Скотт Сиглер - Ночная жажда

– Хорошо, сделаю.

Пукки отключил вызов, пошел в кухню и взял начатый мешок с собачьей едой. Он хотел взять оттуда горстку, но вместо этого высыпал в миску весь пакет. Эмма принялась за еду так, как будто ее морили голодом недели две, не меньше.

Потом Пукки вышел из квартиры, твердо решив отыскать напарника.

Рекс ходил из угла в угол.

Здесь было не так много места: шагов десять в ширину, не больше. От сырости каменные стены покрылись влагой, и в водяных капельках отражались горящие свечи. Казалось, это место когда-то вырубили в скале; здесь была и ниша для постели, и полки с книгами, и стол со стульями…

В углу, на каменном полу, стоял череп. Человеческий череп. Наверное, кто-то поставил его туда, чтобы проверить, испугается он или нет. Рекс не испугался. На лицевых костях черепа виднелись глубокие бороздки – как будто кто-то выскоблил их долотом… Или зубами.

На полках стояли старые, покрытые плесенью книги. Чтобы как-то скоротать время, Рекс попробовал читать. Он взял книгу под названием «По дороге», но как только перевернул пятую страницу, корешок отвалился, и книга рассыпалась у него в руках.

Впрочем, читать ему не особенно хотелось.

Нигде не было никаких часов, но Рекс почему-то понимал, что солнце уже село. Он чувствовал это. Всю свою жизнь днем мальчик ощущал себя каким-то утомленным и вялым. Спал он тоже плохо. В школе Рекс всегда был каким-то опустошенным, словно мир куда-то ускользал от него. Куда – он понять не мог.

Что ж, теперь он знал, почему. День был предназначен для сна. А ночь – для охоты . И было слово, которое означало тех, кто живет ночью и спит в течение дня, – обитатели ночи .

Рекс ходил кругами. Он знал, что скоро вернется Слай и отведет его домой.

В белой комнате раздался металлический скрежет. Эгги и Китаец бросились к стене, встали к ней спинами и прижались хомутами к фланцам. Цепи загрохотали и начали натягиваться.

Подросток, у которого был вырезан язык, лежал на спине и не двигался.

– Эй, парень, поднимайся! Живо к стене, иначе цепь оторвет тебе голову!

Глаза подростка открылись. Он окинул Эгги пустым, непонимающим взглядом. Тот много раз видел такой взгляд – так смотрел человек, который сдался…

Цепь натянулась, голова мальчика дернулась. Это привлекло его внимание. Глаза сверкнули болью, а руки машинально ухватились за металлический хомут. Он скользил на спине, сплевывая свежую кровь. Цепь подтянула подростка к самой стене, и металлический хомут с лязгом уперся в фланец. Подросток закашлял и начал со страхом озираться по сторонам.

Белые двери со скрипом открылись.

Вошли семеро в белых робах: Человек-Волк, Дарт Вейдер, Тигр, Франкенштейн, Дракула, Джейсон Вурхиз и… зеленый Могучий Рейнджер. Их было семеро, и на этот раз они принесли с собой два шеста с крючьями.

У Эгги внезапно перехватило дыхание, и он несколько секунд отчаянно хватал воздух.

За кем на этот раз явились эти люди в масках?

Волк, Тигр и Франкенштейн направились прямиком к китайцу, который, увидев их, тут же завопил от ужаса. Остальные четверо двинулись в сторону подростка; тот издал приглушенный стон.

Тело Эгги слегка обмякло, он ощутил облегчение. Ему стало стыдно за невольную радость, которую он испытал, осознав, что беда опять настигла не его, а другого. Это чувство стыда вновь переполнило его, вызвало жгучую ненависть к самому себе, но он ничего не мог с этим поделать.

Облаченные в белое чудовища подошли к подростку. Тот дернулся, пробуя ударить ближайшего кулаком, но, поскользнувшись, упал, поцарапав хомутом шею и подбородок. Прежде чем он успел подняться на ноги, чудовища в масках набросились на него.

Китаец пытался отбиваться, но до ловкого мексиканца ему было далеко. Люди в масках легко справились с ним. Франкенштейн взял шест и подцепил китайца крюком за хомут. Тот кричал и плакал, пока его тащили к выходу…

Эгги оглянулся и посмотрел на подростка. Дарт Вейдер зацепил крюком его хомут. Люди в робах не мешкая потащили узника к двери. Тот отчаянно дергался и мычал. Изо рта у него летели брызги крови. Весь путь до двери был заляпан кровью…

Но после того, как смертников утащили прочь, дверь не захлопнулась, как обычно.

Эгги с ужасом поглядывал туда, ожидая, что теперь кто-то явится и за ним.

В белую камеру вошла Хиллари. На этот раз уже без тележки. И без сэндвичей. Она направилась прямиком к Эгги. Наклонилась к нему. Он с трудом удержался от того, чтобы не отпрянуть подальше, хотя и такой возможности у него просто не было. Он понимал, что Хиллари – его единственная надежда.

Старуха засопела носом. Потом улыбнулась, обнажив редкие зубы.

– Тебе намного лучше.

Эгги яростно закрутил головой – даже цепь зазвенела. Если б ему стало лучше, его бы уже наверняка выволокли отсюда, как всех остальных.

– Мне все еще очень плохо! Мне нужно мое лекарство.

Хиллари засмеялась, – так легко и непринужденно, что для постороннего этот звук показался бы даже приятным.

– Ты все понимаешь, – сказала она. – Ты намного умнее большинства из тех, кого мы приводим сюда.

Эгги продолжал качать головой.

Она протянула морщинистую руку и схватила его за подбородок. Эгги хотел было что-то сказать, но старуха приложила палец к его губам.

– Тссс, – сказала она. – Сейчас я покажу тебе, что произойдет, если ты мне не поможешь. Сейчас мы отправимся на встречу с Мамочкой.

Робин сидела на диване с полупустым бокалом вина в руке, другой рукой поглаживая лохматую голову Эммы, которую та доверчиво положила ей на колени. Свет был погашен. Иногда ей нравилось просто посидеть в темноте. За окном легкий ветерок колыхал тонкое деревце, и тени от листвы и ветвей рисовали причудливые узоры на льняных занавесках.

Целый день, который она потратила на поиски Брайана, научил ее одной важной вещи, которую она не учла: если человек сам не захочет, никто его не найдет. Робин проверила квартиру Брайана, обшарила Дворец правосудия, позвонила в несколько мест, где он раньше бывал, – никаких результатов. Она даже обошла вокруг дома Рекса Депровдечука и наведалась на место гибели Джея Парлара. И тоже впустую.

Она послала ему как минимум десять сообщений. Но он все равно не перезвонил, даже когда Робин дала ему понять, что Эриксона только что перевели из реанимации в обычную палату.

Бедняга Брайан – каково ему сейчас приходится? А как она чувствовала бы себя, если б у нее обнаружились признаки мутации? И, в довершение ко всему, Брайан узнал, что семья, которую он так любил, вовсе не являлась его семьей…

Она сделала еще один глоток вина.

В темноте блеснули добрые глаза Эммы. Когда Робин была чем-то расстроена, собака всегда чувствовала это и старалась быть рядом. Эмма слегка заскулила и вильнула хвостом.