Тесс Шарп - Вдали от тебя

— Почему ты и ее не убил той ночью? — спрашивает тренер Адама, даже не глядя на него. Он смотрит на меня в упор, словно пытается запомнить каждую черточку моего лица. От пристального взгляда и того, как он ко мне прижимается, я безмолвно замираю. — Все стало бы намного проще.

Адам шумно глотает, опустив глаза вниз.

— Но она же ничего не сделала. Я не хотел... Это от Мины были одни проблемы.

— Оставив свидетеля, ты породил множество новых проблем. Не очень умно, Адам.

— Прости, — бормочет Адам. — Я просто... хотел помочь. Я думал, что все скрыл.

Тренер вздыхает и говорит:

— Ничего страшного. Мы все исправим. Не волнуйся. — Его ладонь сжимается на моей шее, я едва могу дышать. Я начинаю кашлять, из-за движения в ребрах появляется болезненное ощущение, от которого кружится голова. — Я об этом позабочусь. Где твой пистолет?

Приходится прикусить язык, чтобы сдержать нарастающую панику. Воздуха не хватает, все вокруг начинает вращаться.

— Кажется, в машине.

— Принеси его скорее.

— Но...

— Адам . — Тренер нетерпеливо оборачивается к нему. — Моя обязанность — присматривать за тобой. Твоя обязанность — слушаться меня. Что мы говорим?

— Семья на первом месте.

— Именно. Так докажи это. Принеси пистолет.

Раздается хруст веток, когда уходит Адам. Тренер некоторое время выжидает, после чего возвращает внимание ко мне. Рука отпускает мою шею, двигаясь ниже.

— Нет . — Слово слетает с губ, я боюсь того, что может последовать дальше. Но он, опустив руку на плечо, прижимает меня к камню.

— Они все поймут, — я судорожно вздыхаю. — Вас поймают. Можете убить меня, но вас поймают. Все кончено.

— Ничего не кончено, пока я того не скажу. — Сжимает плечо, посылая по телу нестерпимую боль. — Я не позволю тебе разрушить жизнь моего племянника.

Но это я и собираюсь сделать.

И, несмотря на панику, осознание этого наполняет меня спокойствием. Возможно, это скорее шок или травма, нежели прозрение, но все же. Слишком приятно чувствовать такое после всего пережитого страха.

Кровь Адама разлита по моей машине. Пусть даже тренер убьет меня, им всем конец. Трев и полиция, они всё выяснят. Он добьется, чтобы виновные были наказаны.

С некоторым усилием поднимаю голову. Перед глазами все плывет; меня колбасит от адреналина, и я едва держусь на ногах, но хочу смотреть ему в глаза, пока буду говорить.

— Я разрушу жизни вам обоим. Для этого мне даже не обязательно быть живой. Слишком многим людям известно, что я делаю. К этому моменту полиция уже ищет меня — и Адама. Они найдут мою машину. Найдут мой труп, где бы вы ни решили его бросить. Вы знаете мою маму — знаете, что она ни перед чем не остановится. Папа считал вас своим другом, но это откроет ему глаза. Моя тетя — охотник за головами; искать людей — ее работа. У Трева есть все доказательства — он не успокоится, пока все не закончится. Пока вы не окажетесь за решеткой. Вы были правы, тренер: семья на первом месте. И моя семья уничтожит вашу.

— Не собираюсь обсуждать это с тобой, — говорит тренер, словно моя речь была назойливой мошкой, от которой можно отмахнуться.

— Вы убийца. Вы убили Джеки и ее ребенка. Может, изнасиловали...

В нем что-то молниеносно меняется, пропадает весь контроль. Он пришпиливает меня к валуну, у меня вырывается крик, когда он приближается. Позвоночник ощущает весь вес, который на него навалился.

— Не смей так говорить, — шипит он. — Разве мог я допустить, чтобы Мэтт тащил ее за собой? Я видел, куда он катится. Я любил эту девчонку. И она любила меня.

Я в шоке от подтекста распахиваю глаза.

— В-вы... вы... вы с Джеки были... вместе ? — Меня передергивает от отвращения. Он ровесник моего отца . Еще хуже то, что она любила его. Доверяла ему.

Он ничего не отвечает.

— Ее даже не нужно было уговаривать пойти с вами, да? — Голос срывается, больно говорить. Его мощные руки мнут мне шею. — Уверена, это было легко. Просто сказали ей, что хотите поговорить насчет ребенка, а она на радостях и села в машину.

Он в упор глядит на меня, после этих слов его хватка на моих плечах ослабевает. Тайна, которую он хранил столько лет, вырвалась на свободу. Я узнаю этот взгляд, слишком уж он мне знаком. Тебя словно гипнотизирует, когда слышишь, что твой секрет облачают в слова.

Из-за плеча тренера в чаще леса я замечаю прыгающий свет фонарика. Двигается туда-сюда, словно кто-то кого-то ищет.

Ищет меня.

Трев.

Затерявшись в воспоминаниях, тренер ничего не видит.

— Я сказал ей избавиться от него, но она не хотела. Она просто не понимала, как это могло на мне отразиться. Она только... — Он резко выдыхает, разозлившись на девчонку, которая просто хотела наслаждаться жизнью.

Перехватив мои руки, он тянет меня вверх. Я отчаянно пытаюсь за что-нибудь ухватиться. Пальцы задевают мелкий щебень и натыкаются на более крупный кусок сланца, но удержать его не могу.

Слизываю кровь с губ. Свет приближается, и его источников становится больше — насчитываю четыре, двигающихся в нашу сторону. Если тренер их заметит, то пристукнет меня раньше, чем его успеют остановить. Нужно заболтать его, отвлечь разговором.

Его глаза — две темных пропасти. Внутри все переворачивается, потому что вид у него становится какой-то расслабленный.

Что он придумал?

— Она хотела отдать его, — выдавливаю. — Вы знали? Она связывалась с консультантом по усыновлениям. Собиралась выполнить вашу просьбу. — Рискованно, но это последняя карта, которую мне остается разыграть.

На мгновение тренер замирает. И этого хватает, чтобы дотянуться до куска сланца. Я резким движением вскидываю руку и со всей силы бью ему по голове.

Он вскрикивает и выпускает меня, я ныряю под его рукой, и он бросается вперед, пытаясь меня перехватить.

Меня хватает всего на несколько шагов, а после нога сдается, и я валюсь наземь. Кричу как можно громче, хоть от этого и разрывает болью настолько, что глаза грозят выскочить из глазниц. Ползу вперед, молясь, чтобы те люди добрались до меня первыми. Теперь слышу крик, он близко, слишком близко. Пожалуйста, найдите меня...

Тренер нападает сзади и грубо переворачивает к себе лицом. Я всхлипываю, плечи забирают на себя весь удар. Голова хлопается о землю, когда он снова наваливается на меня всем телом, одной рукой хватая мои запястья и занося их над головой. Пытаюсь отпрянуть от него, от вспыхнувшей боли, когда другая рука зажимает мне рот, преграждая доступ воздуху.

Мне удается открыть рот, кусаю ладонь и по-собачьи дергаю головой. Он орет, одергивает руку, и кровь заливает мне лицо.

— Тупая сука ! — Он обхватывает мою шею и сжимает руки.

Коленом давит на живот, выталкивая из меня остатки воздуха. Задыхаюсь и не оставляю попыток вырваться, но он слишком тяжелый, а я слишком слаба. Перед глазами все становится серым.