Скотт Сиглер - Ночная жажда

Брайан напрягся изо всех сил, но руки и ноги были связаны, а сил у него почти не осталось. Тряпка во рту не давала кричать. Он не мог позвать на помощь.

Его волокли куда-то по траве, в животе началась настоящая агония. Куда его тащило это чудовище?

Брайан посмотрел вперед. Он увидел дверь в какой-то угловой подвал…

Монстр отпустил его. Потом одетое в плащ чудовище – по виду напоминающее человека, но какое-то безликое и темно-зеленое – открыло дверь подвала. Внутри было очень темно. Мелькали какие-то тени.

Чудовище повернулось, схватило Брайана за шею и потянуло к двери. Брайан соскользнул с травы и ощутил под собой бетонные ступеньки. Монстр с силой втолкнул его внутрь, и Брайан кубарем покатился вниз, несколько раз больно ударившись плечом и бедрами. Темнота сомкнулась над ним, и все стихло.

Брайан проснулся от сильного стука в дверь его квартиры.

Он открыл глаза, заморгал. Неужели он все еще спит? Кругом по-прежнему стояли неразобранные коробки с вещами, которые он так и не нашел времени распаковать.

Клаузер присел на диване.

Снова раздались удары в дверь. Послышался знакомый крик:

– Брай-Брай, восстань и сияй! [44] Чанг употребил идиоматическое выражение rise and shine , что переводится как «проснись и пой», «вставай немедленно». Но редактор, с точки зрения шутливого рифмотворчества, столь свойственного характеру Пукки, решил оставить буквальный перевод данной фразы.

Клаузер встал, проковылял к двери и открыл ее. Вошел Пукки с двумя картонными стаканами дымящегося кофе в руках.

– Пукс, что ты здесь делаешь?

– Нам нужно повидать господина Биз-Насса. Мы ведь оставили ему вечером сообщение, помнишь?

Пукки зашел внутрь. Брайан закрыл дверь. Он все еще нетвердо держался на ногах, но о вечернем звонке Чанга Биз-Нассу не забыл.

– Да, да, я помню… Сейчас я приведу себя в порядок.

– А я уж боялся, что обнаружу тебя где-нибудь на свалке, посреди кровавых символов, – облегченно вздохнул Пукки.

О чем больше беспокоился его напарник: о том, что он окажется жертвой или, наоборот, преступником? Возможно, этого вопроса лучше пока не касаться…

– Наверное, я просто задремал на диване, – сказал Брайан. – Смотрел телевизор и отключился.

Истощение, стресс, неуверенность – все это еще совсем недавно давило на него, не давало покоя; суставы, казалось, были наполнены битым мрамором. И еще эта мучительная боль в груди…

Но потом все прекратилось. Он вообще больше не чувствовал боли.

– Брай-Брай, тебе удалось поспать?

Клаузер пожал плечами.

– Наверное, не больше четырех часов…

– Выглядишь лучше, – заметил Пукки. – Намного лучше. – Он передал Брайану стакан с кофе. – Вот твой молочный коктейль. Четыре кусочка сахара, три порции сливок – так, как тебе нравится.

– Спасибо.

Пукки подошел к журнальному столику перед диваном. На нем лежали блокнот, карандаш и несколько торопливо нацарапанных символов.

– Брайан, что это такое? Опять приснился кошмар?

Клаузер хотел было отмахнуться, но не стал. У него остались лишь обрывки воспоминаний о том, что его кто-то схватил, куда-то поволок, избил и даже пытался заколоть. Но он так и не смог восстановить целиком всю картину.

– Приснился, – сказал он. – Еще хуже, чем раньше.

– Хуже? Гм… стоит ли тогда куда-то ехать? Может быть, у нас еще один труп?

Брайан покачал головой.

– Если только мой. Я никого не преследовал. На этот раз, мне кажется, кто-то гнался за мной.

– За тобой? И что же… Он пытался убить тебя?

Брайан напрягся, пытаясь вспомнить. В голове всплыло еще несколько нечетких образов.

– Да. Мне приснился парень в плаще, Пукс. Стрелок. Во сне его звали Спасителем.

– Спасителем? Разве Спасители – это не та самая группа, которая, по словам Биз-Насса, сжигала Детей Мэри у столба?

Брайан кивнул.

– Да, ты прав. Этот парень в плаще… мне от него здорово досталось. Он волок меня вниз по каким-то ступенькам. Что произошло потом, не помню. Все, что я знаю, – это то, что в жизни не был так напуган. Он собирался что-то со мной сделать.

Пукки кивнул. Он выглядел взволнованным, словно ожидая продолжения.

– А что произошло потом?

Брайан пожал плечами.

– Не знаю. Проснувшись, я нацарапал несколько символов, почувствовал себя лучше, а потом снова уснул. Но я не выходил на улицу и не приставлял дуло пистолета к голове ребенка, если ты об этом хочешь спросить.

Пукки широко улыбнулся.

– Да ну что ты!.. Давай допивай свой кофе и принимай душ. Биз-Насс сказал, что сделает для нас исключение и пустит к себе в такую рань, так что не теряй времени!

– ПРИВЕТ ЕЩЕ РАЗ, ИНСПЕКТОР ПУККИ… ПРИВЕТ, ИНСПЕКТОР МАТЬ ТВОЮ …

Пукки широко улыбнулся. Биз-Насс, судя по всему, и в самом деле был рад их видеть.

– Биз-Насс, старина, как поживаешь?

– ДЛИННЫЙ, БАГРОВЫЙ, К ПОСТЕЛИ ГОТОВЫЙ… ВХОДИТЕ, ВХОДИТЕ.

Пукки и Брайан уселись на синих пластиковых стульях. Пукки не выпускал напарника из поля зрения. Прошлой ночью в частной секционной ему показалось, что Брайан вот-вот сорвется. Его боль, казалось, ушла, но сам он не стал прежним Клаузером, которого знал и любил Пукки. Теперь глаза Брайана источали злость, вокруг него образовалась какая-то угрожающая аура. И, казалось, достаточно маленькой искорки, чтобы это зло выплеснулось наружу.

– ПОЛАГАЮ, ВЫ ЯВИЛИСЬ СЮДА ПО ВАЖНОМУ ДЕЛУ. СЕЙЧАС ДЕСЯТЬ УТРА, А Я ДАЖЕ НЕ ПЫТАЮСЬ ВЫГНАТЬ СВОИХ СУЧЕК ИЗ ПОСТЕЛИ ДО ПОЛУДНЯ.

– Просто мы нашли еще кое-что, – объяснил Пукки. – Возможно, ты сможешь сказать нам, что это значит. Брайан, покажи.

Клаузер пролистал снимки в телефоне, остановившись на фотографии окровавленной стрелы. Наклонившись поближе, он показал картинку хозяину квартиры. Биз-Насс замер и уставился на экран. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, он посмотрел сначала на Пукки, затем на Брайана. И начал задыхаться. Он попытался говорить, не прикладывая к горлу свой вездесущий голосовой аппарат. Пукки ничего не смог разобрать в этом шипении и шепоте, но был уверен, что монолог Биз-Насса обильно приправлен ругательствами.

Брайан многозначительно подмигнул и указал на горло Биз-Насса.

– Наверное, забыл про свой прибор, приятель…

Биз-Насс испуганно посмотрел на Брайана, затем поднес устройство к горлу.

– ПРОСТИТЕ МЕНЯ, ДЬЯВОЛЬЩИНА, БУДЬ ОНО ВСЕ ПРОКЛЯТО, Я САМ ЗАБЫЛ.

– Судя по всему, раньше тебе приходилось видеть такое, – проговорил Пукки. – Почему ты так испугался?

– Я НЕ ИСПУГАЛСЯ… Я… НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ.

– Биз, – спокойно сказал Пукки, – статью, в которой речь идет о Потрошителе Золотых Ворот и которую ты сохранил, – ее отовсюду убрали, стерли, понимаешь? Ты знаешь об этих чертовых символах. Знаешь о Детях Мэри. Ты написал свою гребаную книжку на эту тему. Не может быть, чтобы ты не исследовал стрелу, которая убила Потрошителя. За кого ты нас держишь?!