Дэвид Балдаччи - Чистая правда

— Это оказалось непросто, потому что он работал вместе с другим клерком. Два человека в кабинете — нормальное дело здесь.

— Будем надеяться, что нам не придется слишком долго создавать неудобства тем, кто тут работает.

— Мы можем пойти в мой кабинет и обсудить все, что вам требуется, детектив Чандлер, — предложил Перкинс. — Он тут недалеко, прямо по коридору.

— Давайте.

Когда Фиске собрался пойти с ними, Перкинс остановился и посмотрел на Чандлера.

— Прошу прощения, я подумал, что мистер Фиске пришел по другой причине, не имеющей отношения к расследованию.

— Он помогает мне с необходимой нам информаций касательно его брата, — сказал Чандлер.

Перкинс не слишком дружелюбно взглянул на Джона.

— Я даже не знал, что у Майкла был брат. Он никогда о вас не говорил.

— Ничего страшного, о вас он тоже никогда не говорил, — ответил Джон.

Кабинет Перкинса находился рядом с коридором, который вел в зал судебных заседаний и был отделан в старомодном колониальном стиле — архитектура и обстановка, дошедшие до наших времен из той эры, когда правительство еще не было обременено национальным долгом в триллионы долларов и бюджетом, залитым красным.

За столом, который стоял сбоку от кабинета Перкинса, сидел мужчина сильно за сорок, со светлыми, очень коротко подстриженными волосами и длинным узким лицом, отмеченным аурой власти. Его уверенная манера держаться говорила о том, что ему очень нравится ее использовать. Когда он встал, Фиске отметил про себя, что в нем больше шести футов роста и он явно много времени проводит в спортивном зале.

— Детектив Чандлер? — Мужчина протянул руку, а другой ловко продемонстрировал свое удостоверение. — ФБР, специальный агент Уоррен Маккенна.

Полицейский посмотрел на Перкинса.

— Я не знал, что к делу подключили Бюро.

Тот собрался ответить, но Маккенна резко прервал его:

— Как я уверен, вам известно, генеральный прокурор и ФБР имеют законное право расследовать убийство любого человека, находившегося на службе правительства США. Однако Бюро не собирается забирать у вас это дело или наступать вам на пятки.

— Это хорошо. Потому что, будь минимальный намек на нежелательное давление — и я отправлюсь в психушку, — сказал Чандлер и улыбнулся.

— Я постараюсь это запомнить, — ответил Маккенна, причем ни один мускул на его лице не дрогнул.

Джон протянул руку.

— Джон Фиске, агент Маккенна. Майкл Фиске был моим братом.

— Я сожалею, мистер Фиске, и знаю, что вам очень тяжело, — сказал Маккенна, пожал Джону руку и снова повернулся к Чандлеру. — Если обстоятельства потребуют более активного участия ФБР, мы рассчитываем на ваше полное сотрудничество. Не забывайте, жертва являлась федеральным служащим. — Он обвел взглядом комнату. — Майкл Фиске работал в одном из самых уважаемых учреждений мира. И, возможно, одном из тех, что внушают огромный страх.

— Страх, рожденный невежеством, — вставил Перкинс.

— Однако о нем нельзя забывать, потому что он является данностью. После Уэйко, Всемирного торгового центра и Оклахома-Сити мы стали более осторожными, [18] Речь идет о крупнейших террористических актах в истории США до 11 сентября 2001 г. — сказал Маккенна.

— Жалко только, что вы медленно учитесь, — сухо заметил Чандлер. — Однако борьба за территорию — пустая трата времени, а я верю в пользу обмена, причем равноценного, идет?

— Разумеется, — ответил Маккенна.

В течение получаса полицейский задавал вопросы, пытаясь определить, могло ли какое-то дело из тех, которыми занимался Майкл Фиске, привести к его убийству. И всякий раз он получал от служащих суда один и тот же ответ: «Невозможно».

Маккенна почти не задавал вопросов, но внимательно слушал Чандлера.

— Конкретные детали дел, которые заслушивает суд, в такой степени скрыты от общественности, что ни у кого нет ни малейшей возможности узнать, над чем работает или не работает тот или иной клерк. — Перкинс громко стукнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть свои слова.

— Если только кто-то из служащих не раскроет данную информацию.

Перкинс покачал головой.

— Я лично инструктирую всех касательно безопасности и конфиденциальности. Этические правила, которым должны следовать служащие, сформулированы четко и жестко. Им даже выдается специальное пособие по данной теме. Никакие утечки информации недопустимы.

Однако ему не удалось до конца убедить Чандлера.

— Каков средний возраст здешних клерков? Двадцать пять? Двадцать шесть?

— Около того.

— Они — дети, которые работают в самом высоком суде страны. И вы хотите сказать, что они не могут проговориться, что такое невозможно? Даже ради того, чтобы произвести впечатление на барышню?

— Я здесь слишком долго, чтобы использовать слово «невозможно» для описания чего бы то ни было.

— Я — детектив отдела убийств, мистер Перкинс, и, поверьте мне, у меня точно такая же проблема.

— Мы можем вернуться к существу вопроса? — вмешался Делласандро. — Судя по тому, что нам известно, складывается впечатление, что мотивом убийства было ограбление. — Он расставил руки в стороны и выжидательно посмотрел на Чандлера. — Какое отношение к этому имеет суд? Вы уже провели обыск в квартире?

— Еще нет. Я отправлю туда своих людей завтра.

— Откуда нам знать, что убийство Майкла Фиске не связано с его личной жизнью? — спросил Делласандро.

Все посмотрели на Чандлера, дожидаясь его ответа. Детектив заглянул в свои записи, на самом деле даже не пытаясь их прочитать.

— Я всего лишь проверяю все возможные направления. В том, чтобы прийти на работу жертвы убийства и задавать вопросы, господа, даже отдаленно нет ничего необычного.

— Вне всякого сомнения, — сказал Перкинс. — И вы можете рассчитывать на наше полное сотрудничество.

— А теперь давайте-ка посмотрим на кабинет мистера Фиске, — сказал Чандлер.

Мужчина скользил по коридору бесшумно, точно на кошачьих лапах. В нем было шесть футов и три дюйма роста, худой, но крепкого телосложения, с широкими плечами, начинавшимися сразу у мощной шеи. Дополняли картину длинное узкое лицо, каштанового цвета кожа, гладкая, если не считать глубоких морщин около глаз и рта, напоминавших отпечатки пальцев, и короткая, черная с проседью борода. Он был в мятой бейсболке с надписью «Вирджиния Тех», [19] Т. е. Политехнический университет Вирджинии. потертых джинсах и выцветшей, с пятнами пота джинсовой рубашке с закатанными рукавами, открывавшими могучие, с выступающими венами руки. Из переднего кармана его рубашки торчала пачка сигарет «Пэлл-Мэлл». Мужчина дошел до конца коридора и повернул за угол, и солдат, сидевший около двери в последнюю палату, встал и поднял руку.