Сидни Шелдон - Гнев ангелов

– У меня не было возможности. – Она вспомнила, что выбросила листок с именем в корзину. – Мне бы хотелось помочь вам. Как вас зовут?

– Я не могу назвать свое имя, – прошептал мужчина. – Иначе они и меня схватят. Проверьте то, что я вам сказал. Элен Купер. Лонг-Айленд.

– Я могу порекомендовать вам врача, который... – В трубке раздались гудки.

Поразмышляв, Дженнифер вызвала к себе Кена Бэйли.

– Что надо, босс?

– Два раза мне звонил какой-то ненормальный и не сообщил своего имени. Ты не мог бы поискать информацию о женщине по имени Элен Купер? Она якобы владеет поместьем на Лонг-Айленд.

– А где она сейчас?

– Или в психбольнице или на Марсе.

Кен Бэйли вернулся через два часа и с порога заявил:

– Твоя марсианка приземлилась. Элен Купер значится в списке пациентов клиники для умалишенных «Хитерз» в Вестчестере.

– Ты уверен?

Кен обиженно поджал губы.

– Извини, – сказала Дженнифер. Кен всегда блестяще выполнял все поручения. Вся его информация была точной и проверенной. Он никогда еще не ошибался.

– А зачем нам нужна эта леди? – спросил Кен.

– Кто-то считает, что ее насильно упрятали в психбольницу. Я бы хотела, чтобы ты проверил это. И еще я хочу знать все о ее семье.

На следующее утро отчет Кена Бэйли лежал у нее на столе. Элен Купер была вдовой, муж оставил ей наследство в четыре миллиона долларов. Ее дочь вышла замуж за управляющего домом, в котором они жили, и через полгода молодожены обратились в суд с просьбой признать Элен Купер недееспособной и дать им право распоряжаться ее деньгами. Они нашли трех психиатров, которые подтвердили недееспособность Элен Купер, и решением суда она была помещена в клинику для умалишенных.

Закончив читать отчет, Дженнифер посмотрела на Кена Бэйли:

– Тут попахивает жареным, тебе не кажется?

– Не то слово, просто разит со всех сторон. И что ты собираешься предпринять?

Это был сложный вопрос, ведь у Дженнифер не было клиента. Если семья миссис Купер упекла ее в сумасшедший дом, вряд ли они чем-то помогут Дженнифер, а с другой стороны, если эта женщина признана судом недееспособной, она не может нанять Дженнифер. Как же быть? Но Дженнифер знала: есть у нее клиент или нет, она не будет безучастно наблюдать, как здорового человека запирают в психбольнице.

– Придется мне навестить миссис Купер, – решила Дженнифер.

Клиника для умалишенных в Вестчестере занимала огромный зеленый парк. Вокруг он был обнесен решеткой, и войти в клинику можно было только через охраняемые ворота. Дженнифер не хотела, чтобы родственники Элен Купер знали о ее визите, поэтому она договорилась о встрече с Элен Купер через знакомых.

Заведующая клиникой миссис Франклин была строгой женщиной с суровым лицом. Она напомнила Дженнифер миссис Денверс из «Ребекки».

– По правде говоря, – назидательно сказала она, – мне не следовало бы разрешать вам встречаться с миссис Купер. Однако мы можем считать это неофициальным визитом и не отмечать ваше имя в книге посетителей.

– Спасибо.

– Сейчас я ее приведу.

Элен Купер была худенькой миловидной старушкой лет шестидесяти. В ее голубых глазах светился ум, и она встретила Дженнифер с грациозностью хозяйки, как будто находилась в своем собственном доме.

– Рада, что вы навестили меня, – сказала миссис Купер, – хотя я и не знаю о цели вашего визита.

– Я – адвокат, миссис Купер. Два раза мне звонил неизвестный мужчина и сказал, что вас насильно упрятали сюда.

Миссис Купер улыбнулась:

– Это, должно быть, Альберт.

– Альберт?

– Двадцать пять лет он был у меня дворецким. После свадьбы моя дочь Дороти уволила его. – Она вздохнула. – Бедный Альберт. Он принадлежит прошлому и живет в другом мире. Впрочем, это касается и меня. Вы слишком молоды, моя дорогая, чтобы заметить, как много всего изменилось вокруг. Знаете, чего сегодня не хватает людям? Добропорядочности. Боюсь, что теперь ее место заняла алчность.

– Вы имеете в виду свою дочь? – тихо спросила Дженнифер.

В глазах миссис Купер появилась грусть.

– Я не виню Дороти. Дело в ее муже. Это малопривлекательный человек, по крайней мере в моральном плане. Боюсь, что моя дочь не отличается красотой. Герберт женился на ней из-за денег и обнаружил, что всем состоянием распоряжаюсь я. Ему это не понравилось.

– Он вам говорил об этом?

– Да, конечно. Он не делал из этого тайны. Он полагал, что я передам все мое состояние дочери, чтобы она не ждала моей смерти. Я бы так и сделала, только я не доверяла ему. Я знала, что может случиться, когда он завладеет деньгами.

– У вас раньше были отклонения в психике, миссис Купер?

– Согласно заключению врачей, я страдаю шизофренией и паранойей.

На Дженнифер она произвела впечатление вполне нормального человека.

– Вы знаете, что трое врачей подписали документ, свидетельствующий о вашей недееспособности?

– Мое состояние оценивается в четыре миллиона долларов, мисс Паркер. Есть много врачей, на которых такие деньги могут произвести впечатление и повлиять на принятие решения. Боюсь, что вы зря тратите время. Теперь всем моим состоянием владеет зять. Он никогда не позволит, чтобы меня выпустили отсюда.

– Я бы хотела поговорить с вашим зятем.

«Плаза Тауэрс» располагался на 72-й улице, в одном из самых фешенебельных районов Нью-Йорка. У Элен Купер там был единственный пентхаус. На двери красовалась табличка «Мистер и миссис Герберт Хавторн».

Дженнифер заранее договорилась о встрече с дочерью миссис Купер, и когда она вошла в квартиру, Дороти и ее муж уже ждали ее. Элен Купер была права – ее дочь не отличалась красотой. У нее совсем не было подбородка, отчего лицо походило на крысиную мордочку. На правом глазу было бельмо. Муж Дороти, Герберт, был моложе ее по крайней мере лет на двадцать.

– Заходите, – буркнул он.

Он провел Дженнифер из вестибюля в огромную гостиную, стены которой были увешаны полотнами французских и голландских художников.

– Ну, – грубо сказал Герберт Хавторн, – может, вы скажете, какого черта вам нужно?

Дженнифер повернулась к Дороти:

– Я хочу поговорить о вашей матери.

– Что вы хотите узнать?

– Когда у нее впервые появились признаки душевной болезни?

– Она...

Герберт Хавторн вмешался в разговор:

– Сразу же после нашей свадьбы с Дороти. Старуха просто не выносила меня.

«Это лишний раз доказывает, что она в здравом уме», – подумала Дженнифер.

– Я читала заключение врачей, – сказала Дженнифер. – По-моему, оно не совсем объективное.

– Что значит «не совсем объективное»? – рявкнул Герберт.

– Я имею в виду, что в заключении указано, что четких критериев для определения социальной опасности Элен Купер у врачей не было. Их решение основывается прежде всего на том, что рассказывали вы о поведении миссис Купер.