Флориан Лафани - Обратный отсчет

– Понятия не имею.

Карлос не двигался, лежа плашмя на мокрой палубе, а охранник опасно приближался к нему. Если потерять эффект внезапности, они окажутся в проигрышном положении. Колин решил опередить врага и, увлекая за собой товарищей, рванулся вперед. Они выскочили, размахивая своим импровизированным оружием. Нападение было внезапным, и, хотя их неопытность бросалась в глаза, она компенсировалась желанием жить. Этот охранник был быстро оглушен, но Колин оказался в затруднительной ситуации. Он напал на последнего моряка, для которого корабль был вторым домом, и сумел нанести ему удар рукояткой пистолета по голове. Но тот не потерял сознание и, падая, увлек в падение и подмял под себя Колина. Тот отбивался, но силы были неравны. Почти обездвиженный, он, как мог, уклонялся от ударов охранника, слабо отбиваясь. Противник заметил, что Колин не один и что двое его товарищей приближаются. Он схватил Колина за запястье правой руки, заставил подняться и поставил его перед собой, заломив руку за спину. Другой рукой он выхватил свой собственный пистолет и приставил его к шее Колина:

– Если приблизитесь, я обещаю вам шикарное зрелище.

Соотношение сил изменилось.

– Бросайте оружие. Живо! – завопил охранник.

Двое взбунтовавшихся узников подчинились, не сводя с него взгляда. Каким-то шестым чувством охранник догадался, что эти взгляды не такие покорные, как ему бы хотелось. Но когда он обернулся, было уже слишком поздно. Карлос ударом слева направо обрушил на его голову обрезок металлической трубы, который подобрал по пути. Охранник рухнул. Молодой человек остался стоять неподвижно, уронив руки, глядя в пол. Медленная качка корабля делала атмосферу еще более тягостной.

– Надо заткнуть ему рот кляпом, связать и отправить в трюм, – приказал Колин, придя в себя после того, как уже решил, что окончательно проиграл свой последний бой.

Выполнить то, что он сказал, оказалось делом трудным из-за качки и мокрой палубы. Они решили, что двое из них останутся на палубе, а остальные двое спустят тело. Труднее всего было идти по ступенькам, ведущим в трюм, но они не собирались сбрасывать охранников с высоты, потому что те могли разбиться насмерть, несмотря на пережитые страдания, они не хотели нести смерть кому бы то ни было, но никто не проверял, живы ли они. Для того чтобы утащить второго, они поменялись ролями.

Решив эту проблему, четверо товарищей обсудили, что им делать дальше. Никто не знал, сколько людей осталось на судне. По меньшей мере, еще капитан, возможно, и его помощник. У них не было иного выбора, кроме как подняться на мостик и захватить управление над кораблем. Колин пошел первым. Они шли гуськом, сжимая свое оружие, стараясь оставаться незамеченными. Даже Рашель вооружилась отверткой. Она явно не имела к этому привычки, но Колин был убежден, что в случае чего она сможет за себя постоять. Рулевая рубка находилась на возвышении. Попасть в нее можно было по металлической лестнице с левого борта. Была видна фуражка капитана. Он казался совершенно спокойным. Адгик жестами показал, что хочет проверить, нет ли на корабле еще одного охранника. Он вышел из колонны и спрятался за сваленными в кучу сетями. Трое его спутников напряженно ждали. Он сделал им знак, что других людей рядом не видно. Тогда они решили подняться в рубку. Когда они ворвались в нее с оружием в руках, капитан отшатнулся и поднял руки.

– Кто… Кто вы? – спросил он на австралийском английском, не оставлявшем никаких сомнений относительно его национальности.

Взгляд четырех пленников явно вверг его в ужас.

– Куда вы нас везете? – угрожающе спросил Колин.

– Я… Я не знаю.

– Как это?

– Я только выполняю инструкции.

– И не знаешь пункта назначения?

– Нет, мы много раз меняли курс.

– Кто эти люди? Сколько их?

– Трое, их трое, но больше я ничего не знаю. Они угрожали мне оружием. У меня не было выбора.

У Колина не было никаких оснований ему не верить.

– Ну и где мы сейчас находимся? – спросил он уже не так агрессивно.

– Где-то между Австралией и Индонезией.

– А откуда мы вышли?

– Дарвин, Австралия.

– Покажи мне карту, – велел Колин.

Настороженный капитан подчинился. Он подошел к пульту управления, взял свернутую в трубку карту и протянул Колину. Тот осторожно развернул ее. Она выглядела старой, кое-где на сгибах протерлась до дыр.

– Куда мы направляемся?

Капитан ткнул пальцем в точку в океане и провел им в направлении Индонезии, о которой упомянул раньше.

– У нас хватит горючего, чтобы доплыть до берега?

– Не знаю.

– Как это?

– Я ничего не знаю. У меня есть несколько бочек, но мы много раз поворачивали, так что в них мало что осталось.

– Но это невозможно. Существует же какой-нибудь остров, место назначения.

– Нет, насколько я знаю.

Карлос начал терять терпение. Он, нашедший в себе силы, чтобы вступить в схватку и спасти Колина, вдруг почувствовал себя на грани паники. Он тяжело дышал, переминался с ноги на ногу, что-то непрерывно бормотал.

– Так что, мы так и будем болтаться посреди моря, да? Так, да? – закричал он. – И все ради этого? Я, возможно, убил человека, и вот…

– Замолчи! – рявкнул на него Адгик, схватил за руку и отвел в сторону, чтобы успокоить.

– У них наверняка был план, – продолжил Колин.

Логика рассуждений была призвана успокоить окружающих, но ее не хватало. Ситуация выходила из-под контроля.

– А пока возьмите курс на ближайшую сушу. Пока есть горючее, будем двигаться, за это время придумаем, что делать дальше. Как работает радио?

– Они заменили судовую рацию своей. Частота зашифрована и поменять ее невозможно. Я пытался, но ничего не получается.

Решение непременно должны были знать новые пленные. Колин велел Адгику следить за капитаном и спустился в трюм. Снаружи Карлос и Рашель продолжали наблюдать за главной палубой.

В трюме двое охранников очнулись и безуспешно пытались освободиться. Увидев приближающегося Колина, они замычали в свои кляпы, угрожающе выпучив глаза. Колин, не обращая на них внимания, подошел к третьему, который лежал неподвижно. Он поднял его и обратил внимание на то, что все мускулы охранника остались расслабленными. Несколько раз хлестнув его по щекам, он понял: тот мертв. Наверное, удар был слишком сильным. Из раны на линии, где заканчивались волосы, все еще сочилась кровь. Обстановка не слишком способствовала сожалению, да и вид мертвого врага для бывшего солдата был почти нормальным. И все же Колин испытывал неприятное чувство, глядя на тело, из которого ушла жизнь. В этом была какая-то противоестественность. Колин, до того управлявший ситуацией, почувствовал, что она вышла из-под контроля. При виде этого неподвижного тела он испытал шок. Мирная жизнь и лекции в университете остались где-то далеко. Он взял себя в руки. Он прогнал сострадание из взгляда, ставшего жестким и непримиримым. Двое оставшихся в живых охранников. Один, выплюнув кляп, заорал, что убьет его и всю его семью. Колин молчал, давая ему выкричаться.