Либба Брэй - Логово снов

Два раза дура.

– Прости, – сказала она. – А правда, что это все такое?

– Записки Уилла, еще тех времен, когда он занимался паранормальными исследованиями. Мы их в подвале нашли. Я уже целый час в них копаюсь. Вот, например, ты знала, что пророки упоминаются на всем протяжении истории этой страны, c самого ее начала?

Джерико многозначительно умолк, и Мэйбл ужасно захотелось отпустить какой-нибудь умный комментарий. Увы, близость Джерико так ее взвинчивала, что она ограничилась умным «угу».

– У Джона Смита есть упоминание о целителе и мистике из племени поухатан, который приходил в Джеймстаун. Благодаря видению пророка, служившего у Джорджа Вашингтона, тому удалось избежать британского плена. И есть свидетельства, что некоторые из салемских ведьм были на самом деле пророками. Тут все становится уже совсем интересно…

Джерико выскочил из-за стола и выкатил из-за книжного шкафа большую грифельную доску. Мэйбл смутно различила бледные остатки записок Эви по расследованию дела Пентаклевого Душегуба. Одним движением тряпки Джерико стер последние свидетельства ее пребывания в музее и начертал взамен дату – сентябрь 1901.

– Хорошо, сдаюсь, – быстро сказала Мэйбл. – Что случилось в сентябре 1901-го?

– Вообще-то убили президента Маккинли, – Джерико добавил «Маккинли» к «1901».

Мэйбл покраснела.

– А. Ну да.

– Судя по всему, в августе 1901-го некий пророк, бывший раб по имени Моисей Фридман, пытался предупредить президента о возможном покушении на его жизнь, но ему никто не поверил. Вместо этого его арестовали по подозрению в том, что он анархист-агитатор, и допрашивали несколько месяцев, предшествовавших убийству. В тюрьме его продержали почти год, так и не предъявив обвинения.

– Но это незаконно! – запротестовала Мэйбл. – А habeas corpus [28] как же?

– Действие приостановлено на основании конституционной нормы, гласящей, что лицо может быть задержано без обвинения, если того требуют соображения общественной безопасности.

– Так недолго и до фашизма скатиться, – проворчала Мэйбл.

– Уверен, Моисей Фридман с тобой охотно согласился бы.

– Что с ним было дальше?

– В начале июля 1902-го, – Джерико добавил эту дату на доску, – у него было видение о возможном взрыве на шахте в Джонстауне, штат Пенсильвания, – еще одно предупреждение, которое осталось без внимания…

– Катастрофа на шахте прокатного завода. Одна из самых ужасных за всю историю горнодобывающей промышленности в США. Погибло больше ста человек, – выпалила Мэйбл, не подумав.

– Впечатляет, – Джерико приподнял бровь.

Мэйбл небрежно пожала плечами.

– Если бы твои родители были профсоюзными деятелями, ты бы тоже все это знал. Некоторых девочек растят на сказках о феях – а меня растили на шахтерских смертях.

– У тебя было очень интересное детство, – Джерико одарил ее мимолетной улыбкой, но она проникла Мэйбл в самое сердце.

– Так что там, – сказала она, прочистив горло, – прокатный завод, говоришь?

– Ага, прокатный завод. После этого президент Рузвельт затворился с Моисеем Фридманом и наконец пришел к выводу, что тот говорит правду. Это навело его на кое-какие мысли. В 1904 году, – Джерико снова нацарапал дату на доске, – президент создал Американский Департамент Паранормальных Исследований, чтобы изучить, так сказать, мир фантастики. Он поставил себе целью обнаружение и использование пророков в интересах национальной безопасности. В конце концов, если у тебя есть человек, чьи сверхъестественные способности дают ему возможность предвидеть грядущие опасности и катастрофы, почему не воспользоваться им?

– И какое отношение ко всему этому имеет доктор Фицджеральд?

Джерико вытер руки о штаны, оставив на них меловые полосы.

– Департамент рекрутировал и его. Он путешествовал по всей стране, выискивая пророков, проверял их, выслушивал их истории и регистрировал для правительства.

– Ого, – Мэйбл даже присвистнула. – Вот это, я понимаю, материал для пророческой выставки. Но доктор Фицджеральд разве не разозлится, что мы копаемся в его частной переписке и документах тех времен?

– В таком случае ему не следовало оставлять нас спасать музей, – c горечью сказал Джерико. – И потом, мы возьмем только те письма, которые касаются пророков.

– И за сколько дней, говоришь, тебе надо собрать экспозицию?

– За десять.

– Это будет нелегко, – Мэйбл покачала головой.

Даже лучше сказать, невозможно… если только…

– Тебе помощь нужна?

Джерико вытаращил глаза.

– Ты что, предлагаешь поволонтерствовать?

– Рядовой Роуз на службу прибыл!

Он еще раз почти улыбнулся ей.

– Это было бы шикарно. Спасибо.

– Ну, раз так, – сказала Мэйбл, впервые за день чувствуя себя на твердой земле, – давай приниматься за работу.

Она порылась в одной из папок и вытащила фотографию: пятеро человек на фоне буйно разросшейся лягерстремии.

– Это… это же доктор Фицджеральд?

Джерико кивнул.

– Выглядит таким молодым… То есть не то чтобы он сейчас выглядел старым! Просто… он тут не такой озабоченный, как мы привыкли.

Пригожий темноволосый мужчина с уверенной улыбкой стоял рядом с Уиллом, обнимая его одной рукой за плечи, словно они были братья.

Мэйбл раскрыла рот.

– Это действительно тот, кто я думаю?

– Джек Марлоу, да. Они с Уиллом были друзьями. Когда-то давно, – отозвался Джерико.

Мэйбл решила, что будет невежливо докапываться дальше, и оставила тему в покое. Джерико тем временем извлек из ящика странную пыльную штуковину. Это была небольшая деревянная коробочка, размером примерно с жестянку для печенья. Из правого бока торчала ручка завода, а по центру располагалась стеклянная трубочка с каким-то волоконцем, в карандаш толщиной и раздваивающимся на конце. Под волоконцем была шкала с делениями по десяткам от нуля до восьмидесяти.

Джерико поставил странное приспособление на стол, и они с Мэйбл в унисон склонились над ним. Она попробовала пошевелить ржавую ручку – та недовольно взвизгнула.

– Сдаюсь. Что это такое?

– Понятия не имею. Надеюсь, одно из этих писем что-то нам подскажет. Так, давай ты бери вот этот ящик, а я возьму вон тот. Откладывай все, что имеет отношение к пророкам.

Добрый час они вдвоем разбирали содержимое ящиков, складывая в стопки все хоть сколько-нибудь интересное. По большей части попадался откровенный мусор: сгнившие в кашу книги, траченные сыростью фотографии, списки покупок, открытки с какой-нибудь банальностью вроде: «А цветочки-то цветут. Что за прелесть!» Внимание Джерико привлекла небольшая пачка писем, засунутая в самую глубину его ящика. Каждое из них было адресовано Корнелию от Уилла – и ни одного от Корнелия Уиллу. Джерико вынул первое из конверта.