Ксения Каретникова - Посредник жестокости или сквозь чужие души

Открывая глаза, я тут же потерла виски. Головную боль злодея я ощущала очень явно. А так же его злость. На самого себя.

— Нормально себя чувствуешь? — спросил Александр Семенович. — Ты вся бледная…

— Нормально. Сейчас попустит. — кивнула я. — Все слышали?

— Да, — кивнул в ответ майор. — Получается — мы нарвались на маньяка-импотента? И женщин он носилует этими, девайсами, так как сам не может.

— Получается так, — кивнула я и оглядевшись, заметила что в кабинете мы одни.

— А где капитан Смирнов? — спросила я.

— Ему стало не хорошо и он попросился выйти… Слабенькие нынче пошли капитаны. — хохотнул майор. — А вот ты молодец, Лана… Появилась зацепка — дом, как я понял — у железной дороги. Описать сможешь?

— На вряд ли это поможет. Я видела его только изнутри.

— Может тогда — еще попробуешь? — заискивающе предложил он. — С вещью другой жертвы?

Я прислушалась к себе. Мне очень хотелось в очередной раз помочь майору, но два таких тяжелых видения за один день — это моя планка. Больше не выдержу.

— Александр Семенович, давайте завтра… Сегодня итак уже слишком много эмоций для моей неустойчивой психики. — сказала я. Майор печально вздохнул, взял со стола свой телефон.

— Тогда я позвоню Смирному, чтоб он тебя проводил… — Александр Семенович прижал трубку к уху и прождал так несколько секунд. — Чего-то трубку не берет…

— Ну и ладно, — отмахнулась я. — Что я, сама до дома не дотопаю?

Покинув отделение в гордом одиночестве, я направилась все таки не домой, а в сторону парка. Прогуливаясь вдоль оживленной дороги, я почувствовала такую угнетающую тоску… Мне сейчас очень хотелось увидеться с Захаром. Прижаться к нему, обнимать, целовать, шептать по литовски признания в своей любви и желании… А потом закрыться в спальне на несколько дней и с лихвой восполнить наш пробел за эти два года. Он меня любит, я знаю. Ведь бабушка никогда не ошибалась. Судьба — значит судьба…

Но номера Захара в моем не телефоне не было. Я вообще не помню куда дела ту записку, оставленную мне Захаром на холодильнике… Так что, судьба, но не сейчас. Мы увидимся вечером, Захар обещал.

Второй, про кого я подумала, был Миколас. Заботливый старший брат… Странно, но я на него совсем не злилась. Даже понимала. Он беспокоился за меня, вот и предложил Захару такую сделку. И поступил правильно. Разумно. И на вряд ли теперь будет препятствовать нашим отношениям. Он и раньше не особо и препятствовал.

Я улыбнулась, глядя на солнечное небо и тут же достала телефон из сумки. Набрала брата. Трубку он снял почти сразу:

— Привет, Йолька.

— Привет, ты где?

— Еду со встречи. А ты?

— Иду в сторону нашего парка. Не хочешь присоединиться и немного прогуляться?

— Буду через пять минут. Я как раз поблизости.

— Тогда жду тебя у главного входа.

Мы распрощались и я ускорила шаг, чтобы оказаться у входа раньше Микаса. Только я замерла у большой клумбы рядом с воротами, как увидела желтую BMW — яркую и запоминающуюся машину брата. Сам Миколас называл свое средство передвижения "немецкой красавицей". И был прав — его немка была именно такой.

Микас припарковался у обочины и не спеша вышел из автомобиля. Я шагнула ему на встречу и мы, как в детстве взявшись за руки, пошли в парк. Прогулявшись по аллеи, я приметила уютно стоящую лавочку в тени ивы. Потянула к ней брата и вскоре мы уже сидели на лавке, мило болтая.

— Что у тебя нового? — спросил Микас, закончив рассказывать про свою бизнес-встречу.

— Новая старая любовь.

— Захар? — догадался брат. Я лишь жеманно пожала плечами. — Что ж, если после такого длительного расставания вы опять сошлись, значит это судьба. Я буду рад, если ты будешь счастлива.

— Спасибо, — ответила я, прижимаясь к плечу брата. — А еще я сегодня была у твоего бывшего начальника.

— По поводу нового маньяка? — уточнил брат, я кивнула. — Что-нибудь узнала?

— Как обычно. Внутренний мир маньяка. Посмотрела на происходящее его глазами, ощущая его эмоции и слыша мысли.

— И что?

— Он больной человек. И психически и физиологически… С явной застарелой травмой… — ответила я задумчиво и полезла в свою сумку. Пошарив там руками, я нащупала палароидный снимок. Достала его и положила на колени.

— Что это? — спросил Микас.

— Семейное фото. Его мне подбросили в почтовый ящик. И когда я коснулась фотографии — у меня было видение.

— И что ты увидела?

— Как муж убил жену. Она, мягко говоря, ему изменяла, таким образом зарабатывая деньги… А мальчик был свидетелем убийства… — ответила я, продолжая пребывать в задумчивости. Все таки неспроста мне подбросили снимок — уж больно мысли маньяка-импотента совпадают со словами этого мужчины — "Таких нужно наказывать."…

Микас забрал у меня фото и внимательно на него посмотрел. Примерно минуту вглядывался в лица, а потом неожиданно спросил:

— А тебе мальчик никого не напоминает?

Я нахмурилась и тоже пригляделась к ребенку, изображенному на фотографии. Утром, торопясь на встречу с майором, я особо внимательно к нему не приглядывалась. А сейчас… Определенно, сходство имеется, несмотря на давнишность снимка.

— На Костю похож… — произнесла я тихо. Потом посмотрела на брата и тут вспомнила. — Слушай, а ведь он мне говорил что его папа убил мать… Именно "папа" — ласково, и именно "мать" — грубо… Правда не сказал, что он это видел.

— Кто ж захочет про такое рассказывать? — пожал плечами Микас и я, уж было собралась поведать брату про свою догадку, как в его кармане что-то противно запищало. Микас достал брелок с ключами от машины.

— Черт, Йолька, пойдем, там кто-то с моей машиной развлекается… — сказал он

— Я хочу еще здесь посидеть. А ты сходи, проверь, купи нам мороженного и возвращайся…

Сигнализация опять запищала и Микас, кивнув, поспешил проверить свою немецкую красавицу. А я еще раз посмотрела на фото… Неужели — он? Хотя… Головные боли, и маньяка и Костю они мучают. Три месяца назад капитан Смирнов получил травму, через месяц — первая жертва маньяка… И посещение Кости секс-шопа теперь становится понятным — злодей покупал себе предметы, похожие на тот, которым он сам пользоваться не может. И… теть Зоя… Он ее… Из-за меня, что ли?

Отложив фото на лавку, я нервно полезла в сумку в поисках телефона. Надо позвонить майору, пусть проверят… Я набрала номер, услышала гудки и тут… что-то тяжелое обрушилось на мою многострадальную голову, отключая меня от действительности…

Звук проезжающего поезда… Еще один. И еще… Голова жутко раскалывается. Болит… Если я чувствую боль — значит я живая.

Открываю глаза и, не успев толком осмотреться, понимаю — я в доме. В том самом доме, где издевались над Беллой. Моя левая рука так же как у нее пристегнута к батареи, но я одета и без кляпа во рту… Медленно поворачиваю голову и вижу его.