А Финн - Женщина в окне

Еще двадцать.

Я вздыхаю, размыкаю руки.

Это нелепо. Женщина была…

Звучит сигнал домофона.

Поворачиваю голову к Норелли, потом к Литлу.

– Давайте открою, – предлагает Алистер и направляется к двери.

Я смотрю, окаменев, как он нажимает кнопку домофона, поворачивает ручку двери, открывает дверь прихожей, отступает в сторону.

В следующую секунду, наклонив голову и опустив глаза, в комнату входит Итан.

– Вы знакомы с моим сыном, – говорит Алистер. – А это моя жена, – добавляет он, закрывая за ней дверь.

Смотрю на него. Потом на нее.

Я ни разу в жизни не видела эту женщину.

Она высокая, стройная. Гладкие темные волосы обрамляют точеное лицо. У нее тонкие, четко очерченные брови, изогнутые дугой над серо-зелеными глазами. Она холодно смотрит на меня, потом пересекает кухню и протягивает мне руку.

– Кажется, мы не знакомы, – говорит она.

У нее низкий чувственный голос, как у Бэколл. Он гулко отдается у меня в ушах.

Я не двигаюсь. Просто не могу.

Ее рука протянута к моей груди. Но я не подаю ей руку.

– Кто это?

– Это ваша соседка. – Голос у Литла почти печальный.

– Джейн Рассел, – говорит Норелли.

Я смотрю на нее, потом на него. Потом на эту женщину.

– Нет, вы не Джейн. – Я отрицательно качаю головой.

Она убирает руку.

Обращаюсь к детективам:

– Нет, это не она. Что вы такое говорите? Она не Джейн.

– Уверяю вас, – начинает Алистер, – она…

– Не надо нас ни в чем уверять, мистер Рассел, – цедит Норелли.

– А если я буду вас уверять? – спрашивает женщина.

Я делаю шаг вперед и набрасываюсь на нее:

– Да кто вы такая?

Я говорю раздраженно, отрывисто и с удовольствием наблюдаю, как самозванка и Рассел разом отшатываются, словно скованные вместе ножными кандалами.

– Доктор Фокс, – говорит Литл, – давайте успокоимся.

Он кладет руку мне на плечо.

Это выводит меня из себя. Я отскакиваю от него, от Норелли, и теперь я в центре кухни, детективы маячат у окна, Алистер и женщина отступили в гостиную.

Я поворачиваюсь к ним, делаю шаг вперед.

– Я дважды встречалась с Джейн Рассел, – медленно выговариваю я. – Вы не Джейн Рассел.

На этот раз она упорствует.

– Могу показать вам водительское удостоверение, – предлагает она, запуская руку в карман.

Я медленно качаю головой:

– Не хочу смотреть на ваше водительское удостоверение.

– Мэм, – окликает меня Норелли, и я поворачиваю голову. Приблизившись, она встает между нами. – Довольно.

Алистер широко открытыми глазами наблюдает за мной. Рука женщины по-прежнему засунута в карман. Итан у них за спиной отступил к шезлонгу, у его ног свернулся Панч.

– Итан, – говорю я, и его взгляд скользит к моему лицу, как будто он ждал, чтобы его позвали. – Итан. – Я протискиваюсь между Алистером и женщиной. – Что происходит?

Он смотрит на меня. Потом отводит взгляд.

– Она не твоя мать. – Я дотрагиваюсь до его плеча. – Скажи им.

Он поднимает голову, скашивает глаза влево. Сжимает челюсти и сглатывает. Теребит ноготь.

– Вы никогда не встречались с моей матерью, – бормочет он.

Я убираю руку.

Медленно поворачиваюсь. Я ошеломлена.

Потом все разом заговаривают – звучит маленький хор.

– Можем мы… – спрашивает Алистер, кивая на дверь прихожей.

И в тот же момент Норелли говорит:

– Полагаю, мы здесь закончили.

А Литл приглашает меня «немного отдохнуть».

Я с удивлением смотрю на них.

– Можем мы… – вновь пытается что-то сказать Алистер.

– Благодарю вас, мистер и миссис Рассел, – кивает Норелли.

Он и незнакомая женщина настороженно глядят на меня, как будто я зверь, которому только что вкололи транквилизатор, затем идут к двери.

– Пошли, – на ходу резко бросает Алистер.

Итан встает, не поднимая глаз, и переступает через кота.

Расселы выходят за дверь. Норелли собирается выйти вслед за ними.

– Доктор Фокс, делать ложные заявления в полицию – это уголовное преступление, – сообщает она мне. – Вы это понимаете?

Я бросаю на нее пристальный взор. Кажется, киваю.

– Хорошо. – Она поправляет воротник пальто. – Это все, что я хотела сказать.

За ней закрывается дверь в прихожую. Я слышу, как щелкает замок.

Остаемся только мы с Литлом. Я смотрю на острые кончики крыльев на эмблеме и вспоминаю, что сегодня пропустила урок французского с Ивом. Как это случилось? Почему?

Я и Литл. Les deux [24].

Хлопает входная дверь.

– Ничего, если я оставлю вас одну? – спрашивает он.

Я рассеянно киваю.

– У вас есть с кем поговорить?

Я снова киваю.

– Вот, – говорит он, выуживая из нагрудного кармана визитку и вкладывая ее мне в ладонь.

Я рассматриваю карточку. «ДЕТЕКТИВ КОНРАД ЛИТЛ, ОТДЕЛ ПОЛИЦИИ НЬЮ-ЙОРКА». Два телефонных номера. Адрес электронной почты.

– Если что-то понадобится, звоните. Эй! – (Я поднимаю глаза.) – Я сказал, можете звонить. О’кей?

Я киваю.

– О’кей? – повторяет он.

Это слово перекатывается у меня на языке, отталкивает другие слова.

– О’кей.

– Хорошо. Днем и ночью. – Он перекладывает телефон из одной руки в другую. – С моими ребятишками все равно не поспишь. – Замечает, что я наблюдаю за ним, умолкает.

Мы смотрим друг на друга.

– Будьте здоровы, доктор Фокс.

Литл подходит к двери, ведущей в прихожую, открывает, осторожно прикрывает за собой.

Опять щелкает замок входной двери. И опять дверь захлопывается.

Неожиданная напряженная тишина. Мир замер.

Я одна, впервые за весь день.

Осматриваю комнату. Винные бутылки, сверкающие в косых солнечных лучах. Стул, развернутый под углом к кухонному столу. Кот, охраняющий диван.

Пылинки, пляшущие в столбе света.

Я тащусь к двери в прихожую, запираю ее.

Оборачиваюсь и вновь смотрю на комнату.

Все это только что произошло?

Что же именно?

Я бреду в кухню, извлекаю бутылку вина. Вставляю штопор, вытаскиваю пробку. Наливаю вино в бокал. Подношу к губам.

Я думаю о Джейн.

Осушаю бокал, потом прижимаю горлышко бутылки к губам, поднимаю ее. Долго и жадно пью.

Я думаю о той женщине.

Покачиваясь, иду в гостиную, вытряхиваю на ладонь две пилюли и проглатываю.

Ну и хорош этот Алистер… «А это моя жена».

Стою, пью вино большими глотками, пока не начинаю давиться.

А когда ставлю бутылку на стол, вспоминаю об Итане, о том, как он старался не смотреть на меня и все время отворачивался. Сглатывал, перед тем как ответить мне. Ковырял свой ноготь. Невнятно бубнил.

Он лгал.

Действительно лгал. Прятал глаза, косился по сторонам, мямлил, нервничал – так ведут себя лгуны. Я поняла это еще до того, как он открыл рот.

Но вот стиснутые зубы – это признак чего-то другого.

Это признак страха.