Стефани Пинтофф - Во мраке Готэма (ЛП)

— Диктуй, — сказал я, сжимая в руке карандаш.

Том и Алистер нетерпеливо следили, как я записываю описание: карие глаза, тёмно-русые волосы, коренастый, среднего роста, квадратная челюсть, видимые раны на теле.

— Его избили на прошлой неделе, когда он отказался платить, — пояснил Никки.

— И адрес: 112-ая улица, дом 508, квартира 5Б.

Я снова поблагодарил Никки и повесил трубку.

Мы с Алистером посмотрели друг на друга. Его лицо было мертвенно-серым.

— Вы знаете, кто это? — спросил я.

В его льдисто-голубых глазах отражалось замешательство.

— Надеюсь, я не прав.

— Так пойдёмте выясним. У нас есть адрес, — решительно сказал я, и тут в голову пришла мысль: — Том, вы подождёте здесь, на случай, если Изабелла вернётся?

— Стойте, — произнёс Том. — Я всё ещё не понимаю. Кто это?

Алистер отвёл взгляд и вышел из крошечного кабинета, оставив меня отвечать на вопросы Тома.

— Под это описание подходит множество мужчин в Нью-Йорке, — постучал я пальцем по листку бумаги. — Я надеюсь, что мои собственные подозрения не оправдаются.

Мы с Алистером думали каждый о своём, пока направлялись по Амстердам Авеню к 112-ой улице.

Мой собственный разум был заполнен разрозненными образами, которые, хоть и не были до некоторых пор соединены вместе, теперь сложились в прекрасную полную картину.

Фиолетовый синяк на его лице, когда я впервые его встретил.

Как мы увидели его краем глаза на Бауэри и убедили себя, что ошиблись.

Его беспокойство.

Его ложь.

Его потливость.

Все эти картинки сложились в моей голове, и я увидел всю картину целиком.

У него были средства и возможность: ему доверяли и предоставляли доступ ко всему в исследовательском центре — от документов и финансов до самого Фромли.

У него была уникальная возможность следить за расследованием и тормозить его, даже притворяясь, будто помогает нам.

И у него был мотив: неимоверные долги из-за его пристрастия к картам или наркотикам — вскоре мы выясним, к чему именно.

И хоть его связь с Сарой Уингейт пока оставалась неясной, всё остальное было предельно понятно. И картинку в моей голове подтвердило имя на табличке рядом со звонком возле двери в 508-ом доме по 112-ой улице.

Гораций Дж. Вуд.

— Вы, должно быть, подозревали его с тех пор, как я рассказал вам о «Золотом Драконе». Вы видели его недалеко от бара Никки в наш первый день расследования, помните?

Я постарался говорить мягким тоном, но мне было жутко любопытно. Я познакомился с Горацием всего пять дней назад, а Алистер работал с ним уже семь лет.

Как он мог быть столь слеп?

Хотя, конечно же, он упустил это именно из-за того, что знал Горация. Мы никогда так тщательно не всматриваемся в знакомых людей, как в незнакомцев.

Алистер, казалось, погрузился в свой собственный мир. Лицо было изнурённым и обеспокоенным. Он произнёс лишь, что «адрес это подтверждает».

Моё сердце забилось сильнее, когда мы подошли к двери квартиры Горация.

— Мы не знаем, у него ли она, — сказал я, — но в таком предположении есть смысл.

Я резко постучал в дверь.

— Изабелла работала этим утром за его столом, когда нашла взаимосвязь между украденными деньгами и задолженностями в «Золотом Драконе». Возможно, она даже спросила об этом у Горация.

Я снова постучал, и, когда и на этот раз нам никто не ответил, я достал из кармана тонкую металлическую отмычку.

Алистер вскинул брови.

— Возможно, моё знание четвёртой поправки [62] Четвёртая поправка к Конституции США запрещает необоснованные обыски и задержания, а также требует, чтобы любые ордеры на обыск выдавались лишь судом при наличии достаточных оснований. и проведения полицейских обысков несколько устарело, но разве нам не нужен для этого ордер?

Я качнул головой.

— Всё в порядке, — я чуть сильнее надавил на штифт замка, — если бы мы вламывались лишь с целью поиска улик, то вы были бы правы. Но если чьей-то жизни угрожает опасность — как, например, жизни Изабеллы — то наши действия полностью оправданы.

Я не стал говорить Алистеру, но ради Изабеллы выбил бы эту дверь и без всяких дозволений со стороны закона.

Отмычка щёлкнула, и замок открылся.

— Получилось, — я хмуро кивнул Алистеру, и он зашёл за мной в квартиру.

— Изабелла? Гораций? — позвал я, но мне никто не ответил.

Квартира Горация представляла собой несколько узких длинных комнат с окнами на одну сторону, соединённых коридором.

Сначала мы прошли мимо комнаты, которую он использовал в качестве либо рабочего кабинета, либо гостиной; затем — кухню, и наконец, вошли в спальню. Здесь было грязно, и всё забросано бумагами, но я не заметил ничего необычного.

— Я проверю передние комнаты, а вы посмотрите тут, — сказал я Алистеру. Хоть я и не надеялся найти здесь Изабеллу, но мы точно сможем найти в квартире что-нибудь, что приведёт нас к ней.

Я как раз обыскивал кучу бумаг в одном из углов комнаты, когда меня привлек какой-то шум и треск.

Я вернулся в другую комнату, и увидел Алистера посреди осколков стекла и пустых бутылок.

Вероятно, он сорвал со стены шкафчик Горация с лекарствами и бросил его на пол спальни, разбивая в мелкое стеклянное крошево.

Слова Алистера, казалось, вырывались глубоко изнутри.

— Я знал его много лет. Предоставлял столько возможностей. Одалживал деньги. И посмотрите, как он мне отплатил! — У Алистера сдавило горло от эмоций. — Он совершил непростительное и предал меня самого.

Он выплеснул гнев и теперь опустошённо упал на кровать, уронив голову на руки.

А через пару секунд он посмотрел на меня, и меня поразило отчаяние в его глазах.

— Он ведь не может навредить Изабелле. Они столько знакомы!

Я не дрогнул и не отвёл взгляд.

— Я понимаю, что предательство Горация стало болезненным ударом. Но не дайте ему затмить ваш разум. Вы сейчас очень нужны Изабелле.

Я наклонился и начал перебирать содержимое аптечного шкафчика Горация.

— Давайте думать вместе.

Алистер начал расставлять пузырьки с лекарствами на тумбочку Горация.

— Оглядываясь назад, я полагаю, его поведение за последние несколько недель должно было меня насторожить. Он был беспокойным, и, несмотря на прохладную погоду, постоянно потел.

— Но вы никогда не замечали за ним склонности к совершению преступлений?

Алистер ответил сухо:

— Можете мне не верить, Зиль, но я не сижу днями и не рассуждаю о склонности своих коллег к совершению преступлений.

Я поднял две бутылочки с отбитыми горлышками. Названия оставались различимы.

— Здесь много лекарств, содержащих опий, — я протянул Алистеру разбитую бутылочку. — Сироп от кашля, успокоительная микстура, сердечное средство и даже настойка чистого опия.