Ила Опалова - Ловцы пыли

Ольга, заинтересованная словесной пикировкой, отступила от двери.

Денис, который обычно ходил с лицом не очень довольного товаром оценщика, развеселился, с любопытством разглядывая грузчика:

– Так ты стараешься выиграть, чтобы потом добро делать?

– Нет, о добре я вообще. В целом, – Шурок как-то сразу потерял свой напор.

– Так для чего ты сюда приходишь? Ведь на хлеб ты, как я понимаю, зарабатываешь?

– Я хочу много поднять, – сказал Шурок. – Много. И больше не ставить.

– С таким отношением к деньгам ты их много иметь не будешь.

– Это какое такое у меня отношение? – занозисто поинтересовался грузчик.

– Слишком серьезное, – ответил Денис. – С деньгами надо обращаться легко, я бы сказал, элегантно. Тогда они к тебе придут.

– Как приходят к тебе? – липкая улыбка тронула губы Шурка. – Так всем известно, они к тебе идут от богатого папеньки. Тут можно тратить элегантно.

– Деньги идут к тому, кто пашет, – серьезно заговорил Англичанин. – Если хочешь иметь миллион, должен работать на три миллиона. Тебе, Деня, легко говорить о деньгах, имея такого отца. Хотя растратить можно любые богатства.

Но Денис, отмахнувшись, стал весело допытываться у грузчика:

– Много поднять – это сколько?

– Много – это много, – уклонился от ответа тот.

– А сколько зла можно будет на это «много» сделать! – усмехнулся Англичанин.

– И зла тоже, – кивнул Шурок. – Деньги вообще подобны атому, который может быть мирным, а может все разбабахать.

– Я не понял: ты хочешь добро делать или бабахнуть? – прищурился Денис.

– Я хочу хорошо жить. То есть нормально, – сказал Шурок.

– Нормально – это очень субъективно, – заметил Англичанин. – Для кого-то нормально хлеб с маслом, а для кого-то исключительно с черной икрой и маслом.

– Не жратва главное.

– А что? Власть? – спросил Денис. – Много денег – много власти. Главное, все и всех купить?

– Всех не купить, – покачал головой Англичанин. – Диогена, например, не купишь. Он пошлет тебя лесом с твоим дворцом и останется жить в бочке. Или красавица какая-нибудь плюнет на банкира и выйдет замуж за нищего поэта. Да, Ольга Николаевна? Вы же лучше нас знаете женскую психологию, – обратился он к Ольге. – Скажите нам, есть женщины в русских селеньях не продажные? Или не продается та женщина, которая сама может купить?

– А вас можно купить? – с едкой насмешливостью поинтересовалась Ольга. – И какова цена?

– Для вас бесплатно. Даром! – примирительно рассмеялся Англичанин. – Отдаюсь вместе с потрохами! Но ведь вам это не нужно… Вот и получается, что деньги не такая уж сила, не такая уж власть. Пыль!

– Деньги – это вирус, – заметил Дима-доктор. – Мы лечимся, пуская деньги в пыль.

– Ну уж нет! – возразил Шурок. – Какой это вирус? Ты, Димыч, перегнул!

– Ни капли. Некоторые прямо-таки больны наживой, – и доктор скосил смешливый взгляд на неказистого грузчика. – Жадность – психическое заболевание. Как булимия: человек ест и наесться не может.

– Еще скажи, при тяжелой форме заболевания денежным вирусом возможен летальный исход! – воскликнул Денис.

– Конечно! – со зловещей интонацией подтвердил Доктор. – Летальный исход ждет тех, кто встанет на пути таких больных. Непонятно? Бешеная собака кусает тех, кто попадается ей на пути. Человек, больной стяжательством, может убить.

Ольга Николаевна вздрогнула при последних словах и, словно очнувшись, открыла дверь конторы.

– Ну ты повернул! – услышала она за спиной голос Англичанина. – Лихо! Тебе, Димыч, трактаты писать. Еще добавь: «Люди гибнут за металл,// Сатана там правит бал…»

«Нашли, о чем спорить! Лучше бы о спорте», – подумалось Ольге.

В конторе Ольгу Николаевну встретили криком «гол!», и это вернуло ей равновесие. На стук каблучков клиенты оглянулись, нестройно ответили на ее уверенное «здравствуйте». Цепким хозяйским глазом она окинула помещение. Игроки шумно делились впечатлениями, из речи мячиками выскакивали матерные словечки. Ольга знала, что при ней мужчины еще сдерживаются, как же густо бывает без нее это варево страстей, эмоций и азарта!

Рядом стояли незнакомцы – мужчины в спортивной одежде, один взахлеб говорил другому:

– Ну, красава, как забил! Я ж говорил, что забьют! Точно рассчитал! Вот как говорил, так и получилось! – и он от восхищения закатил глаза.

– Это те сливают! – зло возразил его собеседник. – Чистый договорняк! Невезуха! Это швед сливает партию в теннис… Вот ты мне скажи, как можно находиться в отличной форме – это всем известно – и проиграть сопернику слабее себя!? Стопудово, швед сам поставил. Поставил против себя и слил!

Так бывало всегда: если ставки выигрывали, игроки были уверены, что это их заслуга, это они сумели точно рассчитать. Если ставки проигрывали, значит, либо был договорняк, либо засудили.

Игроки отошли к монитору, и Ольга, увидев сидящую на стуле женщину, ахнула про себя. Как она могла забыть, что ее ждет Антонина, директор филиала из соседнего города?!

Год назад Ольга помогала Антонине открывать филиал, и первое время они постоянно общались.

– Тоня, извини, простояла в пробках, – стала оправдываться Ольга, краснея от собственной лжи. – Давно ждешь?

– Ничего, нормально… Понимаю, у тебя свои заботы.

– Что случилось-то? – спросила Ольга.

Антонина взглянула в сторону Миши, который с интересом следил за встречей женщин, и предложила:

– Пойдем где-нибудь поговорим…

Ольга, перехватив взгляд собеседницы, посмотрела на Мишу и кивнула ему.

– Здравствуйте, Ольга Николаевна! – поприветствовал он начальницу.

Переведя взгляд на гостью, Ольга спросила:

– Здесь поговорить нельзя?

– Нет, – как-то обреченно мотнула головой Антонина.

«Что ж такое случилось? Ведь она сама не своя», – подумала Ольга.

Они вошли в маленькое кафе, расположенное на втором этаже «Локомотива». Ольга заказала два кофе и выжидающе посмотрела на сидящую напротив Антонину. Та, опустив глаза, взяла из пластикового стаканчика салфетку и принялась машинально вертеть ее в руках.

– Что случилось? – тихо заговорила Ольга. – Ты меня пугаешь…

– Никому не расскажешь?

– С ума сошла! – удивилась Ольга глупому предположению. – Кому я могу рассказать?

– Мало ли кому, – Антонина подняла глаза. – Мне нужно двести тысяч. Сегодня.

Ольга ошеломленно спросила:

– Ты делаешь ставки!?

– Нет… Да… Не я – сын. – Помолчав, Антонина нехотя добавила: – Мы вместе.

– Что з-значит «вместе»? – Ольга, как когда-то в детстве, стала заикаться.

– А то и значит, – неожиданно спокойно заговорила Антонина. – Ты знаешь, что такое работа для небольшого города? Не найти. Вот я и взяла своего сына к себе в контору.