Либба Брэй - Логово снов

– Время пришло, – простонал он.

Улыбка Эви сияла все так же ослепительно, когда она наконец повернулась в его сторону. Она увидела пистолет у него в руке, но не совсем поняла, что это такое: c тем же успехом он мог держать, скажем, рыбу… или альбатроса. Реакции Сэма оказались быстрее. Время вдруг стало ужасно медленным и вместе с тем невероятным образом обострилось. Кровь ударила молотами в уши, отсекая вскрики остолбеневшей публики. Даже и сами люди как-то растворились: остались только Эви, человек в кресле и револьвер. Сэм был слишком далеко, чтобы схватить его раньше, чем он выстрелит, да и думать особо было некогда. Сэм оттолкнул Эви и простер руку в сторону солдата.

– Ты меня не видишь , – прорычал он, вложив в это движение каждую унцию своей воли.

В тот же миг его будто камертоном ударили; все тело задрожало от усилия, колени подогнулись, но Сэм устоял.

– Ты. Меня. Не. Видишь .

Сбрендившие глаза солдата опустели, лишившись всех остатков сознания, как у сомнамбулы. Тут уже Сэм прыгнул вперед и вырвал револьвер из его грязных пальцев. Несколько зевак поближе к нему тоже попали под раздачу и остекленели, задрав голову, устремив взор в небо и погрузившись в какую-то личную грезу.

Зато остальная благодарная публика не упустила ничего.

Полиция пробилась к платформе и окружила все еще оглушенного агрессора. Аудитория неудержимо дрейфовала от озадаченности к изумлению: они что, правда видели все это своими глазами? Шепот превратился в ропот, ропот – в крики. Люди хлынули вперед отовсюду сразу.

– Что? Что? Что там такое происходит?

– Там Сэм Ллойд происходит! Он только что спас жизнь Эви О’Нил!!

Подробности переходили из уст в уста, c замиранием сердца, притягивая все новые уши. Люди запрудили все тротуары, перекрыли уличное движение. Таксисты отчаянно давили на клаксоны и махали в открытые окна кулаками; полицейские тщетно пытались сдержать набухающую толпу, пока события окончательно не вышли из-под контроля.

– Я только что правда это видел? – спросил один репортер у другого.

– Он прямо заклятие на того парня наложил, типа как загипнотизировал его! – возбужденно отвечал тот.

– Он тоже пророк! – завопила из задних рядов какая-то леди.

– Он пророк! Пророк! Пророк!

Все выкрикивали вопросы, напирали, орали что-то радостное, хлопали, скандировали Сэмово имя. Полыхнула фотовспышка, следом другая. Эви прикрыла рукой глаза, которые резало светом. Даже профессиональный оскал Т.С. Вудхауза сменился чем-то больше похожим на удивление.

– Эви, вы знали? Вы знали, что ваш парень – тоже пророк? – допытывался репортер светской хроники.

Эви смотрела на Сэма; в глазах ее блестели слезы.

– Я…

– У нее же шок! Расступитесь, ей не хватает воздуха! – закричал кто-то.

– Ничего она не знала, – громко и твердо заявил Вудхауз и повел рукой в воздухе, словно заменяя завтрашнюю передовицу новой: «Провидица не провидела, что ждет Душечку».

– «Любовь пророка и пророчицы»! – в экстазе завопил кто-то из журналистов.

Снова вспышка – как удар клинка.

– Сэм, скорее, обними ее!

Никогда еще Эви не видела его таким – растерянным, напуганным, сбитым с толку. Рубашка его пропотела насквозь, он скверно выглядел, будто вот-вот мог лишиться чувств. Ее до сих пор пошатывало от возбуждения, но через шок уже пробилась мысль: Сэм сделал это ради нее. Он рисковал жизнью, чтобы спасти ее, Эви. Она продела свою руку в его, удержала. Никто не видел, как она мягко разжала ему кулак. Никто не видел, как сплела пальцы, притянула к себе. Толпа на Шестой авеню уже полностью заблокировала движение. Полиция сдалась и теперь перенаправляла автомобили на соседние улицы. Мэр, воздев обе руки к небу, успокаивал собравшихся, призывал к тишине.

Сэм рядом с нею содрогнулся.

– Спокойно, я держу тебя, – тихонько сказала она, перекидывая его руку себе на талию, чтобы он схватился за нее, как за спасательный круг.

Зрителей это привело в восторг, они закричали, захлопали, засвистели. Она чувствовала, как колотится его пульс.

– Он бы тебя застрелил, – пробормотал Сэм как в полусне. – Я должен был его остановить.

Репортер подскочил прямо к ним, полез в лицо.

– Эй, герой, смотри сюда!

– А ну, оставь его в покое! – прорычала Эви, отталкивая нахала.

– Ну, Эви! Твой красавчик сегодня – самая большая новость!

– Сейчас он – не про тебя добыча! – попробовала она защитить Сэма, но на них напирало слишком много народу, и она упустила его руку.

– Сэм! – закричала Эви, но восторженная толпа уже поглотила его.

Мужчины подняли Сэма в воздух, на всеобщее обозрение, и человеческое море хлынуло прочь по Шестой авеню, как церковное шествие со статуей святого.

Полиция потащила солдата прочь, поперек течения; люди шипели, шикали и плевали на него, проходя мимо.

– Не надо!.. Не надо им было этого делать!.. – бессвязно выкрикивал он.

– Эви! Эви! Эй, брысь с дороги – там моя подруга!

Эви обернулась: к ней с обезумевшим лицом мчалась Тэта.

– Ох, Эвил! Как ты, в порядке, детка?

И тут Эви наконец разрыдалась и дала Тэте схватить себя в объятия.

Весь день Эви искала Сэма. Она даже в музей заскочила, где дверь, к немалому ее удивлению, открыла Мэйбл.

– Здорово, Мордочка! А Сэм тут?

– Нет. Подождешь его?

Через голову Мэйбл она заметила в полумраке холла Джерико. Он тоже ее увидел и поспешно удалился в библиотеку, даже не поздоровавшись.

– Нет, спасибо. Если увидите Сэма, скажите ему, что я его искала, и пусть он мне позвонит в «Уинтроп» или в Даблъю-Джи-Ай.

– Непременно. Эй, все в порядке?

– Искренне надеюсь, что да.

Последнюю попытку она сделала под занавес радиошоу.

– Это Провидица-Душечка с посланием для Сергея: прости и приходи, пожалуйста, домой. Да, под домом подразумевается «Никербокер» [52].

В Даблъю-Джи-Ай настолько обалдели от новости, что Сэм – пророк, что настояли на немедленной вечеринке в его честь в отеле «Никербокер». Секретари и связистки весь день после обеда провисели на телефонах и почти выжгли линии дотла, приглашая на мероприятие всю пухлую публику города и всех репортеров с длиной колонки больше дюйма. За полчаса до полуночи бальный зал отеля был набит под завязку. Сэма среди публики не было, и сердце у Эви покатилось в пятки.

Она стояла, слушая в четверть уха тучного фрачника, гундосящего что-то про фондовый рынок – … самое безопасное на земле место для вложения ваших денег. Вкладывайте все, до последнего цента – и сегодня же !.. – когда коридорный подал ей записку на серебряном подносе.

– Послание для вас от мисс Анны Полотник.

Эви разорвала конверт. В записке значилось просто: «Крыша. Сейчас».

– Вы, конечно, меня извините, – сладко пропела она.