Алисия Оуэлл - Высшая справедливость. Роман-трилогия

— Не все то, что написано черным по белому, есть истина, мой мальчик, — вздохнул Брендон. — Автор этого пасквиля — а я эту книжонку иначе и не назову — бывший литературный агент твоего отца, принесший ему в результате одни неприятности.

Стиви обиженно притих. Брендон тоже замолчал. Слова парня его порядком расстроили: «Все-таки я надеялся, что являюсь для него бóльшим авторитетом. За этим юным максималистом нужен еще глаз да глаз. Особенно сейчас».

— И забудь думать о мести, — произнес он наконец. — Это не выход. Точнее, выход — для дикаря. Мы найдем убийцу, не сомневайся. И он будет наказан.

Брендон встал из-за стола. Стиви с сомнением поглядел на него.

— Обещаю! — закончил Брендон.

Теперь, стоя у окна, тупо уставившись на дома напротив, на залитую дождем мостовую, он уже сильно сомневался в том, что способен выполнить свое обещание.

Ему припомнилось, что мятежная натура Стивена Кларка тяготела к сильным, часто запредельным эмоциям — того же искала и в природе. Поэтому его друга всегда влекли мятежные стихии: вода, огонь, воздух. Стив обожал сильный ветер. В ветреную погоду у писателя всегда поднималось настроение, а творческая активность становилась небывалой — он мог работать сутками напролет.

Чего не мог сказать о себе Брендон. Непогода чаще навевала на него тоску, а сейчас, на фоне трагических событий, стала вгонять в настоящую панику.

Вошел Литгоу. Брендон повернулся и поглядел устало:

— Есть новости, Крис?

— Да. И неважные. Полиция вышла на след преступника.

— И?..

Литгоу, вскинув голову, отрапортовал:

— Предполагаемый убийца — брат убитого, Кейн Дадли. Ваш сын… — упавшим голосом завершил он.

— Что?! — взревел Брендон. — Бред… Нет, но это же бред! — Он диким взглядом вперился в Литгоу.

— Вероятность — девяносто процентов, — по обыкновению уточнил тот.

— Оставьте при себе свои проценты, Литгоу! — прокричал Брендон.

Он схватил мобильник, принялся судорожно набирать один номер за другим. Безрезультатно — все телефоны были недоступны. Брендон бросил мобильник на стол.

— Черт! Где Кейн?!

— Кейн Дадли… Его не могут найти уже вторые сутки. Похоже, пустился в бега, — виновато пожал плечами Литгоу. — Почувствовал, что круг сужается, и…

— Да вы затравили его! — снова заорал Брендон. — Почему я все узнаю последним?! Найдите мне его, Литгоу! Из-под земли достаньте!

— Сделаю все, что смогу, — как всегда лаконично отозвался тот.

— Я должен поговорить с Кейном до того, как его арестуют. Слышите?!

Литгоу кивнул и молча вышел.

А Брендон сел, обхватив голову руками.

— Боже мой, боже мой… — шептал он, все еще не веря услышанному.

Слава богу, Глория не дожила до этого. Она бы не вынесла… Глория, моя Глория… она так любила мальчиков… обоих… надеялась, что они вырастут достойными людьми. И просила меня помогать им во всем. А я отвечал ей, что так всегда и будет.

И вот теперь один из них, не успев возмужать, — в могиле. А второй — его убийца! Которого ждет наказание — и, вероятно, тоже смерть.

Ну как это вынести?! Разве я виноват в случившемся? Я же не… Да, виноват, конечно виноват…

Детали убийства — то, как и чем был убит Эйбл Дадли, — прояснились не сразу. Только когда коронер решил повторно осмотреть место преступления, в кустах нашли орудие убийства — бейсбольную биту. На ней сразу же были обнаружены неопровержимые, на первый взгляд, доказательства: кровь убитого и отпечатки пальцев чернокожего подростка.

Невезучий паренек, на которого первоначально пало подозрение, как раз и споткнулся об нее, проходя вечером через парк. Он, ударив ногу, от души чертыхнулся, поднял биту и отбросил далеко в кусты. При таких уликах парню ничего хорошего не светило…

Однако при тщательной повторной экспертизе на бите были найдены и другие отпечатки, пробив которые по базе, тут же вычислили Кейна Дадли. «Пальчики» у него сняли еще в тот раз, когда задержали по подозрению в хранении наркотиков.

Уже стали известны в подробностях результаты экспертизы, уже задержали Кейна, и тот дал первые признательные показания, а О’Брайан все еще отказывался поверить в очевидное. Его разум упорно отвергал жуткую реальность.

На этот раз Кристоферу Литгоу не удалось выполнить просьбу бывшего патрона и опередить полицию. Единственное, что оставалось, — это сообщить Брендону название тюрьмы, куда, после предъявления ему обвинения, был помещен Кейн.

…Брендон вошел в камеру и остановился перед сидящим на постели Кейном.

— Скажи мне только одно, — тихо произнес он, — «да» или «нет»?

Кейн в ответ прыснул и отвел глаза в сторону. Брендон вдруг почувствовал, что у него нет сил не только задавать вопросы, но и вообще говорить.

— Это из-за Лиззи? — с трудом выдавил он.

Кейн покачал головой:

— Этим и должно было кончиться. Мы всегда были соперники — с детства. Эйбла хвалили и гладили по головке, меня — только ругали и наказывали.

— Неправда! — вырвалось у Брендона.

Оба разом замолчали. Издали послышался звук тяжелых шагов, через минуту растворившийся на другом конце тюремного коридора.

— Кейн, мне будет очень трудно потерять тебя… — нарушил тишину Брендон.

— Ты о чем?

— Я всегда любил тебя не меньше, чем твоего брата, а скорее даже больше… Ты, вероятно, это чувствовал…

— Нет, не чувствовал… никогда… — глухо проговорил Кейн. — Я был к тебе привязан, но все время оставался настороже.

Предельное изумление отобразилось на лице Брендона:

— Почему?!

— Потому что ты убил мою мать!

— Это была самооборона, ты же знаешь, — скороговоркой ответил Брендон.

— Самооборона, да? — ухмыльнулся Кейн. — Ты не хилый мужик, Брендон. Скажи: какой вред могла причинить тебе женщина, если пистолет был у тебя?

Брендон остолбенел. Воспоминания подступили стеной.

Время тогда текло, будто в замедленной съемке, но отчетливым оставалось каждое мгновение. Как сейчас он ощущал тяжесть металла в руке, сжимавшей пистолет, гладкую поверхность корпуса… И сразу — оглушенность и резкая боль в плече, последовавшая за отдачей…

«Какая это была модель? Кажется, все тот же австрийский „Глок“…» — Брендон рукой нащупал стул позади себя и сел.

— Ты слабо представляешь, как все произошло, — с трудом произнес он. — На самом деле… Когда вы были маленькие, я не мог вам все рассказать.

— Как раз в детстве-то ты и навешивал нам лапшу на уши. Думаю, у тебя с моей матерью были свои счеты. Лиззи мне рассказывала об их маленькой сестренке, которая замерзла насмерть. А вину свалили на мою мать.

Брендон угрюмо молчал, уставившись в пол. Столько лет он гнал прочь эти страшные воспоминания. Не позволял себе даже приблизиться к ним! И вот теперь… Теперь он заново проживал те далекие, нестерпимо долгие секунды, когда пистолет, наконец, оказался у него в руках…