Мишель Роман - Джонни Рики Звезда (СИ)

— Привет, давно меня ждешь? — обратилась она к своей знакомой.

Тиффани собрала волосы в высокий хвост, выпустив прядь челки, болтавшуюся у нее над глазами. Одета она была в белое платьице ниже колен, а плечи прикрыла легким гипюровым шарфиком, молочного оттенка. Анна отметила про себя, что Тиффани изменилась, по школе она помнила ее развязной, кокетливой блондиночкой, которая флиртовала со всеми, кто ей улыбался, и не носила ничего длиннее мини-юбки.

— Нет, мы сами только пришли, даже сигарету не докурили. — Тиффани нежно обняла парня, с которым беседовала. — Это мой друг, Джонни, хотя его можно называть и Рики и Звезда. — Тиффани и парень, которого она представила, громко расхохотались, молодежь в очереди тут же набросилась на них оценивающими взглядами.

— Джонни Рики Звезда, так меня все зовут, ну или — эй красавчик, хочешь, прокачу?! — продекламировал знакомый Тиффани, манерно жестикулируя, и по-женски строя глазки.

Анна его узнала, вообще-то этот Джонни Рики как его там… был ее соседом. И именно по вине этого женоподобного мальчика, ей разбили окно.

Она ничего не могла с собой поделать, да и не хотела, этот парень ее раздражал. Она, конечно, слышала о геях, вдела их по телевизору и пару раз в реальной жизни, но общаться с ним ей совсем не хотелось. И дело было даже не в том, что этого парня трахают в зад другие парни — Анне Уоррен было плевать на то, кто как расслабляется — он не нравился ей из-за чрезмерной наигранности, фальшивости, которая раздражала больше всего.

— Приму к сведению, может, уже пойдем внутрь? — демонстративно проигнорировала Анна нового знакомого и прошла вперед, чтобы не идти вместе с дуэтом: тупая блондинка и женоподобное существо. До нее доносились обрывки их негромкого разговора.

— Что-то она не в духе, ты только не обращай внимания…

— Детка, я перестал обращать внимания на всех кому я не нравлюсь, еще тогда, когда в первый раз залез в мамины туфли!

— … сколько тебе тогда было? Пять?

Они снова расхохотались, и невольно уголки губ Анны Уоррен поползли вверх.

Из показаний Тиффани Пирс

—Вы знаете, что мы обнаружили на поляне в лесу, за церковью?

— Догадываюсь.

— Тогда вам лучше рассказать нам все, что вы знаете, иначе вам будут предъявлены обвинения в соучастии. Тиффани? Тиффани, вы будите говорить?

— Вы действительно хотите это услышать? То есть, я понимаю, что это ваша работа… вам нужно закрыть дело, но даже если я расскажу вам всю историю, объясню, что произошло, что мы оба чувствовали, он все равно останется для вас глупым мальчиком-геем, жизнь которого ничего не значит. Просто вы такие. Такое общество.

— Я не прошу вас рассказывать о том, что вы чувствовали, или что чувствовал ваш друг Джонатан Бианка, просто изложите мне свою версию событий того вечера.

— Да. Я поняла. Вам плевать на Джонни и не пытайтесь меня в этом переубедить. Можно еще воды? Спасибо. Так вот, все началось в пятницу, когда мы с Джонни отправились в клуб…

— Вы были вдвоем? Или с вами был еще кто-то?

— Нет… нет, мы были вдвоем, мы хотели немного повеселиться…

Джонни был рад, что согласился пойти с Тиффани в клуб, здесь царила атмосфера праздника, вечной молодости, отсутствия проблем. Он чувствовал себя в своей стихии, когда слышал разрывавшую динами музыку и мог наблюдать за симпатичными парнями, хаотично передвигающимися по залу. Подруга Тиффани ничего не заказывала, а они с Тиф уже опрокинули по две стопки текилы и даже успели подрыгаться на танцполе под старый хит Мадонны в новой обработке «Как девственница». Настроение у них было сверхположительным, но Джонни заметил что девушка, которая пришла с ними и представилась как Анна Уоррен, сидит угрюмее грозовой тучи.

— Слишком громко для тебя? Или слишком модно?

— Слишком мало выпивки! — отрезала Анна, подошедшего к ней Джонни. Девушка махнула рукой официанту и заказала две кружки пива. Самого дешевого.

— Чем любишь заниматься? Ну там… может, вяжешь или хорошо поешь? — присев к ней за столик попытался завязать разговор Джонни Бианка, он почувствовал что хочет подружиться с этой сосредоточенной, задумчивой девушкой, его привлекала ее закрытость. Но ощущал ее не желание идти на контакт, разговаривать с ней было все равно что, пытаться в одиночку столкнуть с горы каменный валун.

— Слушай, я не особо люблю девчачью болтовню. Я просто хочу немного забыться. — Анна окинула взглядом зал, словно кого-то ища.

— Это было грубо. Хотя знаешь, мне не привыкать и я останусь и еще немного пораздрожаю тебя. Хочешь, расскажу историю своего имени?

— Нет.

— Так вот, Джонни это сокращение от имени Джонатан…

Анна Уоррен закатила глаза и одним жадным глотком, словно ее мучила сильнейшая жажда, осушила половину бокала с пивом.

— Дальше будет интересней.

— Аха, вся горю от нетерпения.

— Ричард мое среднее имя, дал мне отчим, поэтому я его ненавижу больше всего, и я придумал сокращение Рики.

— Ну просто, парень находка!

— Спасибо детка!

Анна отвернулась от назойливого собеседника и допила пиво.

— А фамилия Бианка кое-что означает. Есть такая планета в солнечной системе Уран, так вот у нее есть спутник, который назвали Бианка. Представляешь!? Моя фамилия это название звезды! — он широко улыбнулся Анне, как будто ребенок, который только что сам посчитал, сколько будет два плюс два. И что-то заерзало внутри Анны, какое-то щемящее чувство, потому, что она перевела взгляд с беснующейся на танцполе толпы, на этого странного парня.

— Вот так вот и сложилось мое прозвище Джонни Рики Звезда. Ну и еще я действительно звезда! Брось, ты же сама видишь, что со мной весело! Многие говорили мне, что от меня прямо свет исходит.

Джонни заметил, что взгляд Анны немного потеплел, хотя он не был уверен, может быть, так казалось только из-за выпитого ею алкоголя, но он решил не уходит и продолжить ее размораживать.

— Значит, ты ничем не увлекаешься? А я вот рисую, и довольно не плохо как говорит Тиффани.

— Ну зная Тиффани, я бы не стала верить ее словам. — она презрительно сощурила глаза и коварно улыбнулась.

— Хочешь знать, над каким рисунком я сейчас работаю?

— Нет, но ты ведь все равно расскажешь.

— Он немного странный…но в этой идеи что-то есть. Я рисую огонь.

— Надо же, как оригинально!

— Нет, ты дослушай! Это не простой огонь, однажды я увидел его во все. И сон этот был черно-белым.

— Слушай, а тебе говорили, что ты странный? Так вот, они говорили правду!

— И знаешь, безумно захотелось изобразить это на холсте. Черно-белый огонь! Я пока не знаю, что он символизирует и есть ли в этом смысл, но идея изображения того, что не может быть бесцветно, меня не отпустила до сих пор.