Пола Хокинс - Девушка в поезде

Утром я не сомневалась, что рассказать обо всем было лучшим решением, вернее, не лучшим, а единственным. Больше никакой лжи, никаких тайн. А потом он поднял на меня руку, что только подтвердило мою правоту. Но теперь, когда я сижу здесь одна, а Скотт дома, взбешенный и с разбитым сердцем, мне уже не кажется, что я поступила правильно. Я проявила не силу, а безрассудность, и только сделала всем хуже.

Возможно, смелость нужна мне вовсе не для того, чтобы сказать правду, а исключительно для того, чтобы уйти. И это связано не с внутренним стремлением все изменить, тут дело в другом. Для нашего же с ней блага сейчас самое время уйти, уйти от них обоих, от всего этого. Может, сбежать куда-то и укрыться там и есть для меня наилучший выход.

Я поднимаюсь и обхожу парк. Мне хочется, чтобы телефон зазвонил, и я боюсь этого звонка. В конце концов, я даже рада, что он не звонит. Я принимаю это за знак и иду к выходу, в сторону дома.

Я как раз миновала станцию, когда увидела его. Он шел быстрым шагом от подземного перехода, сгорбившись и сжав кулаки. Я окликнула его, даже не успев подумать.

Он поворачивается.

— Меган! Какого черта… — На его лице злость, но он машет рукой, чтобы я подошла. — Пошли, — говорит он, когда я приближаюсь. — Мы не можем тут разговаривать. У меня там машина.

— Я просто хотела…

— Мы не можем тут разговаривать! — чеканит он. — Пошли! — Он тащит меня за руку и добавляет уже мягче: — Мы куда-нибудь отъедем, ладно? Туда, где сможем поговорить.

Я сажусь в машину, оборачиваюсь и смотрю в ту сторону, откуда он появился. Подземный переход не освещен, но мне кажется, что там, в темноте, кто-то есть и этот кто-то провожает нас взглядом.

Воскресенье, 18 августа 2013 года

Вторая половина дня

Заметив его, Анна в ту же секунду поворачивается и бежит в дом. Я медленно иду за ней, слыша, как громко стучит сердце, и останавливаюсь перед стеклянной дверью. Они стоят в объятиях друг друга, он прижимает ее к себе, а Эви находится между ними. Голова Анны опущена, плечи вздрагивают. Губы Тома прижаты к макушке Анны, но смотрит он на меня.

— И что у нас здесь происходит? — спрашивает он, едва заметно улыбаясь. — Должен признаться, что никак не ожидал увидеть вас обеих, мирно сплетничающих у меня в саду.

Он говорит вполне миролюбиво и спокойно, но меня ему не провести. Больше у него это не выйдет. Я открываю рот, чтобы ответить, но не нахожу слов. Я не знаю, с чего начать.

— Рейчел? Так ты скажешь мне, что происходит? — Он выпускает Анну из объятий и делает шаг мне навстречу.

Я отступаю на шаг, и он смеется.

— Да что с тобой такое? Ты выпила? — спрашивает он, но по его глазам я вижу, что он знает: я не пила, — и в кои-то веки он об этом жалеет.

Я лезу в задний карман джинсов и нащупываю в нем телефон — его твердая гладкая поверхность действует успокаивающе, жаль только, что я не догадалась сделать звонок раньше. Не важно, поверили бы мне или нет, если бы я сказала, что нахожусь в доме Анны, но полиция бы приехала обязательно.

Том находится от меня всего в паре футов, только он стоит с одной стороны двери, а я — с другой.

— Я тебя видела, — наконец произношу я и чувствую, как от этих слов, произнесенных вслух, меня охватывает эйфория — пусть ненадолго, но все же. — Ты думаешь, что я ничего не помню, но я помню! Я видела тебя. После того, как ты ударил меня и бросил в подземном переходе…

Он начинает смеяться, но теперь я вижу его насквозь и не понимаю, что мешало мне делать это раньше. В его глазах мелькает страх. Он бросает взгляд на Анну, но та отворачивается.

— Ты о чем?

— В подземном переходе. В тот вечер, когда пропала Меган Хипвелл.

— Что за чушь! — говорит он, отмахиваясь. — Я не бил тебя. Ты сама упала.

Он берет Анну за руку и притягивает к себе.

— Милая, ты поэтому так расстроена? Не слушай ее, она несет полную чушь! Я не бил ее. Я никогда не поднимал на нее руку. Если, конечно, не считать такого. — Он обнимает Анну за плечи и прижимает к себе. — Ну же, я ведь рассказывал тебе о ней. Она ничего не помнит, когда пьет, и начинает придумывать…

— Ты сел с ней в машину. Я видела, как вы уехали вместе.

Он по-прежнему улыбается, но уже не так уверенно. И может, мне кажется, но он побледнел. Он снова убирает руку с плеча Анны. Она садится за стол спиной к мужу и сажает к себе на колени дочку.

Том проводит рукой по губам и присаживается на стол, скрещивая руки на груди.

— Ты видела, что я садился в машину с кем?

— С Меган.

— А-а, понятно. — Он снова разражается громким деланным смехом. — Когда мы говорили об этом в прошлый раз, ты утверждала, что в машину садилась Анна. Кто будет на следующей неделе? Принцесса Диана?

Анна смотрит на меня. Я вижу, как на ее лице отражается сомнение, а потом оно загорается надеждой.

— Ты не уверена? — спрашивает она.

Том опускается рядом с ней на колени.

— Конечно, она не уверена. Она все придумывает — она всегда все придумывает. Милая, пожалуйста. Наверное, тебе лучше подняться ненадолго наверх, ладно? А я поговорю обо всем с Рейчел. И на этот раз, — он бросает на меня красноречивый взгляд, — я обещаю, что больше она нас никогда не потревожит.

Анна колеблется. Я вижу это по тому, как она на него смотрит, пытаясь понять по лицу, кто из нас прав. Он тоже не сводит с нее глаз.

— Анна! — зову я, чтобы переключить ее внимание на себя. — Ты знаешь! Ты знаешь, что он лжет. Ты знаешь, что он с ней спал.

В комнате повисает тишина. Анна переводит взгляд с Тома на меня и обратно, открывает рот, чтобы что-то сказать, но не произносит ни слова.

— Анна! Что она говорит? Между нами… Между мной и Меган ничего не было!

— Я нашла ее телефон, Том, — произносит она чуть слышно. — Пожалуйста, не надо. Не надо играть. Не надо мне лгать.

Эви начинает хныкать. Том очень осторожно забирает ее у Анны, подходит к окну, качая малышку, и что-то тихо ей говорит. Мне не слышно что. Анна сидит, склонив голову, и слезы капают с ее подбородка на стол.

— Где он? — спрашивает Том, поворачиваясь к нам и уже не улыбаясь. — Телефон, Анна! Ты отдала его ей? — Он кивает головой в мою сторону. — Он у тебя?

— Я ничего не знаю о телефоне, — говорю я, жалея, что Анна не сказала о нем раньше.

Том не обращает на меня внимания.

— Анна! Ты отдала его ей?

Та качает головой.

— Где он?!

— Я его выбросила. Через забор. В сторону путей.

— Хорошая девочка, молодец, — рассеянно произносит он, стараясь решить, что делать дальше.

Он смотрит на меня, потом поворачивается к Анне. Видно, что он растерян.

— Ты все время была очень уставшей, — говорит он. — И ничего не хотела. Тебя интересовал только ребенок. Разве не так? Только ребенок и ничего больше!