Нора Робертс - Ложь во спасение

– Кто это тебя так распалил? – как ни в чем не бывало бросил Форрест. Но поскольку ему навстречу только что пронесся пикап Гриффа, об этом несложно было догадаться.

– Я собиралась… пройтись.

– С этим придется повременить. Познакомься: спецагенты ФБР Боксвуд и Лэндри. Им надо с тобой поговорить.

– Ладно.

– Принеси-ка нам чего-нибудь холодненького, – перебил Форрест.

– Да-да. А вы проходите, пожалуйста, и присаживайтесь. Я сейчас.

Он отослал ее на кухню, чтобы дать время прийти в себя и собраться с мыслями, и она постаралась использовать этот шанс. Плохи, наверное, дела, подумала Шелби, разливая по стаканам холодный чай со льдом и по привычке добавляя в них по веточке маминой мяты с подоконника. Чтобы в дом явилось ФБР? Видать, дело серьезное. Она поставила стаканы на поднос, положила рядом салфетки и достала тарелку для глазированного печенья, которое мама держит для нежданных гостей.

ФБР – никакие не гости, подумала она и убрала тарелку на место.

До нее доносился голос Форреста, он что-то рассказывал о рафтинге в здешних горах и как его брат Клэй любит полихачить, когда выдается время.

Когда Шелби вошла, один из фэбээровцев, тот, что был выше ростом, встал и перехватил у нее поднос.

– Спасибо, – произнес он с отчетливым говором жителя Джорджии.

Высокий, отметила про себя Шелби, поджарый – если не сказать, долговязый, – смуглая кожа, темные глаза, темные волосы коротким бобриком.

Он поставил поднос на столик и протянул руку.

– Спецагент Мартин Лэндри. А это мой напарник, спецагент Роланд Боксвуд. Спасибо, что согласились побеседовать.

– Это касается Ричарда? Конечно, кого же еще? – Шелби вопросительно посмотрела на одного, затем на другого.

Боксвуд был комплекцией покрепче, помускулистее. Если Лэндри был брюнет, то этот – выраженный блондин скандинавского типа, с соломенными волосами и льдисто-голубыми глазами.

– Присядь, Шелби. – Форрест взял ее за руку и притянул на диван рядом с собой. – Наши друзья федералы сегодня прилетели из Атланты.

– Из Атланты, – машинально повторила она.

– Мне разрешили ввести тебя в курс дела. – Он легонько погладил ее по коленке. – Я разослал то, что ты накопала, что накопал Грифф, что накопал я сам. Свел все воедино и отправил в полицию Майами, в Атланту, в Филадельфию – и далее по списку. И поскольку список был длинный, один экземпляр отослал и в ФБР тоже.

– Ты мне говорил, что собираешься это сделать.

– Вот именно. И вот начальство прислало их сюда, чтобы побеседовать с тобой лично.

Шелби кивнула, и Лэндри подался вперед.

– Миссис Фоксворт.

– Оказывается, я ею никогда не была. Это я только так думала. Так что, пожалуйста, называйте меня Помрой.

– Мисс Помрой, в феврале этого года вы продали кое-какие часы. Вы отнесли их в магазин «Истерфилд» на Либерти, в Филадельфии.

– Да. У Ричарда было несколько часов, – Шелби в ужасе зажмурилась. – Они были краденые, да? Я должна была знать! Я должна была догадаться! А тот человек в магазине, которые мне помогал, он знать не мог. Он мне просто помогал – и все. Деньги я верну. – Денег у нее не было. Даже если вычистить все, что она откладывает на покупку дома, то и тогда этих денег не хватит. – Если вы мне дадите немного времени, я все эти деньги верну.

– Об этом не беспокойся, Шелби, – проговорил Форрест.

Она покачала головой:

– Он их украл, а я продала. И деньги потратила. Так нельзя!

– Там были и другие изделия, – заговорил Боксвуд. Голос у него был строгий, даже какой-то грозный. – Запонки, серьги, антикварная заколка.

– Заколка у меня! Я не думала, что она представляет какую-то ценность, и даже не стала пытаться ее продать. Сейчас принесу.

– Сиди! – остановил Форрест, прижав ей колено. – Сиди пока.

– Все изделия, которые вы продали в Филадельфии, – продолжал Боксвуд, – совпадают с вещами из списка похищенного в окрестностях Атланты с мая 2011 по сентябрь 2014 года.

– То есть ограблений было много. Не одно, – тихо проговорила Шелби.

– В списках похищенного во всех этих случаях еще масса других вещей. Мы бы хотели, чтобы вы взглянули на фотографии.

– Да, я посмотрю. Конечно. Мы переехали в Атланту только осенью 2011-го. В мае мы еще там не жили, но Ричард много ездил.

– Но в апреле 2012-го вы там жили? – уточнил Боксвуд.

– Да. Мы жили там.

– А тринадцатого апреля того года вы где были, не помните?

– Нет. Прошу извинить, не знаю. Три с лишним года прошло.

– А ты подумай как следует, – без нажима произнес Форрест, держа руку на ее бедре. – Это было за пару дней до Пасхи. Страстная пятница.

– Ах, вот что. Пасха. И Кэлли было около годика. Я купила ей нарядное платьице, шляпку – словом, все, что полагается. В ту пятницу я повезла ее фотографироваться. Эти карточки у меня в альбоме есть. Там у них еще реквизит был соответственный – цыплятки, кролики, корзинки с крашеными яйцами. Я потом послала эти фотографии маме и бабушке.

– Я их помню.

– Это было во второй половине дня. Точное время не помню. Фотоателье называлось «Кидография». Очень подходящее название. Я запомнила, потому что потом еще несколько раз водила туда Кэлли. Девушку-фотографа звали Тейт. Да, точно: Тейт Митчелл. Это точно, я хорошо запомнила. А в тот первый раз, перед Пасхой, я потом переодела Кэлли и повезла ее за мороженым. В награду за примерное поведение. Я ей заранее обещала – мол, будешь себя хорошо вести, получишь потом мороженое. Она хоть и маленькая, а что такое мороженое, уже хорошо знала. Мы ездили к Морелли.

– Лучшее мороженое в Атланте, – прокомментировал Лэндри.

– Вы там бывали? Кэлли это место обожала. Мы поехали к Морелли, и я позволила ей перебить аппетит перед ужином. Это я помню. Помню, еще подумала: «Ну вот, теперь она у меня ужинать не станет». Значит, дело было к вечеру.

– А вечером того дня? И ночью? – продолжал наседать Боксвуд.

– Дайте подумать. – Шелби надавила пальцами на глаза. – Сейчас, сейчас. Попробую вспомнить. Было много машин на улицах, это я помню. По дороге Кэлли уснула в машине. Я немного нервничала, боялась, что попаду домой позже Ричарда. Его раздражало, если он не знал, где я нахожусь. Я подумала, надо бы ему эсэмэску сбросить, но не стала. Он не любил, чтобы его отвлекали от работы звонками или сообщениями.

Она опустила руки и глубоко вздохнула. Успокоилась.

– Мы приехали домой, думаю, в районе шести. У Шарлин был выходной – она у нас убиралась и с готовкой помогала. Короче говоря, Шарлин не было, и я была рада, что буду в доме одна. Но с Шарлин мы ладили, я не хочу сказать, что я ее недолюбливала.

– Но в квартире было тихо? Только вы и дочь? – уточнил Лэндри.

Шелби кивнула.

– Да, верно. Кэлли немного капризничала – перевозбудилась с этим фотографированием, да еще с мороженым, а поспала-то только в машине. Но я ее успокоила с помощью ее любимой мягкой игрушки – собачки Фифи – и кубиков. Она любила играть в кубики, ей нравилось, как они стучат. Я поскорее прошла на кухню и занялась ужином. Честное слово, не помню, что я готовила, но к семи или половине восьмого все было сделано, и я смогла присесть. Но он запаздывал. Ричард. Я поставила еду подогреваться, приготовила кашку девочке и уговорила ее немножко поесть – к тому времени мороженое уже немного улеглось. Искупала, почитала сказку и уложила спать.