Тесс Шарп - Вдали от тебя

— Почему ты тогда даже не пытаешься объяснить?

— Нет, — возражаю я. — Мина, отдай. Просто отдай мне таблетки, ладно? Скоро уже приедем.

Она прикусывает губу.

— Ладно. — Бросает контейнер мне на колени и складывает руки на груди, уставившись в окно на голые деревья, мелькающие все быстрее.

Остаток дороги проходит в молчании.

На вечеринке, куда ведет нас Трев, куча народу. Внутри слишком жарко от разгоряченных тел, воздух пропах пивом. Я теряю Мину минут через двадцать после того, как мы пришли, но мы и так едва ли разговаривали после ссоры в машине, поэтому пофиг.

Так я себя успокаиваю.

Музыка ужасна, играет что-то из топ-40, разрывая мне голову на куски. Я хочу лишь уйти отсюда, пешком дойти до квартиры Трева, улечься на его диван, закрыть глаза и исчезнуть на несколько часов.

Пробираюсь через толпу, а меня за задницу чуть не хватает какой-то богатенький студент в бейсбольной кепке, надетой задом наперед. Обхожу его и выхожу на пустой балкон. Вытаскиваю из кармана несколько таблеток и запиваю их остатками водки.

Здесь холодно, но тише, только слышны приглушенные шум толпы и музыка. Меня передернуло от водки, я упираюсь локтями в перила, ожидая помутнения от алкоголя, который сгладит все острые углы.

Балконная дверь открывается и закрывается.

— Вот ты где, — говорит Трев. — Мина тебя обыскалась.

— Здесь так хорошо, — отвечаю я.

Трев подходит ко мне и облокачивается на перила.

— Прохладно. — Сняв свое пальто, он накидывает его мне на плечи. Меня окружает аромат сосны и клея для дерева.

— Спасибо, — говорю ему, но не укутываюсь в пальто. Не могу раствориться в нем, как растворилась в ней.

— Вы поссорились? — спрашивает Трев.

— Вроде того.

— Знает, легче простить ее, что бы она там ни натворила. Достанет же.

— С чего ты решил, что это ее вина?

Трев улыбается.

— Да ладно, Соф. Это же ты. Ты никогда не поступаешь плохо.

Меня бросает в дрожь при мысли о наркотиках, запрятанных по всей моей комнате. О дорожках, занюханных до нашего отъезда. О только что принятых таблетках. Обо всех таблетках, которые я принимаю не по расписанию, как сласти, съеденные исподтишка.

— Она не виновата. Ничего страшного. Все наладится.

Я обнимаю себя. Действие Окси начинает набирать обороты, чувство оцепенения, неустойчивости смешивается с помутнением от алкоголя, и я почти роняю стакан.

Трев, нахмурившись, забирает его и ставит на пол.

— Плохая, наверное, была идея приглашать вас обеих. У твоей мамы и так навалом причин ненавидеть меня.

— Она тебя не ненавидит, — бормочу я, хотя мы оба знаем, что это показатель моей лжи. — И я сама справляюсь. Это Мина не сильно дружит с алкоголем.

— О, поверь мне, я-то в курсе. — От легкой улыбки Трева исчезает тяжесть в груди, появившаяся после нашей с Миной ссоры в машине. Он всего лишь старается помочь; он ничего не знает.

Он не видит меня такой, какой видит Мина.

Смотря ему в лицо, облокачиваюсь на перила балкона. От движения пальто соскальзывает с моих плеч, свет, льющийся из квартиры, освещает кожу. Вырез на кофточке такой глубокий, что можно заметить край шрама. На автомате дергаю вырез вверх, но бесполезно. Взгляд Трева опускается, становясь серьезным, изучающим, бесцеремонным.

Его улыбка исчезает, он одним шагом сокращает расстояние между нами. Он кладет руку мне на плечо и притягивает ближе к себе. Я скорее ощущаю, а не вижу, как его пальто спадает на пол. Ткань задевает мои ноги сзади, и во мне возникает желание закутаться в нее.

— Трев? — Мой голос дрожит. Слишком много таблеток и водки, слишком плохая это была идея. Он слишком близко.

— Соф. — Большим пальцем он надавливает на линию шрама, разрезающего мою грудь на неравные половины, физическое воплощение того, что он никогда не будет со мной. Он явно пьян — он не может быть трезвым; он всегда очень осторожно прикасается ко мне.

— Боже, Софи. — Он втягивает щеки, кусая их изнутри. — Вот куда...

Рукой он прикрывает все самое худшее. Его ладонь покоится меж изгибов моих грудей, мозолистые кончики пальцев лежат на шраме, поднимаясь и опускаясь с каждым моим вздохом.

Сердце стучит, колотится под кожей, жаждет прикосновений.

— Не понимаю, почему ты простила меня, — его слова наполнены эмоциями и пивом.

— Это я идиотка, сама виновата, что не пристегнулась, — повторяю то же, что говорю ему каждый раз, когда он поднимает эту тему.

— Я так испугался, когда ты не пришла в себя, — говорит Трев. — Следовало догадаться. Мина знала. Она все твердила, что ты слишком упряма, чтобы нас покинуть.

Он поднимает глаза, вся боль выплескивается наружу, и когда я встречаюсь с ним взглядом, его пальцы дергаются, словно он хочет пробраться под мою кожу и сложить что-то прекрасное из обломков.

Внезапно понимаю, что, если так и буду смотреть на него, он меня поцелует. Это видно по тому, как он держится, как переминается с ноги на ногу и пальцами теребит лямку лифчика, словно старается запомнить это ощущение. В этом вся сущность Трева: целенаправленный, честный, надежный. Я разрываюсь: одна часть меня хочет поцеловать его, другая — сбежать.

Я почти хочу, чтобы он решился. Я не удивлюсь. Как будто я не замечаю его взглядов.

Как будто не понимаю, что он ко мне чувствует.

И эта последняя мысль заставляет отвести глаза. Я отступаю, и на секунду окутывает страх, что он не отпустит меня, но он отпускает. Конечно, он отпускает.

— Пить хочу, — говорю я и спешу внутрь, а часть меня, порядочная часть, с облегчением вздыхает.

23

СЕЙЧАС (ИЮНЬ)

Едва переступив порог своего дома, я разрываю конверт, найденный в комнате Мины. Он выпуклый в одном углу, и я вытряхиваю флешку, когда раздаются мамины шаги по коридору. Сжимаю фиолетовую флешку в виде Hello Kitty, а другой рукой засовываю конверт в задний карман джинсов.

Мама хмурится.

— Ты чего стоишь в коридоре? — спрашивает она.

— Просто ключи достаю. — Лезу в сумку и выпускаю флешку, прежде чем достать связку ключей. Улыбаюсь маме, вешая ее на ключницу на стене. — Пахнет замечательно.

— Я запекла цыпленка. Идем ужинать.

Следую за ней в столовую, где уже ждет папа. Мама выставила превосходный фарфоровый сервиз.

Шагаю, а в кармане мнется конверт. Мне хочется поскорее добраться до своей комнаты, запереть дверь и засунуть эту злополучную флешку в ноутбук.

Я подавляю вздох, пока мама садится за стол. Ну почему именно сегодня им приспичило устроить семейный вечер?

— Как прошла встреча? — спрашивает мама.

— Нормально.

— Тебе понравился доктор Хьюз? — На этот раз вопрос исходит от папы. В голове мелькает предположение, что они заранее договорились, кто и о чем меня спрашивает.

— Да неплохой вроде.