Андерс Рослунд - Сделано в Швеции

Из пустой кухни в пустой коридор – лестница на пустой верхний этаж, а по левую руку закрытая комната.

Риелтор распахнул дверь настежь:

– Пристройка. Еще одна комната.

Обшарпанные стены и пол, примерно десять квадратных метров.

– Использовалась как офис.

Лео постучал в разных местах по штукатурке, потопал по релину, покрывающему пол, но слышал только каблуки Аннели, которая уходила прочь. Он извинился и поспешил за ней. Она стояла на улице под моросящим дождем, с сигаретой в руке, делая быстрые глубокие затяжки, так она обычно курила, когда была разочарована.

– Аннели!

Она не смотрела на него.

– Слушай, Аннели, я вот о чем подумал. Твой сын… я имею в виду… Себастиану не придется спать на диване, когда он будет сюда приезжать, не как в квартире.

– Но здесь нет места.

– Нет, есть. Я тебе покажу. А там, на асфальте, отличное футбольное поле. А на гаражной двери я повешу баскетбольную корзину. Будь мне пять лет, я был бы в восторге.

– Шесть. Себастиану исполнилось шесть.

– Ты хотела, чтобы он приезжал чаще – так теперь сможет.

Лео обнял ее за плечи.

– Через год у тебя будет дом, о каком ты мечтаешь, Аннели. Где угодно. За любую цену.

Он погладил ее по щеке.

– Но сейчас нам нужен этот. Понимаешь? Чтобы перебраться туда, в дом твоей мечты. Этот прекрасно подходит для строительной фирмы. Контора, и место для тренировок, и склад. Здесь, в жилом районе, построенном на давнем дне озера, в доме без подвала. Здесь будет Пещера Фантома.

Челка, лоб, щеки – все мокрое, он бережно промокнул их рукавом.

Еще одна сигарета.

– Треклятая спортивная база. – Затяжки, более продолжительные, более медленные. – Еще больше похоже на базу, чем наша теперешняя квартира. Твои братцы все время будут торчать тут.

Он по-прежнему обнимал ее за плечи, оба могли заглянуть в немногочисленные комнаты дома. Потом мягко повернул ее к себе.

– Я понимаю, это не совсем то, чего ты ожидала. Дай мне год, Аннели.

– Год?

– Да, год.

– И где угодно? Вообще где угодно?

– И за любую цену.

Он взял ее руку, и они по коридору вернулись в пристройку.

– Здесь будет жить Себастиан, когда станет приезжать.

– Значит, он сможет чаще бывать у нас?

– Комната Себастиана наверху. А моя внизу.

Лестница наверх, где в ожидании стоял риелтор.

Они прошли мимо него на пути в будущую спальню, к окну, глядящему на соседний дом.

– Один год?

Он посмотрел на нее, крепко обнял.

– Один год, обещаю. К тому времени мы закончим.

Лео высадил Аннели у вокзала в Тумбе, а сам двинул дальше и примерно полчаса ехал проселками на юг через леса и поля. Обычно он не лгал. Ни ей, ни другим. В детстве ему часто приходилось лгать, поскольку говорить правду было чревато еще более скверными последствиями. Но на сей раз он ей солгал. Обнимал ее возле дома, который они только что согласились купить, и сказал, что не может поехать в город, так как должен повидать Габбе. Солгал, потому что и сам не понимал правды – ведь он собирался отдать долг тому, кому совершенно ничего не должен.

Четыре с половиной года назад, когда они с отцом работали в одной строительной фирме, он бросил пояс с инструментом и ушел. Лео, ты же, блин, получил тридцать пять тысяч аванса. И должен их отработать, прежде чем уходить. Речь шла вовсе не о деньгах. Ты в долгу у меня, Лео, ты не можешь уйти! Он делал это не для него и не для себя. Речь шла о том, чтобы вырваться на свободу.

Он медленно ехал среди поблекшего ландшафта. Озеро по левую руку называлось Мальмшё, над его спокойной гладью висела тонкая пелена тумана, дальше луга с черно-белыми коровами, потом четыре лошади, гоняющиеся друг за другом; потом второе озеро, под названием Аксарен, такое же спокойное.

Понадобятся деньги – мигом обратно приползешь! Без меня ты ничто, Лео, ты ничего не добьешься!

Оставалось всего несколько километров, когда он остановил машину у заброшенной автозаправки – ржавая вывеска “Колтекс”, болтающаяся на ветру, а посреди двора насос со счетчиком, где механически выскакивали цифры, застрявшие теперь на 76 кронах 40 эре.

Лео опустил стекло, вдохнул влажный воздух.

Он и раньше уходил, но всегда возвращался. Хотя ему и не нравилось ощущение быть орудием, реквизитом в отцовской картине семьи. Но в тот день он ушел по-настоящему. На следующий год с ним начал работать Феликс. А еще через год Винсент бросил школу, и три брата стали работать вместе.

Семья. Вместе. Ты пытался. Я сумел.

Последний отрезок пути, снова поля, снова вода, узкие дороги. Несколько сараев, дома, школа, несколько магазинов. Площадь Эсму-Центр. Всего полчаса езды от сердца Стокгольма, но совершенно другой мир.

Лео медленно подъехал к цели.

Большой кирпичный дом, ухоженный сад, аккуратные кучки вчерашних листьев. Он припарковался у почтового ящика – окна на первом этаже освещены, в это время отец обычно сидел дома.

В одной руке последний ломтик лука, в другой – последний кусок копченой свинины, он проглотил, запил. На журнальном столике стопки заполненных билетов лото. Тираж каждый день, в 18:55.

Иван потянулся к телевизионному пульту, прибавил громкость.

Первый желтый шар – 30. Второй – 40. Третий – 39. Комбинация. Неплохо. Четвертый – 61, в нижнем левом углу. Пятый – 51, в клеточке над ним. Не на той стороне. Неправильная комбинация.

Он убавил звук, откинулся на спинку стула. Не стал дожидаться конца розыгрыша. Все уже закончилось – номер 61 в систему не вписывался, по его расчетам, эта цифра выпадала очень редко.

В подавляющем большинстве люди не понимали, что главное – именно система, рисунок. Случайных совпадений не бывает. Рисунок всегда повторяется. Все подчинено цикличности и взаимосвязано.

Иван держал в руке четыре десятка билетов, которые только что обесценились. Карта его будущего. И одиннадцать крестиков указывают путь туда. Он смял билеты, швырнул на пол.

Следующий тираж завтра, в 18:55.

Он отключил звук и хотел было встать, когда услышал кое-что еще. За окном. Там остановилась машина, открылась дверца. Он отдернул занавеску.

Возле дома стоял большой пикап с логотипом строительной фирмы. В калитку вошел молодой мужчина. Весьма высокий.

Только когда тот, энергично шагая, оказался на полпути к крыльцу и входной двери, Иван разглядел, кто это. Короткая стрижка. Резко очерченный подбородок. Широкие плечи. Парень уже расстался с детством.

Лео.

Иван оглядел кухню, переходящую в коридор. Первым делом отправил пустую винную бутылку со стола в мусорный мешок под мойкой, потом швырнул туда же смятые билеты лото.

Звякнул дверной колокольчик.

Он поспешно сунул босые ноги в коричневые полуботинки, набросил на малярную рубашку серый пиджак. Прибирать все равно некогда, привычки-то не изменились.