Десмонд Бэгли - Бегущие наобум

— Ты ничего не писал, и я подумала...

— Подумала, что я не приеду.

Не писал я из-за того, что мне кое-что сообщил Слэйд, но я не мог сказать ей всю правду.

— Заработался в последнее время.

Она отклонилась и внимательно посмотрела на меня:

— У тебя действительно усталый вид.

Я улыбнулся.

— Я чертовски хочу есть.

Она поцеловала меня.

— Сейчас что-нибудь приготовлю, — Элин высвободилась из моих объятий. — Оставь чемодан, позже я распакую его.

Я вспомнил об окровавленном костюме.

— Не беспокойся, я сам этим займусь.

Подхватив чемодан и удочку, я отнес их в свою комнату. Называю ее своей, потому что держу там рыболовные снасти. В действительности вся квартира принадлежит мне: я оплачиваю аренду, хоть и делаю это от имени Элин. Проводя в Исландии треть года, я могу по достоинству оценить удоб­ства, связанные с обладанием собственной квартирой.

Я поставил удочку в ряд с другими удилищами и задумался над судь­бой чемодана. В комнате отсутствовала мебель, запирающаяся на ключ, поскольку до нынешнего дня у меня не было от Элин никаких секретов. Я открыл шкаф и посмотрел на шеренгу костюмов и пиджаков. Все они висели на отдельных вешалках, упакованные в пластиковые мешки, закры­тые на молнию. Вешать грязную одежду рядом рискованно. Элин очень скрупулезно заботилась о моем гардеробе и обязательно обнаружила бы испачканный костюм. В конце концов, решил выложить вещи из чемодана. Оставив там грязный костюм и оружие, я закрыл чемодан на ключ и под­нял наверх шкафа, где у него и было постоянное место. Маловероятно, что Элин захочет в него заглянуть.

Я снял рубашку и внимательно ее обследовал. На груди обнаружил пятнышко крови, поэтому занес ее в ванную комнату и постирал в холод­ной воде. Потом умылся, что здорово освежило. Когда Элин позвала ужи­нать, я уже взбодрился и стоял у окна, разглядывая улицу.

Только хотел отойти от окна, как мое внимание привлекло неожидан­ное движение: на другой стороне улицы, между двумя домами, открывалась небольшая улочка. Мне показалось, что в момент, когда я сделал шаг от окна, кто-то пытался укрыться от моего взгляда. Я напряг зрение, стараясь что-то разглядеть, но тщетно. Элин позвала снова, и я направился к ней в столовую, пытаясь избавиться от неприятной мысли, что за мной следят.

Во время ужина я спросил:

— Что с лендровером?

— Я ведь не знала, что ты приедешь, и на прошлой неделе отогнала его на техобслуживание. Сейчас он готов для поездок.

При таких дорогах, как в Исландии, там только на лендроверах и ездить. Их там не меньше, чем муравьев в муравейнике. Любимая модель исландцев — машина с узкой базой шасси. Наш лендровер имел широкую базу и верно служил нам в качестве дачи. Во время путешествий мы стано­вились полностью независимыми и могли проводить целые недели вдалеке от цивилизации, заезжая в города лишь для пополнения запаса продуктов. Мне известны худшие варианты проведения отпусков, чем пребывание с Элин с глазу на глаз в течение долгих недель.

Раньше мы отправлялись на летний отдых сразу после моего приезда в Рейкьявик. На этот раз из-за пакета Слэйда пришлось вносить изменения. Я задумался, каким образом, не возбуждая подозрений, сообщить Элин о моем самостоятельном, незапланированном выезде в Акюрейри. Слэйд утверждал, что задание простенькое, но смерть Линдхольма заставила меня посмотреть на это иначе. Я не хотел, чтобы Элин оказалась замешана во что-либо подобное. Но ведь, убеждал сам себя, все, что я должен сде­лать — это передать пакет. Остаток лета мы проведем вместе, как всегда. Все должно пройти без сучка и задоринки.

Я все еще сидел, задумавшись, когда Элин заметила:

— Ты действительно выглядишь очень усталым. У тебя, видимо, было много работы.

Я выдавил из себя улыбку.

— Зима оказалась тяжелой. В горах выпало столько снега, что я поте­рял много овец.

Внезапно вспомнил о фотографиях.

— Ты хотела посмотреть, как выглядит горная долина в Шотландии. Я привез несколько фотографий.

Принес их, и мы оба принялись рассматривать снимки. Я показал Элин вершины гор Бьены и Сгурр Дирг, но ее, однако, больше заинтересовали река и деревья.

— Боже, сколько деревьев! — воскликнула она с чувством. — Шотлан­дия, должно быть, прекрасная страна!

Это вполне естественная реакция жителя Исландии, острова, напрочь лишенного леса.

— В реке есть лососи? — спросила она.

— Нет, только форель. Ловить лососей я приезжаю в Исландию.

Элин взяла следующий снимок, на котором был запечатлен обширный пейзаж.

— Что из этого принадлежит тебе?

— Все, что ты видишь.

— О-о-о! — Она помолчала, после чего робко сказала: — Ты знаешь, Алан, я никогда об этом не задумывалась, но. ты, должно быть, очень богат.

— Я не миллионер, но как-то перебиваюсь. Тысяча двести гектаров вереска — это не слишком плодородная земля, но мне хватает на хлеб, ведь у меня есть еще овцы и долина с лесом. А благодаря американцам, приез­жающим отстреливать оленей, мне хватает и на масло. — Я погладил ее по плечу. — Ты должна приехать в Шотландию.

— Я очень хочу этого, — просто сказала она.

Я тотчас приступил к делу.

— Я должен завтра встретиться кое с кем в Акюрейри. Знаешь, обыч­ная дружеская услуга. Мне придется слетать туда самолетом, а ты могла бы взять лендровер и приехать ко мне. Но, может, ты не высидишь за рулем такую длинную дорогу?..

Она засмеялась.

— Я вожу лендровер лучше, чем ты. — Она принялась подсчиты­вать. — До Акюрейри четыреста пятьдесят километров. Я не хочу целый день сидеть за рулем, поэтому отдохну где-нибудь около Хвамстаунги. В Акюрейри буду на следующий день около полудня.

— Можешь не гнать сломя голову, — бросил я небрежно.

Я уже успокоился. Полечу в Акюрейри, освобожусь от пакета прежде, чем приедет Элин, и на этом все закончится. Нет необходимости вмеши­вать ее в эту сомнительную аферу.

Она сказала:

— Пожалуй, остановлюсь в отеле «Вардборг». Можешь мне туда позвонить.

Я ошибался. Спокойствие отнюдь не вернулось. Когда мы легли в постель, я убедился, что нервы у меня напряжены до предела. Элин не получила со мной никакого удовлетворения. Обнимая ее в темноте, я видел перед собой кошмарное лицо Линдхольма, и снова к горлу подступала тош­нота. Я закашлялся и шепнул:

— Прости меня.

— Не переживай, милый, — сказала она тихо, — ты попросту устал и должен хорошо выспаться.

Однако я не мог уснуть. Лежа на спине, думал о роковых событиях прошедшего дня, анализировал каждое слово моего скрытного собеседни­ка в аэропорту Кеблавика, типа, который передал мне пакет. Это он сказал: «Ты поедешь не по главному шоссе, а через Крисувик».

Таким образом, я помчался через Крисувик и едва избежал смерти. Случайность или запланированная акция? Произошло бы то же самое, двинься я по главному шоссе, или кто-то преднамеренно выбрал для меня роль жертвы?