Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Но она ведь ближе к лестнице.

– Да. Мне это тоже показалось странным. Убийца проходит мимо комнаты госпожи Пульчилло и направляется прямиком в спальню госпожи Хамертон. Может быть, он не знал, где в доме ночует гостья?

– А может, эта дверь была заперта? – предположил Фрост.

– Нет, дело не в этом. На двери нет замка. Он миновал ее по какой-то иной причине и сразу же прошел в комнату госпожи Хамертон.

Вздохнув, Эббот направился в хозяйскую спальню и остановился на пороге, не решаясь войти.

Когда Джейн заглянула туда из-за его спины, она поняла, в чем дело.

Труп Джеммы Хамертон убрали, однако последние мгновения, которые женщина провела на этой земле, отчетливыми красными брызгами запечатлелись на стенах, постельном белье и мебели. Джейн вошла в комнату и ощутила, как ее тело обдало холодным воздухом, словно мимо, слегка задев ее, пролетел призрак. «Насилие всегда оставляет следы, – подумала она. – И это не только кровавые пятна, но и сама атмосфера».

– Ее тело в согнутой позе обнаружили в дальнем углу, – сообщил Эббот. – Но, как видно по кровавым следам, первую рану она получила возле постели. Артериальные брызги вон там, на спинке кровати. – Он указал на правую стену. – А там, я думаю, капли с орудия.

Джейн оторвала взгляд от пропитанного красным матраца и посмотрела на дугу неровных брызг – она возникла под действием центробежной силы, когда окровавленный нож выдернули из тела.

– Он правша, – заметила Риццоли.

Эббот кивнул:

– Как говорит медэксперт, если судить по ране, там не было ни сомнений, ни осторожных надрезов. Одним ловким ударом он разрубил крупные шейные сосуды. По оценке медэксперта, женщина, возможно, оставалась в сознании одну или две минуты. Но все же успела схватить телефон. И доползти вон до того угла. На трубке остались кровавые отпечатки пальцев, так что мы знаем: она набрала номер после того, как ее ранили.

– Значит, это убийца повесил трубку? – спросил Фрост.

– Полагаю, да.

– Вы же сказали, что оператор пыталась перезвонить, но услышала сигнал «занято».

Эббот немного помолчал, раздумывая.

– Мне кажется, это немного странно, верно? Он сперва повесил трубку, а потом снова снял ее. Интересно, зачем он это сделал?

– Ему не хотелось, чтобы звонил телефон, – проговорила Джейн.

– Чтобы не было шума? – догадался Фрост.

Джейн кивнула:

– Этим объясняется и то, что он не стал стрелять в жертву. Просто он знал, что в доме есть еще кое-кто, и не хотел будить гостью.

– Однако она проснулась, – заметил Эббот. – Возможно, услышала, как упало тело. А может быть, госпоже Хамертон удалось крикнуть. Как бы то ни было, госпожа Пульчилло почему-то проснулась и дошла до этой комнаты. Увидела незваного гостя. И побежала.

Джейн смотрела в тот угол, где, съежившись в луже собственной крови, умерла Джемма Хамертон.

Затем вышла из спальни и направилась в коридор. Она остановилась у входа в комнату Джозефины и посмотрела на кровать. «Убийца прошел мимо этой спальни», – вспомнила она. В этой комнате спала приезжая, и дверь не была заперта. Но он все равно прошел мимо, направляясь в спальню хозяйки. Неужели он не знал, что здесь гостья? Не понял, что в доме появилась другая женщина?

Нет. Он знал. Именно поэтому он снова снял трубку. Именно поэтому пустил в ход нож, а не пистолет. Первое убийство он хотел совершить тихо.

«Потому что потом собирался пойти в комнату Джозефины», – пронеслось в голове Джейн.

Спустившись по лестнице, она вышла на улицу. Этим солнечным днем в жарком безветрии жужжали насекомые, но Риццоли по-прежнему ощущала царивший в доме холод. Она сошла по ступенькам веранды.

«Он побежал за ней сюда, вниз по ступенькам, – думала Джейн. – В лунную ночь преследовать ее было легко. Всего-навсего одинокая женщина в ночной рубашке».

Риццоли медленно пошла по подъездной аллее, вдоль пути, который Джозефина проложила босыми, израненными стеклом ногами. Впереди, за деревьями, простиралась основная дорога, и беглянке всего-навсего нужно было добраться до соседского дома. Крикнуть и заколотить в дверь.

Джейн остановилась, не отрывая глаз от испачканного кровью гравия.

«Но тут в ее ногу ударила пуля, – всплыло в голове у Риццоли, – и она упала».

Джейн неспешно двинулась по кровавому следу – он был смазан, потому что Джозефина с трудом ползла вперед на руках и коленях. Преодолевая путь сантиметр за сантиметром, она наверняка знала, что убийца идет следом, нагоняет ее для финального удара. Казалось, кровавая полоса будет тянуться до бесконечности, но вдруг она оборвалась – в десятке метров от дороги. Джозефина долго и отчаянно ползла сюда, и за это время убийца наверняка успел бы догнать ее. И уж точно смог бы в последний раз нажать на спусковой крючок и убежать.

Однако смертельный выстрел так и не прозвучал.

Джейн остановилась, разглядывая то место, где полицейские заметили стоявшую на коленях Джозефину. Прибыв сюда, они увидели только покалеченную женщину – и больше никого. Женщину, которая должна была умереть.

И только теперь Джейн поняла: «Убийца хотел, чтобы она осталась жива».

«Каждый из нас лжет, – думала Джейн. – Но так благополучно и всецело вжиться в собственный обман, как это сделала Джозефина Пульчилло, удается очень немногим».

Когда они с Фростом ехали в больницу, Риццоли размышляла о том, что за небылицы Джозефина выложит им сегодня, какие сказки ей придется сочинить для объяснения неоспоримых фактов собственной биографии, вскрытых полицией? Джейн гадала: удастся ли ей в очередной раз одурманить Фроста своим враньем?

– Я подумала: может, когда приедем, ты уступишь мне право вести разговор? – спросила Риццоли.

– Почему это?

– Просто мне хочется с ней побеседовать.

Фрост поглядел на напарницу:

– У тебя есть какая-то особая причина для подобных желаний?

Джейн не спешила: она не могла ответить честно, потому что это лишь усугубило бы пропасть, пролегавшую между ними, пропасть, причиной которой стала Джозефина.

– Просто мне кажется, именно я должна с ней беседовать. Раз уж в этой истории инстинкты меня не подвели.

– Инстинкты? Ты это так называешь?

– Ты поверил ей, а я нет. Я ведь оказалась права насчет нее, разве не так?

Фрост отвернулся к окну:

– Или просто позавидовала ей.

– Что? – Свернув на больничную парковку, Джейн заглушила двигатель. – Значит, вот так ты думаешь?

Он вздохнул:

– Какая разница.

– Нет, скажи мне – что ты имеешь в виду?

– Ничего. – Фрост толкнул дверцу автомобиля. – Пошли, – добавил он.

Выбравшись из машины и захлопнув за собой дверцу, Джейн задумалась: а есть ли хоть капля правды в том, что сказал Фрост? Неужели ее возмущает, как легко живется привлекательным женщинам лишь потому, что она сама не красавица? Мужчины боготворят хорошеньких женщин, угождают, и что самое важное – слушают их. «А мы, остальные, привлекаем внимание, как можем», – подумала она. Но даже если Джейн завидовала, факт оставался фактом: инстинкты ее не подвели.