Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

Хотя, если честно, в Бауэри можно найти пару-тройку приличных баров. Но человек моей профессии знаком с такими гораздо хуже.

Первой нашей остановкой этим вечером стал клуб «Фортуна» почти на границе Бауэри и Чайна-тауна. Я решил сначала поехать туда, потому что был знаком с владельцем заведения — конечно, если предположить, что он всё ещё там работает. Когда мы вошли, какой-то молодой человек честно пытался взять высокую ноту «В тени старой яблони» [37] «В тени старой яблони» (оригинальное название — «In the Shade of the Old Apple Tree») — популярная в 1905 году песня, исполненная канадским певцом начала XX века Генри Берром. .

Хоть попытки и были смехотворными, я не подал виду, что так думаю.

Я знал, что Ник Скарпетта пытался подражать клубу «Пелхам» Майка Солтера [38] Майкл Солтер — известный владелец баров и криминальный авторитет в Нью-Йорке начала ХХ века. Его клуб «Пелхам» считался неофициальной границей, разделявшей территорию банды Истмена и банды «Файв Поинтс». и клубу «Чатем» Джона Кенни, где последней новинкой в развлекательной индустрии стали поющие официанты. Большой Ник надеялся, что его официанты смогут так же завлечь постоянных посетителей в его бар, как сделала это певичка Балина в клубе Солтера.

Конечно, мне не нравились подобные заведения, но должен признать, что клуб «Фортуна» всегда был лишь обычным казино. В отличие от других баров, где процветали и другие пороки, вроде проституции и опиума в задних комнатах или на верхних этажах, Ник Скарпетта занимался только тем, в чём отлично мыслил — картами.

— Хозяин тут по-прежнему Никки? — остановил я первого попавшегося официанта. Парень кивнул и показал на заднюю комнату, где в самом разгаре шла шумная игра в покер.

Алистер явно оказался не в своей тарелке и просто шёл следом за мной к чёрной двери в дальнем конце холла по левой стороне. Внутри за огромным столом сидел Ник Скарпетта и курил сигару, а у левой руки лежала кипа фишек. Очевидно, у него выдался удачный вечер.

Ник поднял глаза и сразу меня узнал.

— Будь я проклят, если это не Саймон Зиль! Как поживаешь, старина? — он поднялся и неловко похлопал меня по спине, стараясь не зацепить мою слабую травмированную правую руку. — Не видел тебя тысячу лет. Что привело тебя обратно в наш райончик? Ты здесь по официальному делу или просто по старой памяти?

В его тусклых глазах с нависшими веками светилось беспокойство, которое он никогда не выразит открыто. Я ни разу не говорил с ним после своей потери, но он, естественно, слышал о смерти и моей матери, и Ханны, следующих почти друг за другом.

— Рад тебя видеть, Никки, — тепло поприветствовал я. Внешне это был полный грубоватый мужчина, но внутри него билось доброе сердце. Ник всегда помогал своим друзьям, а мне посчастливилось попасть в этот список. Я знаю его столько, сколько себя помню.

Хоть Скарпетта и посещал те же игорные клубы, что и мой отец, у него были два ценных качества, которых так не доставало моему родителю: таланта в игре и чувства меры. Ник бесчисленное количество раз приходил к нам домой с отцом после ночи за покерным столом и вкладывал в руку матери конверт.

Он отмахивался от её благодарностей и всегда резко бурчал:

— Мужчина с маленькими детьми не должен ставить на пару тузов сумму за двухнедельную аренду.

Но я ни на минуту не забывал и о другой стороне Ника — обычно с ней встречались те, кто переходил ему дорогу — Ник был опасен и беспощаден.

— Я здесь по делу, — ответил я, — но не по делу департамента. Я больше не работаю в прежнем участке. Теперь расследую убийство, случившееся в городке к северу от Нью-Йорка. Это Алистер Синклер, он помогает мне в расследовании, — я кивнул на Алистера, и Ник буркнул что-то в знак приветствия.

— Эй, Мо! — позвал Ник стоявшего у бара с выпивкой мужчину, — подмени меня и закончи игру, ладно?

— Конечно, Ник, — ответил мужчина и сел на освободившееся место у стола.

Ник повёл нас в кабинет, где мы могли поговорить без лишних ушей.

— Что хочешь знать? — спросил Ник, втискивая своё грузное тело в широкое кресло и протягивая нам коробку с сигарами. Мы отказались и устроились в двух креслах напротив него.

Алистер вытащил фотографию Майкла Фромли.

— Мы хотим знать, — начал Алистер, — видели ли вы когда-нибудь этого человека?

Никки взял фотографию и поднёс к свету, поворачивая то одной стороной, то другой, и внимательно изучая.

— Как его зовут?

— Майкл Фромли, — ответил я.

— Я видел его тут, — сказал Никки. — Он играл в задних комнатах, но недолго. Может, месяцев шесть или десять назад. Не мог сдержаться и не напиться, а потом устраивал проблемы — обвинил одного из моих парней за столом в подтасовке. После этого я больше никогда не пускал его в игру. И другим отсоветовал.

Это значило, что Никки включил Майкла Фромли в «чёрный список» среди всех так называемых игровых притонов в Бауэри. Я уверенно мог заявить, что многие люди, которым начинало фартить в картах, готовы были продать свою душу дьяволу за игру. Но хоть Нью-Йорк и заполонили подобные заведения, где покер, стос и фараон [39] Популярные карточные игры XIX-начала ХХ веков. были привычным делом, но в барах за пределами Бауэри игра стоила гораздо бóльших денег.

Никки в последний раз затянулся сигарой и затушил её в пепельнице.

— Но пару раз я видел, как он после этого заходил в бар. Обычно с дамой, мнящей себя актрисой. А зачем он вам?

— Он главный подозреваемый в деле об убийстве, — ответил я. — Мы пытаемся найти его для допроса, но это оказалось непросто — он исчез около двух-трёх недель назад. Как думаешь, кто-нибудь из твоих мог его видеть?

Никки поднялся и направился к двери. Его тяжёлые шаги заставляли громко скрипеть дощатый пол.

— Эй, кто-нибудь, скажите Иззи, что он мне здесь нужен! — пророкотал он с порога.

Никто никогда не заставлял Никки ждать, поэтому не успел он сесть обратно в кресло, как к нам присоединился грузный мужчина средних лет с глазами навыкате и отвисшими щеками. По висящему на поясе белому полотенцу я догадался, что это один из барменов клуба «Фортуна».

— Чем могу помочь, босс? — спросил он, и в его мягком баритоне звучал уникальный акцент коренного жителя Нью-Йорка.

— Ты раньше видел здесь этого парнишку? — Никки протянул фотографии Фромли своему бармену. — Им интересуется мой друг.

Это было скрытое позволение говорить правду. Иначе, я не сомневаюсь, Иззи вернул бы нам снимок с непроницаемым выражением лица и сказал бы, что этот человек ему абсолютно не знаком.

Иззи целую минуту смотрел на фотографию, прежде чем отдать её обратно.

— Да, он был здесь недели две назад. Это был вечер субботы. Пришёл с одной из тех актрисулек. Знаете, кажется, это была Клара Мерфи.