Клэр Сибер - 24 часа

О господи! Оно такое старое, это клише. Такое избитое.

Женщина, сидящая на мотоцикле, смотрит в сторону. Сол поднимает глаза. Я не могу разглядеть выражение его лица, но мне кажется, что на нем – безысходность. Он сдался.

А вот я, похоже, не сдалась. И не сдамся.

Я чувствую, что на меня нахлынула волна облегчения. Это волна, на которой я могу плыть. По крайней мере, некоторое время.

– Что вам нужно? – спрашиваю я у мужчины.

– Деньги.

– Здесь их у меня, конечно же, нет. Что я могу дать вам сейчас? Свое слово?

– Свое слово? – усмехается он. – Здесь тебе, черт возьми, не клуб джентльменов.

– Я знаю. – Я чувствую, что меня прямо-таки трясет от прилива адреналина. Кем я себя вообразила? Ларой Крофт? Лисбет Саландер [42]? – Но я хочу показать вам, что говорю серьезно. Что я могу вам дать?

– Себя? – усмехается он.

Женщина на мотоцикле заметно напрягается.

Я лихорадочно размышляю. У меня ничего нет. А впрочем, кое-что все-таки есть: кольцо. Я берегла его для самого крайнего случая. Но обстоятельства сложились так, что сейчас, похоже, как раз и наступил этот случай. Мне нужно выкарабкаться из этой ситуации – и тогда я смогу найти свою дочь. Это все, что я знаю.

– Может, мое кольцо? – Я снимаю его с пальца. Возможно, пришло время отдать его кому-нибудь другому. Оно ведь все равно не принесло мне ни малейшей удачи. – Возьмите мое кольцо.

– Лори, – говорит Сол, – вы ведь тут вообще ни при чем…

– Сол, – говорю я, – поднимись. Пожалуйста.

Я протягиваю кольцо мужчине. Сол резко дергает мою руку назад:

– Я вам не позволю.

– У тебя нет особого выбора, – говорит «человек-бочка». – Я на твоем месте разрешил бы миссис Грузовичок тебе помочь, сынок.

Он хочет взять кольцо. Я пытаюсь сделать шаг вперед, но Сол все еще меня удерживает, хотя его хватка уже не такая жесткая, как раньше.

– Сол, – шепчу я, – с кем ты говорил по телефону?

Он не хочет на меня смотреть. По его лицу течет кровь: его губа разбита, пирсинга на ней уже нет.

Я высвобождаюсь и иду к мужчине. От него воняет застарелым потом. Я протягиваю ему свое кольцо.

– Оно очень дорогое, – говорю я. – Стоит по меньшей мере пять тысяч фунтов. Может, и больше.

– Ну да, как же, – фыркает мужчина. – А я – тетя парня по имени Чарли.

– Думаю, Чарли этим фактом очень гордится. – Эти слова вырвались до того, как я успела их обдумать. Мужчина впивается в меня взглядом. У меня внутри все холодеет. – А кольцо и правда стоит таких денег. Его изготовили вручную лично для меня.

– Ну тебе и повезло, – говорит женщина, сидящая на мотоцикле, и недовольно фыркает.

Мужчина берет кольцо и, чиркнув зажигалкой, рассматривает его при свете пламени. Я вижу, как прозрачные камешки поблескивают голубым светом. Пламя исчезает – а вместе с ним исчезает и блеск. Мужчина кладет кольцо себе в карман.

Я беру Сола за руку.

– Теперь мы можем идти, – говорю я.

И это не вопрос.

Мужчина, вопреки моим опасениям, не пытается нас остановить.

Я иду по направлению к автомобилю. Сол плетется рядом со мной.

Когда Эмили привезла Полли в тот вечер домой, я все еще была слегка растеряна, слегка сбита с толку.

Я уложила дочь спать и затем, сидя за кухонным столом, открыла для Эм бутылку пива «Бекс».

– У тебя забавный вид, – сказала она. – Ты какая-то другая.

Я вспыхнула:

– Что ты имеешь в виду?

– Я и сама не знаю. – Она окинула меня любопытным взглядом. – Ты – такая, какой я тебя не видела уже довольно давно. Ты что, пила?

– Нет.

Водку я спрятала подальше в кухонный шкаф и как ни в чем не бывало прихлебывала чай.

– Ты уверена?

– Да. – Она знала меня слишком хорошо. Я сменила тему. – Я предавалась размышлениям. Переживала. Может, я неправильно поступаю, позволяя Сиду с ней видеться? Я имею в виду Полли.

– Почему? – Эмили отхлебнула пива. – Что натолкнуло тебя на такую мысль? Ты что, становишься сентиментальной?

– Нет. Просто… Ко мне недавно приходила соседка.

– Ну и что?

Мне вдруг расхотелось о чем-то рассказывать.

– Я не видела ее уже давно.

– И? – Эмили начала терять терпение. – К чему ты ведешь?

Я погрела ладони о свою кружку.

– Я почувствовала себя ошеломленной, – тихо сказала я. – Из-за того, что произошло раньше.

– Почему? – Она посмотрела мне прямо в глаза. Ее взгляд был взглядом тигра, который не упускает ничего. – Что случилось?

У меня к горлу подступил комок, и я не смогла ничего сказать.

– Сид?

Я кивнула.

– Что? – Она придвинулась, намереваясь меня обнять.

– Нет, не надо. – Я закрыла лицо ладонями, но слезы все равно хлынули снова.

– Что?

– Не жалей меня. От этого становится только хуже.

– Эх ты, глупая корова. – Эмили обняла меня. От нее пахло сандаловым деревом. – Плакать – это нормально. Ты все время держишь это в себе. Я вижу тебя насквозь – такая сдержанная, такая, черт возьми, терпеливая, но вообще-то быть такой для тебя плохо. И это меня пугает, Лори. Тебе нужно дать всему этому выход, милая.

Слезы быстро отступили: их как бы поглотило упоминание о терпении. Я достала салфетку и высморкалась.

– Итак, – Эмили теперь начала вести себя осторожно и даже перестала на меня смотреть, – что она увидела? Эта твоя любопытная соседка.

– Ты имеешь в виду, что она, как ей показалось , увидела?

– Ладно, пусть так. – Эмили пожала плечами. – Что она, как ей показалось , увидела?

Несколько месяцев назад, когда Сид все еще жил здесь, Маргарет Хендерсон увидела меня на моем парадном крыльце полуголой – посреди холодной мартовской ночи. На мне была одна только футболка. Я разбудила ее, когда отчаянно стучала в дверь и громко требовала, чтобы Сид впустил меня, и она вышла ко мне, чтобы спросить, что случилось. Когда она появилась на тротуаре, я уже плакала от ярости, разочарования и боли. Едва она подошла, как Сид открыл дверь. Он, должно быть, все это время подглядывал в окно. Осознанно мучил меня. И мучил себя.

Я не стала разговаривать с ней в ту ночь – просто заскочила в дом, когда Сид открыл дверь, взбежала на второй этаж, проверила, спит ли Полли, и затем, запершись в ее спальне, забралась в ее кровать. Проснувшись на следующее утро с таким количеством синяков и ушибов, что едва могла двигаться, я попыталась притворяться перед своей сонной и удивленной дочерью, что со мной все в порядке. Но при этом я осознавала, что дальше так продолжаться не может.

Маргарет Хендерсон, кстати, пропустила тот момент, когда Сид вытолкнул меня из дома – толкнул так сильно, что у меня перехватило дыхание. Я, слетев по ступенькам парадного крыльца, упала на колени, растерянная, тяжело дыша, а потом и вовсе опустилась на четвереньки, как животное. Ошеломленная, я застыла в этой позе и несколько секунд не могла пошевелиться. Я все еще помню, как посмотрела снизу вверх на цветы камелии перед собой и невольно подумала о том, какие они идеальные.