийся в трубке, был знакомым и приятным.

– Доктор Айлз, это Картер из лаборатории. У меня есть интересные результаты газовой хроматографии и масс-спектрометрии.

– Что вы анализировали?

– Те образцы ткани, что вы отослали нам в четверг.

– Из тела в багажнике? И вы уже успели сделать газовую хромотографию?

– Меня срочно вызвали в лабораторию на выходные. Я думал, это ваше распоряжение.

– Нет, не мое. – Маура через плечо бросила взгляд на Сансоне, который наблюдал за ней так пристально, что ей захотелось отвернуться. – Продолжайте, – сказала она в трубку.

– Я провел флеш-пиролиз образца ткани, а когда мы исследовали его с помощью газовой хроматографии и масс-спектрометрии, я обнаружил в нем наличие большого количества коллагеновых и неколлагеновых белков. Вне зависимости от возраста эти ткани прекрасно сохранились.

– А еще я запрашивала исследование на дубильные вещества. Вы нашли что-нибудь?

– Фенолы типа резорцина или гидрохинона не обнаружены. Значит, большинство дубильных веществ исключается. Но зато проявилось соединение под названием четыре-изопропилфенол.

– Понятия не имею, что это обозначает.

– Мне самому пришлось навести справки. Оказалось, это вещество – характерный продукт пиролиза торфяного мха.

– Мха?

– Ага. Вам это вообще понадобится?

– Да, – тихо ответила она. – Думаю, да.

«Это как раз именно то, что мне нужно», – добавила Маура про себя. Повесив трубку, она продолжала стоять и смотреть на телефон – так потрясли ее результаты исследований. Теперь это дело оказалось вне области ее знаний, совсем не похожим на то, что она обычно делает в секционном зале, а потому Маура не сможет продолжать работу без помощи специалиста.

– Маура?

Она обернулась к Сансоне:

– Может, мы продолжим беседу как-нибудь в другой раз? Мне нужно сделать несколько звонков.

– Прежде чем уйти, могу я предложить вам кое-что? Я знаю одного джентльмена, с которым вы, возможно, захотите поговорить. Это некто Питер Ванденбринк. Я могу связать вас с ним.

– С чего вы вдруг о нем заговорили?

– В Интернете о нем довольно много информации. Посмотрите его резюме и сразу поймете, почему я о нем упомянул.

Здесь снова стояли фургоны телевизионщиков, но на этот раз их было гораздо больше. Как только преступник получает прозвище, он тут же становится достоянием общественности, и теперь каждая новостная программа норовила урвать хоть какую-нибудь подробность по делу Убийцы-археолога.

Пока они с Фростом шли от парковки к зданию бюро судмедэкспертизы, Джейн чувствовала нацеленные на нее взгляды всевидящих телекамер.

Когда, только начав работать детективом, Риццоли впервые увидела себя в вечерних новостях, она была в восторге. Но поскольку восторг давно сошел на нет, сейчас она смотрела на корреспондентов с некоторым раздражением. Вместо того чтобы позировать, Джейн двигалась, опустив голову и выдвинув плечи вперед; в сегодняшних шестичасовых новостях она, скорее всего, будет походить на сутулого тролля в синем блейзере.

Шагнуть внутрь здания, сбежав от назойливых объективов, было облегчением, однако самое ужасное испытание еще не началось. Они с Фростом приближались к патологоанатомической лаборатории, и Джейн ощущала, как напрягаются ее мышцы, как в предчувствии ужаса, ожидавшего их на секционном столе, сжимается ее желудок.

В вестибюле, где детективы надевали халаты и бахилы, Фрост вел себя удивительно тихо. Осмелившись заглянуть в окно, Джейн с облегчением обнаружила, что тело по-прежнему накрыто простыней – этакая отсрочка перед надвигающимся кошмаром. Неумолимое чувство долга заставило ее открыть дверь в секционный зал.

Маура только что прикрепила рентгеновские снимки к негатоскопу, и на нем высветились зубы «Неизвестной № 3». Доктор Айлз взглянула на детективов.

– Итак, что вы об этом думаете? – поинтересовалась она.

– Похоже, зубы у нее неплохие, – отозвалась Джейн.

Маура кивнула:

– Здесь две амальгамовые пломбы и одна золотая коронка на нижнем коренном зубе с левой стороны. Кариеса я тут не вижу, да и потери альвеолярного отростка, указывающей на периодонтальную болезнь, не наблюдается. – Маура ткнула пальцем в снимок. – У нее отсутствуют сразу два малых коренных зуба.