Дженнифер Макмахон - Остров потерянных детей

Перед дверью Ронды стоял запыхавшийся Питер.

– Мне нужен Клем, – заявил он, проталкиваясь мимо нее. Клем вышел из гостиной ему навстречу.

– В чем дело, Питер?

– Давай поскорее к нам. Мама… Она в ванне. Перерезала себе вены. Там полно кровищи!

Клем вместе с Питером бросился из дома. Ронда побежала следом, но отец остановил ее.

– Никуда не ходи! – приказал он.

Сердце Ронды было готово выскочить из груди. Она отправилась на поиски матери, чтобы сказать, что случилось.

– Сейчас мы бессильны что-либо сделать, – сказала Жюстин. – Давай лучше чем-нибудь займемся.

И Ронда принялась резать овощи для рагу. Между тем совсем рядом уже выли сирены.

Через сорок пять минут Клем вернулся с Питером и Лиззи. У Лиззи был с собой чемодан. Питер нес рюкзак, спальный мешок и свою старую армейскую палатку, которую тотчас принялся ставить во дворе.

– Ты там замерзнешь, – сказала Жюстин, вынимая из кладовой стопку теплых одеял.

– Разве его нельзя заставить войти в дом? – спросила у родителей Ронда. Те лишь покачали головами и велели ей на время оставить Питера в покое.

Лиззи направилась прямиком в комнату Ронды, поставила в углу свой чемодан и, сев за стол, принялась делать уроки.

– Давай поговорим, что ли? – обратилась к ней Ронда. Но Лиззи даже не подняла головы. – Ах да, я забыла. Ты ведь теперь ни с кем не говоришь.

Обиженная Ронда вышла из комнаты в коридор. Родители сидели в кухне. Клем только что положил телефонную трубку после звонка в больницу. Ронда нырнула в ванную, чтобы подслушать их разговор.

– Сказали, что жить будет, – сообщил Клем.

– Слава богу, – отозвалась Жюстин. – Тебе сказали, сколько она там пробудет?

Ронде было слышно, как Клем чиркнул спичкой, затянулся и выдохнул дым.

– Понятия не имею.

– Думаю, они какое-то время продержат ее там. А когда она выйдет, страшно представить, в каком состоянии будет. Вряд ли в том, которое позволяет следить за детьми, – сказала Жюстин.

– Черт бы побрал Дэниэла, – процедил сквозь зубы Клем. – В голове не укладывается, что он на такое способен. И где он сейчас?

– Как ты сам только что сказал: наверное, ушел в запой. Прячется от тех, кому должен, – рассудила Жюстин.

– С такими опасно играть в прятки, – услышала Ронда голос отца.

– Как жаль, что мы не можем с ним связаться, – вздохнула Жюстин.

– Может, пора сообщить в полицию? Написать заявление, мол, пропал человек, и все такое прочее. Агги в больнице. Кто-то же должен вытащить его задницу из норы, в которой он прячется, – сказал Клем.

Ронде в окно хорошо была видна палатка Питера. Она провела вторую половину дня и почти весь вечер, глядя на зеленый брезент, в надежде, что Питер выйдет из палатки, словно гусеница из кокона, прекрасный и преобразившийся. Когда же он отказался выйти к ужину, Жюстин просто отнесла ему тарелку.

– Можно я? – умоляла Ронда.

– Не сегодня, дорогая, – ответила Жюстин.

В девять вечера Ронда все еще глазела в окно. Вскоре появилась Ток – в красной шляпе и с пневматическим пистолетом. Питер придержал полу палатки, приглашая ее внутрь. Когда спустя час Ток вышла из палатки, пистолета в ее руке не было.

– Она дала ему пистолет, – сказала Ронда, обращаясь к Лиззи. Та, закрыв глаза, лежала на кровати и делала вид, что спит. Но Ронда знала, что она притворяется. – Нет, ты веришь? Она отдала ему пистолет!

Лиззи лишь простонала и перевернулась на другой бок.

Ронда проснулась среди ночи от того, что матрас и простыня на ее кровати были мокры. Она разбудила Лиззи.

– Ты описалась? – спросила ошарашенная Ронда. Впрочем, иного объяснения теплой, липкой моче, в которой лежали они обе, не было.

Лиззи молчала. Впрочем, похоже, ей ничуть не было стыдно. На лице застыло отсутствующее выражение, как у сомнамбулы.

– Не могу поверить, – пробормотала Ронда, включая свет. – Давай перестелем постель.

Лиззи застыла в углу, глядя, как Ронда снимает мокрые простыни.

– Снимай ночнушку, – сказала она. Но Лиззи даже не шелохнулась. – Что с тобой не так? – не выдержала Ронда. – Живо снимай ночную рубашку!

Она кинула ей сухую из своих запасов, но Лиззи не сдвинулась с места.

– Не стой так! – сорвалась на крик Ронда. – Сделай что-нибудь! Скажи хоть что-нибудь! Открой рот и заговори!

Раздался стук в дверь, и в спальню сунула голову Жюстин.

– Что тут у вас?

– Лиззи описалась и не хочет переодеваться!

Жюстин посмотрела на матрас, на мокрые простыни на полу, затем подошла к Лиззи и обняла ее.

– Пойдем, дорогая моя. Давай примем горячую ванну. – С этими словами она повела Лиззи по коридору в ванную комнату. Ронда услышала звук льющейся воды и воркующий голос матери. Вскоре Жюстин вернулась с мокрой ночнушкой Лиззи и подняла с пола мокрые простыни и пижаму Ронды.

– Что с Лиззи? – спросила Ронда.

– Ронни, будь с ней немножко мягче.

– Одно дело – молчать, и совсем другое – стоять, как истукан…

– Ронда, Агги сегодня нашла она.

– Ой! – Мир сжался до размеров восклицания, сорвавшегося с губ Ронды.

– Она многое пережила, – продолжала Жюстин. – Подозреваю, что гораздо больше, чем мы знаем.

Ронда прикусила губу.

– Она когда-нибудь заговорит снова?

Жюстин кивнула.

– Заговорит. Я в этом уверена. Когда будет готова. Приставать к ней, ругать ее – этим ей не поможешь. Мы должны набраться терпения.

– Ронда, это Питер.

Она не разговаривала с Питером с того самого вечера, когда прислала к нему полицию, чтобы та обыскала его дом. Ронда не знала, с чего начинать извинения. К тому же у нее до сих пор оставалась масса вопросов. Например, с кем он был в мотеле и почему солгал ей об этом?

– Я хотела позвонить, – сказала Ронда. – Извини меня за все. Я…

– Ронни, – перебил он ее, – вчера вечером полиция нашла тело.

Ронда закрыла глаза. Наконец, все закончилось. Полицейские обыскивали лес вокруг озера с того самого момента, как Уоррен и Пэт были взяты под стражу. Ронда старательно избегала любых новостей о неудавшемся похищении. Не хотела слышать, как в адрес Пэт и Уоррена выдвигают все новые и новые обвинения. Но одна новость не давала ей покоя. Во время обыска в кабинете Пэт полицейские обнаружили старый крошечный детский кроссовок, пропитанный кровью. Кроссовок Птички. Пэт хранила его все эти годы – жуткое, извращенное напоминание о смерти младшей сестры.

Ронда услышала в трубке дыхание Питера.

– Где? – спросила она. – Где его нашли?

Не успела Ронда задать этот вопрос, как возненавидела себя за то, что превратила живую Эрни в мертвое тело.

– В нашем лесу, Ронни. Под старой сценой.

Повисло тягостное молчание. Ронда шумно вздохнула. В телефонной трубке послышался какой-то странный треск. В голове шевельнулась боль. Ронда машинально подняла руку и провела пальцем по шраму. Внезапно ее посетила безумная мысль. Что, если полицейские откопали их старое пугало? Оно наверняка успело сгнить, и когда полицейские его увидели, то приняли за человеческие останки. Что, если найденное тело – это их детские страхи, облеченные в плоть и придавленные сверху камнями, как будто их вес не давал страхам вырваться на свободу, навечно удерживая в темной яме.