Джеффри Линдсей - Декстер мёртв

Я вновь вздохнул, на этот раз тяжелее. А ведь и правда, дело всегда в мелочах. Рано или поздно какая-нибудь незначительная штучка добьет меня, и я сорвусь с катушек, сойду с ума. Но не сегодня.

Я с трудом поднялся и прошагал к окну. Я так устал и вымотался, что тратить свое драгоценное время на открывание двери совсем не хотелось. Как и раздвигать древние, пыльные занавески на окнах. Ладно, решил я, окно можно не открывать – и так увижу, как моргнут фары. Я поднял брелок и нажал на кнопку «Закрыть».

Фары мгновенно сверкнули во мраке, но за ними в ту же секунду последовал оглушительный взрыв, отбросивший меня на пол и осыпавший мириадами осколков.

Сначала я просто моргал и оглядывался, вслушиваясь в многоголосый хор автомобильных сигнализаций. Лицо и грудь жгло от осколков. Я продолжал моргать и вскоре вновь обрел зрение. Я опустил правую руку на колени и осмотрел ее. Несколько порезов; она кровоточила. Я продолжал сжимать ею ключи.

Кажется, задело меня несильно, только вот рубашка испорчена – вся испещрена осколками и раскрашена десятками кровавых пятнышек. Испортил новую рубашку. Класс.

Я закрыл глаза в бессильном отчаянии и скользнул на пол; мне было все равно, что будет дальше. Делайте что хотите. Вот он я, в рваной рубашке. В тот миг именно это почему-то стало для меня последней каплей.

Мелочи. Ведь правда – в них все дело.

Иногда приходится отдавать копам должное. Даже если они тебе не по душе, а ты – им; даже если отношения у вас натянутые и между вами вот-вот разразится война. Пускай так – изредка они все равно заслуживают уважительного кивка. Легавые они такие: иногда выкинут такое, отчего ты вынужден справедливости ради заметить: «Отлично сработано!»

Разумеется, касается это не всех копов, пожалуй, даже их меньшинства. Но попадаются время от времени один-два таких, кому хочется искренне пожать руку или всучить пончик в качестве благодарности.

Как ни странно, в этот раз именно такой коп мне и попался.

Первая полицейская машина примчалась минуты через три-четыре после взрыва. Услышав нарастающий гул сирен, порядочный гражданин, несмотря на усталость и десяток мелких ранений в грудь, поспешил бы встретить блюстителей закона. Но только не Декстер. И только не сегодня. С меня хватит.

Так я и лежал на полу с закрытыми глазами и слушал нечеловеческое тявканье других пострадавших. Они, конечно, были гораздо ближе к взрыву, поэтому, вероятно, и ранены были сильнее. Но справедливости ради замечу, что они употребляли алкоголь, а он притупляет боль. Правда, на них он, судя по всему, подействовал иначе: разбудил какие-то доли мозга, отвечающие за дурацкий вой. Я представить себе не мог ранения, которые оправдали бы эту раздражающую какофонию. Звук был такой, как будто за стеной кто-то сделал лоботомию стаду овец, а потом забил их до полусмерти битами и копьями.

Ну и ладно, пускай блеют. Меня это не касается, даже самую малость. С меня хватит. Я тут ни при чем. Я как гуру нового тысячелетия, достигнувший безупречного состояния нирваны под названием «Отвалите от меня». Если миру еще что-то нужно – пусть приходит сам. Магомед не пойдет к горе.

Так я и лежал, а сирены звучали все громче и громче, заглушая мои отчаянные мысли. Снаружи со скрипом затормозила полицейская машина, и полицейские поспешили на место происшествия. Я не шевелился. Потом примчалась «Скорая», и медики ринулись помогать нытикам с мальчишника. Я не пытался даже встать. И только услышав повелительный голос и стук в дверь своего номера, сопровождаемый женским криком: «Сэр? Сэр!» – я зашевелился. Сначала открыл глаза, затем с трудом поднялся на ноги и открыл дверь.

На пороге стояла афроамериканка в синей полицейской форме округа Майами-Дейд. Она оглядела меня с ног до головы пристальным взглядом, столь же жестким, как ее голос.

– Сэр, вы целы? – спросила она. Голос ее звучал совершенно бесстрастно, но в то же время озабоченно, что, как мне показалось, забавно и довольно непросто изобразить.

– Поранился только, – ответил я, показывая руки и кивая на рубашку. – А в остальном… – Я вдруг отчетливо понял: когда станет известно, кто я такой, меня стопроцентно увезут в отделение. От этой мысли усталость накатила новой волной.

– Хорошо, – кивнула офицер. – Пройдемте со мной, сэр. – Она крепко схватила меня за руку и вывела наружу.

Я сонно оглядел то, что осталось от гостиницы, распахнул глаза от удивления и даже споткнулся, но крепкая хватка полицейской не дала мне упасть. Понятное дело, здесь взорвалась бомба, но знать это и видеть – не одно и то же.

С той стороны, где я оставил свой несчастный авто, стоянку разнесло особенно сильно. От машины, разумеется, ничего не осталось, один лишь искореженный дымящийся остов, который теперь тушили трое пожарных. Автомобили, стоявшие вокруг, выглядели не лучше. Вход в гостиницу, возле которого сновал еще десяток пожарных, почернел, краска на стенах ее выгорела, оконные стекла выбило из рам, а двери слетели с петель. По работе мне и раньше доводилось видеть последствия взрывов, но не таких масштабов. Неужели все из-за мелкой сошки вроде меня? Кажется, кому-то я не даю покоя.

– Ого, – буркнул я.

Офицер кивнула:

– Пойдемте, – и аккуратно повела меня к другой части здания, чуть поодаль, где под козырьком располагался вход в регистратуру. Там врачи «Скорой помощи» уже устроили маленькое приемное отделение.

Медики – народ веселый, шустрый и деловой. Они избавили меня от необходимости тащиться до помойки, сняв мою рубашку и выбросив ее в мусорный мешок. Потом одна из них, крепкая и миниатюрная пожилая женщина с короткими темными волосами, вытащила у меня из груди несколько осколков и быстро, но тщательно обработала антисептиком порезы.

– Пластыри у нас закончились, мой хороший, – сказала женщина. – Поэтому походи без рубашки, пока кровь не подсохнет. – Она улыбнулась. – К счастью для нас, девочек, тут есть на что посмотреть! Прямо как пожарник в календаре! – Она подмигнула мне и хлопнула по плечу. – Ну все. Можешь идти. – А потом переключила внимание на другого пострадавшего.

На улице меня дожидалась все та же полицейская.

– Ответите на несколько вопросов, сэр? – спросила она.

Меня все так же клонило в сон, настроения не было, а жгучие ранки на теле делу не помогали. Жаль, что нельзя поныть и отделаться от копов. Я устало кивнул:

– Да, конечно.

Вопросы были самые обычные, четко по стандартному полицейскому перечню. Служат они для двух целей: во-первых, чтобы души детективов были спокойны, а во-вторых, чтобы первые прибывшие на место происшествия офицеры не выставляли себя круглыми идиотами. Детективы, как правило, не самого высокого мнения о рядовых полицейских, и очень часто это справедливо, но, возьмусь заметить, сами детективы (как мне хорошо известно) тоже зачастую не блещут умом.