Мишель Роман - Джонни Рики Звезда (СИ)

— Спасибо мистер Гарри, я почему-то знал, что именно вы оцените мои старания и именно поэтому я первым делом обращаюсь к вам за советом.

— Я буду рад помочь.

— Кроме гомосексуалиста — произнеся это, Сэм невольно поморщился — В том дьявольском заведении была еще и блудница. Совсем юная девчонка, но уже торгующая своим телом.

— Господь храни ее душу. — проповедник обернулся к Сэму спиной и глядя на огромное деревянное распятие перекрестился.

— Боюсь, что душа ее потерянна. Она настолько изворотлива, что обманом удрала от нас, переключив наш гнев на этого… членососа. — не сдержавшись, выпалил Сэм и тут же виновато посмотрел на мистера Гарри, ожидая его реакции.

— Нет ничего постыдного в гневе твоем и в тяжести слов, описывающих грешников.

Сэм улыбнулся, окончательно убедившись в правильности своего решения пойти за советом к проповеднику, а не к отцу, к примеру.

— Ночью я не мог уснуть, думая только о том, как бы отыскать эту девицу и заставить пожалеть о побеге. И утром, мне чудесным образом удалось узнать, где она живет. Я хотел тут же поехать к ней, ворваться в квартиру и…

— Хорошо, что ты сначала обратился ко мне, спешка не друг правильным поступкам. Здесь нужно подумать.

— Именно, мистер Гарри! Как мне поступить?

— Дело серьезное, наставить на путь праведный, по твоему мнению ее уже никак нельзя? — возвращая очки на положенное место, хмуро посмотрел проповедник на Сэма.

— Дьявол навсегда поселился в ее теле, и единственное что мы можем сделать, это уберечь людей из города, от встречи с ней.

— Юная…?

— Ей не больше двадцати, мистер Гарри, хотя так кажется из-за косметики, может ей около восемнадцати.

— Бедное дитя… — мужчина, погрузившись в мысли, завис над листками с заготовленной речью. А тем временем зал уже заполнялся прихожанами. — Совсем еще ребенок. Но ничего не поделать, придется изгнать дьявола из ее тела.

— Я думал мы… уничтожим ее! — горечь разочарования наполнила душу Сэма. — Ее не спасти, правда, если бы вы только видели ее глаза, в них порок, злоба!

— Тише, тише, мой друг. Ты как архангел Гавриил, рвешься в бой. — мужчина тепло улыбнулся, помахав кому-то из пришедших в церковь. — Мы изобличим дьявола, явив лицо его, жителям коммуны. Привези ее сюда, только сделай все тихо, чтобы никто из тех грешников — зовущих себя стражами порядка, не увязался за тобой.

— Я все понял, мистер Гарри. К вечеру она будет у вас. Думаю проповедь, я сегодня пропущу?

В то время как Сэм Уокер, беседовал с мистером Гарри, и рассказывал ему о своей удаче относительно поисков девушки из интернета, Анна Уоррен возвращалась домой после тяжелой рабочей ночи. Сбежав из ночного клуба, где как она догадалась, ее ждала западня, Анна отправилась в бар через два квартала. Народу битком, ей удалось заработать за два часа сто пятьдесят долларов. Но на этом трудолюбивая девушка не остановилась и сделав перерыв на кофе и сигареты, Уоррен отправилась в следующее среднестатистическое питейное заведение. И снова удача — больше двухсот баксов. Если приплюсовать заработанные за ночь триста долларов к уже накопленной ею сумме, в общем, у нее выходило что-то около десяти тысяч долларов. Весомая цифра для простого человека с общепринятыми потребностями, но не достаточно большая для Анны. Точнее для того человека, для которого она собирала эти чертовы бумажки.

Обстоятельства. Всегда разные. Не всегда преодолимые.

Ее тело не достаточно окрепло, после нанесенных громилой побоев и ночи на бетонном полу. Анна периодически возвращалась к вопросу, засевшему в мыслях — бывает ли так с кем-то еще? Просыпался ли кто-то в этом мире униженным и разбитым во всех смыслах . Когда подобное произошло с тобой, ты думаешь, что одинок.

Лестничные пролеты и она уже внутри своей квартирки. Все опять вернулось на сто восемьдесят градусов назад. Анна ощутила непреодолимую неприязнь к месту своего обитания. Захламленная коморка. Грязный подвал. Притон для грешных воспоминаний. Только не дом! Стянув помятое платье через голову, и бросив его где-то у входной двери, Анна прошла в комнату и обессилено рухнула на диван. Ребра заныли. Ей не было никого дела до боли, стыда и прочих стандартных чувств. В какой-то момент, не замеченный ею самой, весь эмоциональный фон характеризующий Анну как обычного живого человека, куда-то испарился. Произошло отмирание, окаменение души. Она стала жить для цели — благой — но к ужасу, кажущейся с каждым днем, с каждым новым клиентом все не достижимей. А ведь если бы не судьба, если бы не неведомый божий план (в ее понимании глупый и жестокий), Анне Уоррен не пришлось бы с диким остервенением зарабатывать деньги, торгуя своим телом.

Пять лет назад Анна родила девочку и, не смотря на трудности, оставила ребенка. А после, страшный диагноз… метания в поисках денег на операциию… тысячи дней разочарования и решение отправить дочку вместе с ее бабушкой подальше от родного города. Анна уже тогда знала — молва за считанные дни облетит маленький городок, она не хотела, чтобы ее кроха с ранних лет впитывала грязь, которую в скором времени выльют на нее. Малышка и мать Анны, перебрались в другой штат, поближе к сердечнососудистому медицинскому центру, в котором девочка еженедельно проходила обследования.

Плата за жилье, пропитание, анализы и прочее, прочее, от чего у небогатых людей кружится голова. Все это были тяжелые и отнимающие силы и веру, мысли, поэтому Анна Уоррен бежала от них, заставляя себя не забывать, ради чего сегодня ночью она вновь ляжет в постель к чужому мужчине. И ей не будет стыдно. Если бы только те, из числа ее знакомых, кто судачат о ней по углам, узнали, почему Анна торгует телом, они бы замолчали, прикусили свои острые языки. Правда — никому не нужна? И черт с ней!

Анна, встряхнув головой, словно пожелав раскидать по комнате надоедливые мысли, прошла в ванную и встала под струи обжигающей воды. Она смывала грехи, которые не могут быть смыты обычной водой из-под крана. Задержавшись, принимая горячий душ, девушка не услышала надрывающегося в гостиной телефона, а когда она вышла из ванной, не сразу увидела пропущенный звонок от родных.

Молнии бывают разные. Острые и тонкие, как иглы, или же рвущие небо, словно огромные тесаки. Но объединяет их одно — молния пугает. Пропущенный звонок для Анны Уоррен, стал самой страшной грозой в ее жизни. Она, дрожа от испуга, держала в онемевших руках телефон, даже не имея сил поднести его к уху. Дочка мертва. Вот что за мысль барабанила в голову, как маньяк желающий ворваться в дом. Анна тут же представила самое худшее — ее крошка лежит в маленьком гробике, на ней кукольное платьице нежного розового цвета, ручки по взрослому сложены на груди, а великолепные золотистые кудряшки обрамляют бледное личико. Черты напоминают кукольные, и это пугает больше всего. Ее дочь — больше не ее дочь. Анна не уберегла…