Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

Раздался звонок устройства внутренней связи, и в динамике зазвучал голос секретаря Мауры:

– Доктор Айлз, вам звонят по первой линии. Это Скотт Терлоу из НИКЦ [10].

– Я отвечу, – сказала Маура. Снимая по пути перчатки, она подошла к телефону. – Доктор Айлз. – Некоторое время она молчала, слушая собеседника, а затем, внезапно выпрямившись, бросила на Джейн взгляд, словно бы говоривший: «Это важный звонок». – Спасибо, что сообщили. Я сейчас посмотрю на него. Подождите минутку. – Она подошла к лабораторному компьютеру.

– Что такое? – заволновалась Джейн.

Маура открыла одно из сообщений электронной почты и щелкнула по вложению. На экране появилось несколько рентгеновских снимков зубов. В морге обычно делают панорамные снимки, на которых видны сразу все зубы, во вложении же был рентген из стоматологического кабинета, изображающий лишь отдельные зубы.

– Да, снимки передо мной, – сообщила Маура в телефонную трубку. – Я вижу амальгаму на окклюзионной поверхности шестого зуба. Это полностью совпадает.

– С чем совпадает? – спросила Джейн.

Маура подняла руку, требуя тишины, и продолжила телефонный разговор.

– Открываю второе вложение, – объявила она.

Экран заполнил новый снимок, изображающий молодую женщину с длинными черными волосами и сощуренными на солнце глазами. На ней были черный топ и джинсовая рубашка. Сильно загорелое лицо, лишенное макияжа, свидетельствовало о том, что женщина бóльшую часть времени проводила на улице, любила свежий воздух и практичную одежду.

– Я сейчас просмотрю эти файлы и перезвоню вам, – пообещала Маура и повесила трубку.

– Кто эта женщина? – осведомилась Джейн.

– Ее звали Лорейн Эджертон. Последний раз ее видели двадцать пять лет назад неподалеку от Гэллапа, штат Нью-Мексико.

Вглядываясь в улыбающееся лицо на экране компьютера, Джейн нахмурилась:

– Я что, должна помнить это имя?

– Теперь ты его запомнишь. Потому что сейчас ты смотришь на Госпожу Икс.

У судебного психолога доктора Лоуренса Цукера взгляд был настолько пронизывающим, что Джейн, как правило, старалась не садиться прямо напротив него, однако в этот раз она опоздала на заседание, а потому ей пришлось занять единственное свободное место – как раз напротив доктора. Он медленно разглядывал лежавшие на столе фотографии. На них красовалась юная Лорейн Эджертон. На одних снимках она представала в шортах и футболках, на других – в джинсах и высоких спортивных ботинках. Было ясно, что она проводила много времени на свежем воздухе, и загар подтверждал это. Затем психолог переключился на нынешний образ убитой – одеревенелая и сухая, как доска, кукла, с лицом, напоминающим кожаную маску, туго натянутую поверх костей.

Когда доктор поднял взгляд, его зловеще светлые глаза были направлены на Джейн, и та с тревогой почувствовала, будто они устремлены прямо в темные уголки ее сознания, туда, куда Риццоли не позволяла заглядывать никому. И хотя в зале сидели еще четыре детектива, женщин, кроме нее, здесь не было, – возможно, именно поэтому доктор Цукер сосредоточил свое внимание именно на Джейн. Она пресекла попытку доктора запугать ее и тоже уставилась на психолога.

– И когда же, вы говорите, пропала госпожа Эджертон? – осведомился он.

– Это случилось двадцать пять лет назад, – ответила Джейн.

– И что, именно в то время ее тело приобрело такой вид?

– О том, что это Лорейн Эджертон, мы знаем только благодаря документации зубного врача.

– А еще мы знаем, что для мумификации трупа не нужны столетия, – добавил Фрост.

– Да, но вдруг она была убита не двадцать пять лет назад, а несколько позже? – предположил Цукер. – Вы говорили, что она дожила до того момента, когда ее пулевое ранение начало зарубцовываться. А что, если ее продержали в неволе гораздо дольше? Можно ли сделать мумию, скажем, за пять лет?

– Думаете, преступник держал ее у себя два десятилетия?

– Я просто строю предположения, детектив Фрост. Пытаюсь понять, что в этом так привлекает нашего неизвестного. Что могло заставить его совершать эти жуткие посмертные ритуалы. Во всех трех случаях он приложил массу усилий, чтобы уберечь свои жертвы от разложения.

– Ему хотелось сохранить их, – предположил лейтенант Маркетт, начальник отдела убийств. – Он хотел, чтобы они подольше оставались рядом.

Цукер кивнул:

– Вечное единение. Это одно из объяснений. Он не хотел отпускать их, а потому превратил в сокровища, которые можно хранить вечно.

– Зачем их тогда вообще убивать? – удивился детектив Кроу. – Почему нельзя просто держать их взаперти? Мы знаем, что две из них прожили довольно долго, настолько долго, что переломы уже начали заживать.

– Возможно, вследствие травм они умерли естественной смертью. Насколько я понял из отчетов о вскрытиях, четких выводов о причинах смерти так и не сделано.

– Да, доктор Айлз пока не смогла установить причины смерти, – подтвердила Джейн, – но мы знаем, что Болотная леди… – Она осеклась. «Болотная леди» было новым прозвищем убитой, однако никто из детективов не собирался произносить его в присутствии посторонних. Не хватало еще, чтобы оно попало на страницы газет. – Мы знаем, что убитая из багажника страдала от переломов обеих ног, в которые, вероятно, попала инфекция. Это и могло стать причиной смерти.

– А консервация – единственный способ оставить ее рядом с собой, – добавил Маркетт. – Навсегда.

Цукер снова глянул вниз, на фотографию:

– Расскажите мне об этой убитой, о Лорейн Эджертон.

Джейн придвинула папку поближе к психологу:

– Вот все, что нам о ней известно. Пока. На момент исчезновения она была аспиранткой и работала в Нью-Мексико.

– А что она изучала?

– Археологию.

Брови Цукера поползли вверх.

– Мне кажется или я нащупал основное?

– Это трудно не нащупать. Тем летом Лорейн в составе группы студентов работала на археологических раскопках в каньоне Чако. В день исчезновения она сказала своим коллегам, что собирается съездить в город. Ранним вечером она уехала на своем мотоцикле и больше не вернулась. Спустя две-три недели мотоцикл обнаружили в нескольких километрах от раскопа, возле резервации навахо. По тем данным, что я нашла, местность там малолюдная. В основном открытая пустыня и грунтовые дороги.

– Значит, свидетелей не было.

– Нет. А теперь, по прошествии двадцати пяти лет, детектив, который занимался делом о ее исчезновении, умер. И у нас есть только его отчет. Именно поэтому мы с Фростом летим в Нью-Мексико – побеседовать с археологом, который руководил раскопками. Он был одним из последних, кто видел ее живой.

Цукер посмотрел на фотографии:

– Похоже, у этой девушки было атлетическое сложение.