Дэвид Балдаччи - Чистая правда

Она внимательно посмотрела на Джона, как будто пыталась придать дополнительную силу своим словам.

— Сходите поужинайте или просто перекусите, — предложил Чандлер. — Мне кажется, вам двоим есть о чем поговорить.

Джон огляделся по сторонам, явно смутившись от предложения Чандлера, но в конце концов кивнул.

— Вы готовы?

— Дайте мне минуту. — Сара устало покачала головой. — Нужно сообщить Стивену, что ему придется работать всю ночь, — сказала она и направилась к кабинету Райта.

— Джон, постарайтесь узнать у нее как можно больше, — попросил Чандлер. — Она была близка с вашим братом, в отличие от вас, — добавил он.

— Шпион из меня не очень, — проговорил Фиске, чувствуя, как его охватывает чувство вины из-за того, что они строят козни за спиной у Сары; впрочем, он напомнил себе, что даже не знает эту женщину.

Как будто прочитав мысли Джона, Чандлер сказал:

— Я понимаю, она умная и хорошенькая, работала с вашим братом, и ее потрясла его смерть. Но вы должны помнить одну важную вещь.

— Какую?

— Это еще не повод ей доверять.

И детектив ушел.

Джордан Найт стоял в дверях кабинета жены и наблюдал за ней. Элизабет сидела, опустив голову; на столе перед ней лежало несколько открытых книг, но было очевидно, что она их не читала.

— Почему ты не пошла домой, милая?

Она вздрогнула и подняла голову.

— Джордан, я думала, ты уехал на встречу…

Он подошел к ней, встал рядом и принялся одной рукой массировать сзади шею.

— Я ее отменил. А теперь нам пора домой.

— Но мне еще нужно кое-что сделать. Мы и без того задержались. Это так тяжело…

Он взял ее под руку и помог подняться.

— Бет, не имеет значения, как это важно, — оно важно не настолько . Поехали домой, — твердо сказал он.

Через несколько минут правительственная машина доставила их домой. После расслабляющего душа, легкого ужина и бокала вина Элизабет Найт легла в постель, почувствовав наконец, что начала немного приходить в себя. В спальню вошел ее муж, сел рядом на кровать, положил ее ноги к себе на колени и принялся их массировать.

— Иногда мне кажется, что мы слишком сурово ведем себя с нашими клерками. Слишком сильно нагружаем работой. Слишком многого от них ждем, — сказала она через некоторое время.

— Неужели? — Джордан взял ее за подбородок. — Ты что, пытаешься винить себя за смерть Майкла Фиске? Он не работал допоздна в тот вечер, когда его убили. Ты же сама говорила мне, что он сказался больным. То, что он находился в переулке в дурном районе города, не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к суду. Его убил какой-то уличный подонок. Возможно, это было ограбление или он просто оказался не в том месте и не в то время, — но ты тут совершенно ни при чем.

— Полиция думает, что это было ограбление.

— Мне представляется, еще рано говорить что-то определенное, но во время расследования эта версия, вне всякого сомнения, получит первостепенный интерес.

— Один из клерков сегодня спросил, может ли смерть Майкла быть каким-то боком связана с судом.

Джордан задумался на мгновение.

— Знаешь, я думаю, такое возможно, только не вижу, каким образом. — Неожиданно на его лице появилось обеспокоенное выражение. — Если это так, я позабочусь о дополнительной охране. Позвоню завтра, и ты получишь собственного агента секретной службы или ФБР, который будет находиться рядом с тобой круглосуточно.

— Джордан, ты не должен этого делать.

— Чего не должен? Заботиться о том, чтобы какой-нибудь придурок не отнял тебя у меня? Я часто об этом думаю, Бет. Некоторые решения суда весьма непопулярны. Вы все время от времени получаете угрозы. Их нельзя игнорировать.

— Я не игнорирую, просто пытаюсь о них не думать.

— Отлично, тогда не расстраивайся, если я буду.

Она улыбнулась и погладила его по щеке.

— Ты слишком обо мне заботишься.

Муж улыбнулся в ответ.

— Иначе нельзя, если у тебя есть нечто очень ценное.

Они нежно поцеловались, Джордан накрыл ее одеялом, выключил свет и вышел, чтобы закончить работу в кабинете. Элизабет заснула не сразу — она смотрела в темноту, чувствуя, как ее переполняют самые разные чувства. И когда они уже набрали силу и были готовы поглотить ее, она, к счастью, погрузилась в сон.

— Я даже представить не могу, что вы испытываете, Джон. Я чувствую себя ужасно, а ведь я знала Майкла относительно недолгое время.

Они ехали в машине Сары; только что пересекли реку Потомак и оказались в Вирджинии. Джон подумал, что она пытается убедить его, что у нее нет никакой информации, которая могла бы его заинтересовать.

— И как долго вы с ним вместе работали?

— Год. Майкл уговорил меня вернуться в суд на второй год.

— Рэмси сказал, что вы с Майком были близки. Насколько?

Она бросила на него пронзительный взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Я всего лишь хочу собрать факты про моего брата. Хочу знать, с кем он дружил. Встречался ли с кем-то…

Джон посмотрел на нее, пытаясь понять, как Сара отреагировала на его слова, но она сохраняла полное спокойствие.

— Вы жили всего в двух часах езды от Майкла и ничего не знаете о его жизни?

— Это ваше мнение или чье-то еще?

— Знаете, я могу самостоятельно делать выводы.

— Ну, это улица с двусторонним движением.

— Выводы или два часа езды?

— И то, и другое.

Они остановились на парковке ресторана в Северной Вирджинии, вошли внутрь, сели за столик и заказали еду. Через минуту Джон сделал глоток своей «Короны». Сара пила «Маргариту».

Наконец Фиске вытер рот и спросил:

— Вы из семьи юристов? Мы обычно бегаем стаями.

Сара улыбнулась и покачала головой.

— Я родилась на ферме в Северной Каролине. В маленьком городке. Но мой отец имел некоторое отношение к закону.

Ее слова слегка заинтересовали Джона.

— Это как?

— Он был мировым судьей. Официально его зал заседаний находился в маленькой комнатке в задней части тюрьмы. Но гораздо чаще он разбирал дела, сидя на тракторе «Джон Дир» посреди поля.

— И поэтому вас заинтересовала юриспруденция?

Она кивнула.

— Мой папа гораздо больше походил на судью, когда сидел на пыльной сельскохозяйственной машине, чем некоторые из тех, кого я видела в самых великолепных залах суда.

— Включая тот, в котором сейчас работаете?

Сара заморгала и неожиданно отвернулась, а Фиске стало стыдно за свои слова.

— Уверен, ваш отец был отличным мировым судьей. Здравый смысл, справедливые решения… Простой человек.

Она взглянула на него, пытаясь понять, потешается ли он над ней, но увидела, что Джон произнес это совершенно искренне.

— Именно таким он и был. Как правило, отец имел дело с браконьерами и штрафами за нарушение правил дорожного движения, но никто не уходил от него с чувством, что с ними поступили несправедливо, так мне кажется.