Евгений Сивков - Аудитор

Интересы однодневок во всех трех процессах представляла Настя, вооруженная доверенностями Балобановой. И пятидневный перерыв нужен был команде Стаса для того, чтобы вступили в законную силу решения судов по этим делам. Буквально за день до окончания перерыва Савельев получил долгожданные документы. Настя отбила иски Кайгородова, все сделки были признаны действительными. Даже отношения с фирмой, которая проводила исследования бразильского рынка, были признаны абсолютно законными. Экономическая целесообразность проведения среди населения штата Рио-де-Жанейро исследований их отношения к белым брюкам была подтверждена офертой (предложением о заключении договора) на поставки ткани белого и кремового цветов из Чуковского в Бразилию. Конечно, это предложение так и осталось на бумаге, но судье было представлено обоснование: почему приуральцев заинтересовали исследования экзотического рынка.

На следующий день настроение у Стаса было самое боевое. Воробьева также была преисполнена желания закончить неприятный процесс. В суд явился долгожданный свидетель. Представитель сертифицирующей организации подтвердил, что однодневка, которая должна была выполнить строительные работы в фабричном профилактории, действительно отвечает всем требованиям закона. Савельев дополнительно представил документы, которые подтверждали участие этой фирмы в выполнении ряда муниципальных заказов на территории края. Воробьева оказалась в затруднительном положении. Признавать однодневкой фирму, которая имеет официальные отношения с властями, было опасно. Это уже попахивало обвинением в коррупции.

Оставались еще два «мотылька». И тогда Савельев выложил на стол козырные карты: решения судов о признании законности сделок между однодневками и Чуковской фабрикой…

Воробьева, читая эти решения, закусила губу. Иначе она могла не сдержать непарламентские выражения, которые буквально рвались с языка. «Уму непостижимо, даже бразильские сделки признали действительными! Он что, мать его, – помянула она своего коллегу недобрым словом, – на футболе помешан, раз все бразильское для него прокатывает?»

Но делать было нечего. Решение суда не может быть предметом рассмотрения другого суда той же инстанции. Оно имеет преюдициальный характер, то есть должно приниматься как юридический факт. Тем более что Высший арбитражный суд РФ требует от нижестоящих судов придерживаться единообразия практики. А кроме материалов по однодневкам налоговая не имела серьезных претензий к налогоплательщику. Особых надежд на благоприятный исход при обжаловании Архаров не питал. Практика показывает, что около 80 процентов решений судов вышестоящие инстанции оставляют в силе.

Стороны покидали здание суда в разном настроении. Архаров и Будакова прекрасно понимали, что ничего хорошего их не ждет. Начальство не простит им поражения, налоговое ведомство не часто покидает поле судебных ристалищ с таким позором. Судья Воробьева прокручивала в голове предстоящий разговор с Тестоедовым. И он ей ничего хорошего не сулил, ведь у мэра были прекрасные отношения с председателем краевого арбитражного суда. История с домиком тоже беспокоила Воробьеву. Налоговое ведомство отличает долгая память. «Ладно, придется отработать», – приняла решение судья. Следующий ее процесс с участием налоговой инспекции не предвещал ничего хорошего противникам фискального ведомства.

Зато команда Чуковской фабрики ликовала, все начали обниматься прямо в зале суда. Кайгородов едва сдерживал слезы радости, Стас, как ни старался, не мог освободить руку, которую старый текстильщик тряс уже минут пять.

– Ты их дожал, Стасик! А ведь я до самого конца сомневался! Век не забуду, родной. Спасибо огромное!

– Спасибо – это слишком много, – скромно ответил аудитор. – Мне хватит моего гонорара.

Отцы и дети, дядья и племянники, тести и зятья – проблема отношений старших и младших родственников по мужской линии красной нитью протянулась через всю мировую историю. Вначале инициатива была на стороне более опытных: Авраам спокойно собирается принести в жертву Исаака, Иван Грозный убивает своего сына, Тарас Бульба вначале порождает, а потом все-таки убивает недостойного потомка. Но постепенно расстановка сил меняется. Решительные папаши почему-то начинают сомневаться, приводя приговор в исполнение. Уж на что Петр I был нетерпим к нелояльности ближнего своего, так нет, устроил какую-то комедию с судом над царевичем Алексеем вместо того, чтобы собственноручно свернуть своенравному сынишке шею. И к чему это привело? Прошло каких-то двести с небольшим лет, и национальным героем в нашей стране стал Павлик Морозов! О времена, о нравы!

Стас не без интереса наблюдал за поведением интересной пары: Иван Семенович Кайгородов сидел за столом прямо напротив Савельева. По левую руку от директора Чуковской текстильной фабрики располагался его зять – Саша Кайгородыш. Старик буквально шею свернул, стараясь не встречаться взглядом с зятьком-предателем. Поэтому Саше приходилось подливать в фужер своего начальственного тестя буквально по наитию, ориентируясь на уровень оставшегося там спиртного.

Дело происходило в лучшем ресторане Приуральска, куда сразу после победного решения суда отправилась команда Кайгородова вместе с группой поддержки Савельева. Директор постучал вилкой по фужеру, призывая собравшихся к тишине.

– Предлагаю тост, – Кайгородов поднялся со своего места. – Когда-то давно, еще в детстве, со мной случилось происшествие, которое могло закончиться весьма печально. Играли мы по весне на пруду, лед уже ненадежный, в общем, провалился я в прорубь. Хорошо, рядом паренек один оказался. Щупленький такой, чуть постарше меня, но цепкий. Зубами впился мне в воротник. А, надо бы вам знать, мышцы челюстей – самые мощные у человека. Руками меня вытащить не мог – так зубами ухватил. Полчаса держал, черт зубастый, пока взрослые мужики не прибежали. Так вот. Я этому парню – сейчас это уже пожилой дядька, такой же, как я, каждую весну в это число открытку благодарственную шлю. Я ж, считай, второй раз тогда родился. К чему это я? За нашим столом сегодня сидит человек, которому весь коллектив нашего предприятия должен такие открытки посылать. Вот он, – оратор указал рукой с фужером в сторону Савельева, – посмотрите: зубастый такой! Как вцепился нам за шкирку, так и не отпускал, пока нам на бережок выползти не удалось. Спасибо тебе, Станислав Николаевич, дорогой, спаситель ты наш!

Кайгородов залпом замахнул фужер водки.

– Спасибо и вам, Иван Семенович, за теплые слова, – откликнулся Стас.