Сидни Шелдон - Гнев ангелов

– Конечно. Они будут счастливы иметь такого студента.

Однажды воскресным утром, когда у миссис Макей был выходной, Дженнифер надо было съездить в Манхэттен, чтобы забрать копию одного документа. Джошуа был в гостях у приятеля. Вернувшись домой, она принялась готовить обед на двоих. Она открыла холодильник и замерла. Между двумя бутылками молока торчала записка. Так оставлял записки Адам. Дженнифер стояла не шевелясь, боясь прикоснуться к ней. Наконец она вытащила записку и развернула ее. Там было написано: «Сюрприз! Можно, Алан пообедает у нас?»

Ей понадобилось полчаса, чтобы сердце перестало стучать как бешеное.

Время от времени Джошуа спрашивал о своем отце.

– Его убили во Вьетнаме, Джошуа. Он был очень смелым.

– А у тебя есть его фотография?

– Нет, дорогой. Мы только поженились, и вскоре его убили.

Она ненавидела ложь, но другого выхода не было.

Майкл Моретти лишь однажды поинтересовался отцом Джошуа:

– Мне все равно, что было до меня, просто мне интересно.

Дженнифер подумала, какой властью мог бы располагать Майкл над сенатором Адамом Уорнером, если бы она раскрыла ему правду.

– Его убили во Вьетнаме. Какая тебе разница, как его звали.

В Вашингтоне сенатская комиссия, возглавляемая Адамом Уорнером, проводила слушания по новому бомбардировщику «ХК-1». ВВС США хотели, чтобы сенат утвердил требуемый бюджет на производство этого самолета. Несколько недель длинной чередой проходили перед комиссией ведущие эксперты. Половина из них заявляла, что новый бомбардировщик – слишком дорогое удовольствие и придется утверждать слишком большой бюджет на военные расходы, а это подорвет экономику страны. Другая половина свидетельствовала, что, если ВВС не получат на вооружение этот бомбардировщик, оборонная мощь США настолько ослабнет, что русские захватят Америку в ближайшее воскресенье.

Адам вызвался лично проверить в полете опытный образец бомбардировщика, и его коллеги с радостью поддержали его. Адам был одним из них, и ему они могли безоговорочно верить.

Ранним воскресным утром Адам поднял самолет с военного аэродрома и тщательно проверил в воздухе его летные и боевые качества. Полет превзошел все ожидания, и Адам сообщил сенаторам, что новый бомбардировщик «ХК-1» – это достижение авиационной промышленности. Он рекомендовал немедленно принять его на вооружение. Сенат проголосовал за выделение необходимых средств.

Пресса на все лады расхваливала Адама Уорнера. Его называли представителем нового поколения сенаторов-исследователей, которые сами предпочитают изучить все факты, нежели выслушивать советы лоббистов, пекущихся только о собственных интересах.

«Ньюсуик» и «Тайм» уделили Адаму немало места на своих страницах, и статья в «Ньюсуик» заканчивалась такими словами:

«Наконец-то в сенате появился честный и способный защитник интересов народа, который лично пытается разобраться в проблемах, захлестнувших нашу страну, стараясь высветить их, а не подлить масла в огонь. Ведущие политики полагают, что у Адама Уорнера есть все необходимые качества, чтобы однажды стать президентом США».

Дженнифер с жадностью прочитывала все статьи про Адама, и сердце ее наполнялось гордостью. И болью. Она все еще любила Адама, хотя любила и Майкла Моретти. Она никак не могла понять, как это возможно и что она за женщина. Адам сделал ее одинокой, Майкл лишил ее одиночества.

Контрабанда наркотиков из Мексики приняла невиданный размах, и было ясно, что за этим стояла организованная преступность. Адама попросили возглавить комиссию по расследованию. Он скоординировал усилия десятка американских агентств, занимающихся правоохранительной деятельностью, съездил в Мексику, где заручился поддержкой мексиканского правительства. Через три месяца контрабандная деятельность была сведена к минимуму.

На совещании, проходившем на старой голландской ферме, Майкл Моретти заявил:

– У нас появилась серьезная проблема.

Они сидели в просторном удобном кабинете: Дженнифер, Антонио Гранелли и Томас Колфакс. Антонио недавно перенес инфаркт, который состарил его еще лет на двадцать. Он скорее напоминал пародию на человека. Правая половина лица была у него парализована, и когда он говорил, из уголка рта текла слюна. Это был дряхлый старик, и он все больше и больше зависел от Майкла Моретти. Ему пришлось даже смириться с тем, что Дженнифер принимала участие в совещаниях.

Но Томас Колфакс не смирился. Разногласия между адвокатом и Майклом Моретти становились все сильнее. Колфакс знал, что эту женщину Майкл хочет поставить на его место. Колфакс признавал, что она прекрасный адвокат, но что она могла знать о традициях borgata [16]? О том, почему их братство стало такой влиятельной организацией? Как Майкл мог позволить постороннему человеку – хуже того, женщине – знать секреты, касающиеся жизни и смерти? Уму непостижимо! Колфакс говорил об этом с caporegimi – лейтенантами и с soldati – солдатами, пытаясь переманить их на свою сторону, но все они боялись Майкла Моретти. Если он доверял этой женщине, считали они, то им тоже следует доверять ей.

Томас Колфакс решил выждать. Он был уверен, что найдет способ, как избавиться от нее.

Дженнифер знала о его отношении к ней. Она заняла его место, и его гордость никогда не позволит тронуть ее, но если ненависть пересилит верность...

Майкл повернулся к Дженнифер:

– Ты слышала когда-нибудь об Адаме Уорнере?

У Дженнифер чуть не остановилось сердце. У нее перехватило дыхание. Майкл смотрел на Дженнифер, ожидая ответа.

– Ты... Ты имеешь в виду сенатора? – наконец выговорила она.

– Ну. Надо прижать к ногтю этого сукина сына.

Дженнифер почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

– Почему, Майкл?

– Он сорвал нам всю операцию. Из-за него мексиканское правительство закрывает фабрики, принадлежащие нашим друзьям. Все разваливается на части. Мы займемся этим ублюдком. Он должен исчезнуть.

Дженнифер лихорадочно соображала.

– Если ты тронешь сенатора Уорнера, – сказала она, тщательно подбирая слова, – ты подпишешь себе смертный приговор.

– Я не позволю...

– Послушай, Майкл. Если ты избавишься от него, его место займут десять других человек, сто. Все газеты ополчатся на тебя. Расследование, которое проводится сейчас, покажется цветочками по сравнению с тем, что начнется, если с сенатором Уорнером что-нибудь произойдет.

– Пока все происходит только с нами, – раздраженно сказал Майкл.

Дженнифер решила изменить свой тон:

– Майкл, подумай хорошенько. И раньше были такие расследования. И долго они продолжались? Стоит сенатору сделать доклад о результатах деятельности комиссии, как через пять минут ему поручают какое-нибудь другое расследование, а о первом все благополучно забывают. Закрывшиеся фабрики снова откроются, и дела пойдут по-прежнему. В этом случае ты не пострадаешь. Но стоит только тебе сделать неверный шаг, и неприятностей не оберешься.