Евгений Сивков - Аудитор

– Но кроме «спасибо» с нас еще кое-что причитается, ведь так? – Кайгородов вопросительно посмотрел на аудитора. – Обозначь мне цену твоего участия в нашем спасении.

Савельев встал, обогнул стол, подошел к Кайгородову и протянул директору сложенный вдвое листок бумаги.

– Это предложение об оплате моих скромных услуг.

Кайгородов достал из кармана очки, водрузил их на нос, не торопясь развернул листок. И вот тогда-то юркий Саша совершил роковую ошибку. Он посмотрел через плечо тестя и увидел, какие цифры написал глава «Фронды»,

– Иван Семенович, мы находимся сейчас не в столь блестящем финансовом положении, чтобы единовременно выплачивать такую сумму! Конечно, Станислав Николаевич проделал громадную работу, добился благоприятного для нас результата… Но такие гонорары, наверное, только воротилы с Уолл-Стрита могут себе позволить выплачивать.

Кайгородов медленно обратил свой взор на зятя.

– Не хотел я сейчас этот разговор заводить. Но ты сам нарвался, – привычный басок старого директора трансформировался в свистящий шепот. – Во-первых, я хоть и не воротила с Уолл-Стрита, хоть фабрика наша действительно находится не в самом идеальном состоянии, слово свое сдержу. Господин Савельев получит свой гонорар в полном объеме в течение трех дней, я это при всех говорю. Я добро помню. А теперь – во-вторых. Зло я тоже очень хорошо помню. Ты читал когда-нибудь книжку Виктора Гюго, «93 год» называется? – Кайгородов поймал взгляд Саши.

– Какого такого Гюго? – Кайгородыш слегка опешил от резкой реакции, которую вызвала его реплика.

– Не читал, значит. Пацан ты необразованный, классику знать надо. Тогда ошибок меньше делаешь, если типовые ситуации понимать начинаешь. А классики их хорошо описывают.

Собравшиеся скромно потупили глаза. Большинство из них про Гюго знали лишь благодаря экранизации романа «Собор Парижской богоматери». А некоторые только хит из мюзикла по мотивам этого произведения слышали.

– Ладно. Слушай: там история описывается такая. Дело было давно, из Англии во Францию шло парусное судно на помощь Вандейскому восстанию… Не буду тебе объяснять, что это за восстание такое было, все равно не поймешь. Не важно. Начался шторм. А на корабле была здоровенная пушка такая – карронада.

И один матрос пушку эту плохо закрепил на палубе. В шторм карронада сорвалась с привязи и начала носиться по палубе как сумасшедшая. Огромная такая дура из чугуна – на палубе деревянного судна. Борта ломает, по мачтам лупит, людей давит. Матрос этот нерадивый бросается на эту самую пушку и каким-то чудом блокирует колеса и закрепляет их на месте. Шторм кончился. Все спасены. Командир экспедиции строит команду на палубе. Вызывает этого матроса. Благодарит за мужество. Снимает со своего мундира орден, весь бриллиантами усыпанный, награждает героя. За мужество. А потом велит его расстрелять. За халатное отношение к служебным обязанностям.

Саша с изумлением смотрел на тестя.

– Не дошла мораль? Тогда объясняю прямым текстом, при всех, – Кайгородов обвел взглядом своих притихших сотрудников. – Мне прекрасно известно, кто сливал налоговке информацию. Ты, сукин сын, меня предал, всех нас предал. Это твой минус. Тебя за это в добрые времена точно бы к стенке поставили.

Саша изменился в лице и слегка попятился от стола.

– Думал я сначала вышвырнуть тебя с волчьим билетом. Если б захотел – мог бы информацию о том, какой ты Иуда, распространить среди работодателей. У меня связи по всей стране. Попадешь в такой черный список, до конца жизни кроме как дворником-грузчиком работать нигде не сможешь. Но классика учит нас быть справедливыми. За тобой большая заслуга числится. Внучата мои любимые. Хоть что-то доброе ты в жизни своей никчемной сделал. А плюс на минус в сумме ноль дают. Так что я тебя отпускаю с миром. Пишешь заявление по собственному желанию – и вон со двора.

Бледный как мел, Кайогородыш продолжал пятиться от стола.

– Хотя нет, подожди. Я ж про орден забыл. С бриллиантами.

Кайгородов с неожиданной легкостью подскочил со своего стула, обвел глазами стол. Затем старик наклонился и схватил большую хрустальную салатницу, заполненную до краев традиционным «оливье». Резкое движение, разворот, синхронное движение рук – и через миг голова предателя коронована поблескивающей в свете ресторанной люстры посудиной. Обильно сдобренная майонезом субстанция кашей сползает по Сашиному лицу и делает яркий рисунок его галстука уже совершенно сюрреалистическим.

«А старик наверняка в молодости баскетболом увлекался, такой бросок из-под кольца! – оценил мастерство Кайгородова Савельев. – И козлу этому еще крупно повезло, что у тестя под рукой его любимого пресс-папье не оказалось».

«Умная обезьяна сидит на склоне горы и смотрит, как в долине дерутся два тигра». Китайские мудрецы наловчились даже самые банальные идеи облачать в блестящую конфетную обертку, которая привлекает внимание недалекой публики и придает им статус великих мыслителей. Законы PR были открыты не на Западе.

Кайгородов сидел в своем кабинете и в ожидании Савельева просматривал подборку местной и федеральной прессы, старательно подготовленную для него референтом.

«Кремль недоволен губернатором Шаркуновым», «Президент просматривает кадровый резерв», «Приуральский край: губернатор устал», «Рейдеры распоясались», «Захваты и откаты». Директор Чуковской фабрики внимательно читал статьи, посвященные результатам победной для него схватки с рейдерами.

– К вам Савельев, Иван Семенович, – раздался в телефонной трубке голос секретарши.

– Пусть заходит, – ответил Кайгородов.

Дело происходило на следующий день после «коронации» Саши.

– Заходи, Стасик, присаживайся.

Аудитор пожал крепкую сухую руку Кайгородова и разместился в кресле для посетителей.

– Деньги сегодня перечислили, так что на днях получишь. Я свое слово держу. Отличная работа – приличная оплата.

– Спасибо, Иван Семенович, я и не сомневался, что задержки не будет. Вижу, вы прессу просматриваете. Что интересного пишут?

– Да много чего. Но ведь сегодня самое главное не что пишут, а для кого, – старик протянул Савельеву несколько газет и показал на подчеркнутые заголовки. – Что ты думаешь по этому поводу?

Аудитор стремительно пробежался глазами по текстам.

– По-моему, все очевидно, Иван Семенович. Тестоедов начинает решающую атаку на губернаторский пост. Он – мужик очень не глупый. И свое поражение в Чуковской битве использует в качестве козыря. Смотрите, – Стас показал Кайгородову одну из статей. – Если перевести с эзопова языка на русский получится следующее: совершена мощная рейдерская атака на одно из градообразующих предприятий края; захват планировался в пользу недобросовестных зарубежных инвесторов; смена собственника могла привести к необратимым социальным и экологическим потерям; губернатор Шаркунов оставил эти события без внимания; мэр Приуральска повел себя как настоящий государственный муж и приложил массу усилий для того, чтобы население родного края шло по дороге процветания.