Ила Опалова - Ловцы пыли

– Хорошо, давайте подождем такси вместе.

Она, смягчившись, искоса посмотрела на кассира. У него было прекрасное настроение. А ей неожиданно подумалось, что, наверное, так же рядом с Наташей стоял убийца… Или он накинулся на девушку, как зверь из кустов?

– Миша, – тихо окликнула она юношу. – Это правда, что в тот вечер Наташу провожал Антон?

– Правда, – глухо прозвучало в ответ. – Он проводил ее до дороги и пошел к себе. Он сказал, что Наташа очень торопилась и этим его обидела.

– Это он сам тебе рассказал?

– Да. Я ему верю. Если бы он был преступником, не пришел бы к нам на следующий день. Хотя…

– Что?

– Если Антону нужно было создать впечатление, что не виноват, он именно так и должен был сделать. Но вообще-то тут рядом ходит Удав. Вам нельзя уходить из конторы одной.

– Так ты поэтому пришел? Боялся, что Синицын…

– Я просто был тут неподалеку. Мне по пути, – грубовато оборвал ее Миша.

Ольга не успела расспросить его об Удаве: с громким шорохом подкатила легковая машина со светящимися шашечками наверху.

Девятое мая началось игрой солнечных зайчиков на бледных обоях. Открыв глаза, Ольга потянулась, лежа на подушках, брошенных прямо на пол. Она так и не обустроила свое маленькое жилище – однокомнатную квартирку у парка, которую купила на деньги, перечисленные по ее просьбе Сергеем. Сумма, запрошенная Ольгой, была значительно меньше половины их совместно нажитого имущества. Возможно, ему, как и ей, не нужны были грязные пересуды.

Из обстановки в комнате был компьютер и стеллаж с книгами. На стене висела картина из художественного салона. На ней был изображен путник, идущий по бесконечной пыльной дороге. Он раскинул в стороны руки ладонями вверх, словно радуясь льющемуся сверху солнцу. Художник сумел изобразить пыльную золотистость невесомых лучей.

Ольге нравилось смотреть на полотно: вот так идет человек по жизни, солнце его освещает, пыль заметает, пока не заметет его совсем. Что сильнее: пыль или солнце? Конечно, солнце. Нет, пыль.

Ольга помнила, как кивнул на картину Миша, когда пришел к ней устанавливать компьютерную программу:

– Ловец пыли?

– Ловец солнца! – с улыбкой поправила Ольга. – Кому нужна пыль?

– Ну да… – согласился Миша. – Пыль – штука вредная…

– Вообще-то я вспоминаю Цветаеву, когда смотрю на это полотно. – Ольга Николаевна подняла кверху глаза и тихо процитировала: – «Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… И пусть тебя не смущает мой голос из-под земли». Здорово?

– Ну да, – опять кивнул Миша. – Особенно про голос из-под земли.

«И пришло же в голову, – недоумевала Ольга Николаевна, – „ловец пыли“! Я бы сроду не додумалась… Ловить можно что-то красивое, бабочку например, а пыль… она все испортит! Пыль, прах, смерть…»

Ольга скатилась с подушек и сделала быструю зарядку на ворсистом ковре. Покрывало в веселую полоску закрыло подушки.

С чашкой кофе Ольга Николаевна вышла на балкон. Она любила праздник Победы. В этот день приходила уверенность, что все будет хорошо. У нее ведь своя маленькая победа: она не унизилась, смогла пережить боль, выстояла. Скромная квартирка показалась Ольге солнечным островком в пыльной круговерти суетной жизни.

Она устроилась в шезлонге, потягивая кофе и наблюдая за улицей. И, конечно, не могла не заметить примечательную пару: входили в парк, взявшись за руки, высокий юноша и девушка, которая не доставала ему до плеча.

Миша цепко держал Кристину за руку; сначала та хотела выдернуть ладонь, но побоялась обидеть своего спутника. И успокаивала мысль, что бандиты не подойдут, видя ее в сопровождении такого сильного парня.

Кружило острое чувство свободы и безопасности, счастья не быть взаперти, пугаясь звука шагов за дверью. Кристина остановилась на мосту и, облокотившись на чугунную ограду, стала смотреть, как сонно скользит мутная река.

– Пойдем, – потянул ее за руку Миша, – прикинь, дальше можно взять лодку в аренду.

– Ой, правда, пойдем! – обрадовалась Кристина.

Ей захотелось плыть вдоль берегов, поросших зелеными кустами клонящейся к воде ивы, мимо залитых солнцем притихших домов.

Они устремились в глубь парка, к лодочной станции, но неожиданно Миша свернул с аллеи.

– Заглянем на стадион? – спросил он. – Хочешь, мороженое куплю?

У Кристины запел телефон, на дисплее высветилось «Слава», и она испуганно дала отбой.

– Кто это? – насторожился Миша.

– Костин друг. Который с собакой…

– Срочно выбрасывай «симку»! Тебя по ней вычислить, как дважды два. И собака не нужна. Посиди здесь.

И он подвел девушку к поваленному и ободранному, как обглоданная кость, широкому дереву.

– Садись. Люблю это место: спокойно, никто не ходит. Тебя не увидят. И удобно, как на скамье. Смотри, рябина цветет… такая невзрачная! А осенью от нее глаз не оторвать. Я быстро. Пять сек. Куплю новую сим-карту. Тут недалеко павильон сотовой связи.

И он стремительно двинулся в сторону аллеи.

А Кристина запрокинула голову. Из-за летящих облаков казалось, будто небо медленно вращается над головой. Из облаков то и дело яркой игрушкой выныривало солнце. Девушка прикрыла глаза. Было чувство, словно она вышла из больницы, и ее кожа, глаза, душа с наслаждением впитывали красочную энергию свободного дня.

– Что, кукла крашеная, надеялась удрать? – зашипели над ухом, и она открыла глаза. – От нас не убежишь…

Над ней склонился толстяк, в ногу которого она в тот жуткий вечер вонзила каблук своей туфельки.

– Что, коза драная, узнала? Вот и конец охоте – удовлетворенно проговорил он и добавил: – Жаль, времени нет, а то дал бы по полной за мою ногу.

Кристина хотела закричать и не смогла, ноги ослабли, и не было сил вскочить и побежать. Шею сдавило что-то гладкое и теплое, кажется, удавка, и девушка вцепилась в нее, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить. Потом боль, перехватившая горло, вдруг ушла, и Кристину словно закружило в шевелящейся мути.

Девушка медленно выныривала из забытья, давясь и хватая ртом теплый воздух. Боль, терзавшая шею, текла откуда-то из-под языка.

– Все хорошо, – словно издалека, услышала она знакомый голос.

Медленно расклеила глаза и увидела встревоженное лицо Миши.

– Ну как ты? Жива? Я так испугался, – бормотал он.

– Где он? – спросила наконец Кристина, и пересохшие губы ее задрожали.

– Кто? – озабоченно спросил Миша. – Ты вообще о ком? Тут какой-то тип валяется… Надо «скорую» вызывать. Пьяный… И когда появился?

Кристина, с трудом повернув голову, увидела лежащее, как бревно, пухлое тело.

– Это… это сделал ты?

– Что я? – не понял Миша.

– У него же нож торчит из спины!