Сергей Бурый - Млн знаков под потолком (СИ)

Потолок хрустнул и раздавил стол. Я вскрикнул. Страшный звук. Представил, как такой же звук издаст моя голова, когда на нее обрушится потолок.

26

Самые последние знаки давались удивительно легко. Я даже подумал, что сюжет можно продолжить.

– Я же смогу забрать эти листы с собой?

Мне так понравилось писать, что я бы даже получал от этого удовольствие, если бы не условия, в которых нахожусь. Нет, это все бред, ты думаешь так только из-за того, что у тебя здесь голова пошла кругом. Искаженное восприятие.

У меня есть только одна цель – дописать и выйти отсюда. За последние сутки меня рвало три или четыре раза. Сколько дней я ел только свиные консервы? Еще осталось несколько банок, не могу смотреть на них, не могу думать о них. Вода – единственное, что спасает меня. Такая редкая и вкусная вода…

Когда Роберт вернул меня сюда, здесь было чисто. Сколько дней прошло с тех пор? Два, три? Не понимаю, не могу посчитать, все сбилось. С тех пор тут снова установился жуткий запах. Я утопаю в собственных испражнениях, но терплю. Это мелочи, главное – выжить.

Совсем чуть-чуть. Последний абзац – и все, я свободен. Последняя записка…

«Количество знаков = 1 000 112.

Ориентировочное время выхода = сейчас.

Поздравляю! Вы выполнили все задания. Через несколько секунд потолок вернется в исходное положение. Вы увидите небольшое отверстие в стене, просуньте туда все листы».

– И что дальше? Ты меня выпустишь?

Жуткий звук, как будто тысячи ножей встретились с тысячей тарелок. Даже хуже.

Потолок вернулся в прежнее положение. Меня охватило странное чувство: я знал, что мог встать, но не решался, словно не верил в происходящее. Я могу вытянуться в полный рост? Не верю!

Сначала встал на колени и осторожно поднял голову. Вдруг это штука, и потолок сейчас резко обрушится вниз прямо на меня? Медленно встал, выпрямился, вытянул руки вверх. Как непривычно.

– Что я должен делать?

Нельзя терять время. Надо выбираться отсюда. Что он хочет?

Осмотрелся, увидел нишу в стене. Сразу захотелось просунуть туда руку. Зачем? Делай то, что говорит Роберт.

Взял листы и бросил туда. Как же их много, неужели я действительно все это написал?

– Что дальше?

Прошло где-то полминуты, ничего не происходило.

– Так ты выпустишь меня?

Как и раньше, без ответа.

Вздрогнул от страха. Из вентиляционной трубы на комнату обрушился поток измельченной бумаги. Она летала по всей комнате и медленно опускалась вниз. Я взял несколько огрызков и увидел фрагменты текста, написанного моей рукой.

Открылась дверь. Сначала я просто стоял и смотрел на нее, затем рванул туда и оказался во второй комнате. Открылась еще одна дверь, я бросился туда.

Не видя ничего вокруг, бежал. Какое-то подземелье, похожее на стоянку, только заброшенную. Где выход? Увидел свет, побежал на него. Еще одна дверь, на ручке висит куртка. Затормозил, присмотрелся к ней. Да, это моя куртка, та самая. Надел ее и даже как-то автоматически проверил карманы, нащупав только ключи. Повернул ручку, дверь открылась, и я оказался на улице.

Солнца не было, поэтому оно не ослепило меня. Поразил воздух, его свежесть. Глотал воздух и не мог насытиться. Шатаясь, пошел вперед и понял, где я. Это были хорошо знакомые мне места.

27

Это был угол Малого проспекта и одной из линий Васильевского острова. Еще раз проверил карманы. Кроме ключей ничего.

Я мог сразу пойти в полицию или взять телефон у одного из прохожих. Позвонить отцу и, опять же, в полицию. Но я сразу направился в свою квартиру. Идти минут 15-20. Почти не смотрел по сторонам, думал лишь о том, что я наконец-то выбрался из заточения. Отметил лишь, что все было как раньше: машины, автобусы, люди, магазины, кафе. Ничего не изменилось, никто не знал, что со мной произошло, жизнь продолжалась и была такой же, как раньше. Мне казалось это странным. Как будто все это нереально.

Зашел в парадную, поднялся на третий этаж, открыл дверь ключом. В квартире затхлый запах, но какая разница? Сколько я просидел в той комнате, куда меня поместил Роберт? Две недели? За это время я привык к самым ужасным ароматам. Интересно, как пахнет от меня? Наверное, жутко. Так и есть.

Зачем я пришел сюда? Городского телефона нет, запасного мобильного тоже. Где-то должны быть деньги. Поискал, нашел несколько десятирублевых монет. На метро хватит. Сменил одежду, отметив, что она на мне висит, вышел из квартиры и быстро пошел к метро. Хотелось подойти к раковине, помыть лицо, почистить зубы, но все это потом, сначала надо узнать, что с отцом.

У двери в квартиру отца оказался примерно через час. Позвонил, он не открывал. Внутри все сжалось. Услышал шаги.

– Папа.

Переступил порог. Смотрел на отца долго, не веря, что он стоит передо мной. Такой же, как был. Довольный, с улыбкой на лице. Спросил, почему без звонка.

– Без звонка?

Я не понимал, почему он не бросился обнимать меня, плакать и говорить, что рад, ведь его сын жив.

– Папа!

Вместо него зарыдал я.

– Да что случилось-то?

Он не понимал. Заметил, что от меня дурно пахнет.

– Что с тобой? Такой худой стал.

Мы пошли на кухню, я сел на табурет.

– Какое сегодня число?

Отец назвал число. Его день рождения был позади.

– Я не пришел на твой день рождения.

Отец сказал, ничего страшного.

– Хотя я удивился, что ты даже не позвонил. Подумал, занят по работе, забыл. Не беспокойся, я не обиделся. Да что с тобой такое?

Я вдруг понял, что он ничего не знает, думает, все в порядке. Это поразило меня, я сидел и ничего не мог сказать.

– Значит, ты живой, – сказал я.

Это звучало очень глупо.

– Конечно, живой, а каким я должен быть?

Отец рассмеялся.

Сказал, что меня похитили, но отец не верил. Он видел, что я не в себе. Решил, расскажу ему все потом, не сейчас.

– Ладно, я пойду.

Отец настаивал, чтобы я остался, забеспокоился.

– Все нормально, не переживай, я действительно не в себе, – сказал и ушел.

Хорошо, что с отцом все в порядке.

Что дальше?

Поехал в редакцию и сразу направился к Кудрявцеву. Он был на месте.

– А, это вы, – презрительно сказал он, когда я вошел в кабинет.

– Извините, меня не было две недели, со мной кое-что случилось.

– Вас не было две недели? – поднял брови Кудрявцев. – Не замечал.

– Не замечали?

Я рассказал ему все, что со мной произошло. Он слушал внимательно и был поражен. Кажется, поверил мне.

– И что вы думаете делать? – спросил Кудрявцев, когда я закончил.

– Сейчас поеду в полицию.

– Не надо в полицию. Напишите все, что вы мне сейчас рассказали. Это будет сенсационная серия материалов.

28

Не мог написать ни знака. Пробовал начать разными способами, гулял, пил, сидел в кафе, но это вызывало только смех. То ли это была психологическая травма, то ли еще что-то, но я не был способен выполнять даже самые простые журналистские задания, с которыми раньше легко справлялся. Кудрявцев стал нагружать меня ими, когда понял, что через две недели я не сдал ему ни строчки «Миллон знаков под потолком» – так мы решили назвать серию материалов. Кажется, Кудрявцев через какое-то время решил, что я все выдумал.