Бентли Литтл - Курорт

В соседнем номере — пустом номере — громко постучали по стене.

— Потише там! — потребовал низкий голос. За ним последовал хор грубого хохота.

Шлегель, не обращая внимания на эти веселые голоса, взял ноутбук и вышел работать в коридор. Он сел на металлический стул перед дверью и устроил компьютер на небольшом столике перед собой. Но руки его так дрожали, что пальцы не попадали по нужным клавишам. Прошло несколько минут, прежде чем он сумел набрать первое связное предложение и погрузился в работу.

Лоуэлл справлялся насчет машины, дети, как обычно, купались в бассейне. А Рейчел сидела в тренажерном зале совершенно одна, пыталась выложиться на одном из тренажеров, потому что вконец издергалась от переизбытка энергии. Муж запретил ей сюда заходить — они даже повздорили по этому поводу, — но миссис Турман терпеть не могла, когда ей указывали, что можно, а что нельзя. Поэтому она взбунтовалась и решила, что проведет здесь все утро, если это поможет ей доказать свою правоту.

Правда, теперь эта идея казалась уже не столь блестящей. В зале, кроме нее, никого не было, но временами Рейчел чувствовала чье-то присутствие. Один раз она даже уловила мимолетное движение в зеркале, висевшем на противоположной стене.

Но она не задумывалась над этим, потому что ей нравилось заниматься. В этом было что-то возбуждающее — на физическом уровне. Непроизвольные сокращения бедер, когда она вытягивала груз, и напряжение в промежности привели к тому, что Рейчел начала напрягать и расслаблять влагалище. Напрячь и расслабить. Напрячь и расслабить. Она приноровилась к ритму упражнения и вскоре ощутила то, что надеялась ощутить. Чувства нарастали… нарастали… и по телу наконец прокатилась волна удовлетворения. Женщина закрыла глаза, чтобы насладиться моментом.

Потом она снова открыла глаза, опустила груз, вытерла полотенцем пот с лица и на мгновение откинулась на спинку тренажера. Временное возбуждение уже немного улеглось, и Рейчел взглянула на себя в зеркало. Волосы растрепались, на одежде проступили потные следы, между грудью и животом пролегала едва заметная впадина, от носа к уголкам рта тянулись мелкие морщинки. Она походила скорее на свою маму, чем на себя. И с чувством огорчения и разочарования, которое всегда испытывала после самоудовлетворения, миссис Турман осознала, что полжизни уже осталось позади.

«Я сошла с дистанции, не ступив ни шагу», — подумала Рейчел. И для человека ее времени, ее возраста и опыта не нашлось бы более емкого признания в поражении. В средней школе и в колледже ей твердили, что она в силах изменить мир к лучшему. И она верила в это, она поклялась, что никогда не станет прогибаться под однообразием повседневной жизни. Она собиралась стать личностью, чего-нибудь добиться в жизни. Но не стала и не добилась. Высокие стремления и амбиции так и не нашли себе применения, стали всего лишь пустым звуком. Рейчел собиралась свершить великие дела, прожить насыщенную жизнь. А теперь стала женой, обзавелась детьми и скучной, хоть и престижной работой. Проиграла мгновенно, сдалась без борьбы. И стала именно такой, какой клялась никогда не становиться.

Подобные размышления увлекали ее все глубже во мрак, и миссис Турман потребовалась вся душевная энергия, чтобы вырваться из их цепких лап.

Слишком много мрачных мыслей преследовали ее в Реате.

С другой стороны, Рейчел здесь ожила. Ей постоянно приходилось быть начеку, высматривать опасность, нависшую над мужем и детьми, выслеживать отвратительного садовника и жестоких менеджеров. Необходимость эта пробудила в ней животные инстинкты. Не то чтобы хищнические, но они даже близко не походили на привычное ощущение комфорта. Да, ей было страшно и хотелось как можно скорее уехать отсюда, обратно в реальный мир. Но…

Но она с давних пор не чувствовала такого прилива жизненных сил.

И, как бы странно это ни звучало, это в какой-то мере влекло за собой и сексуальное возбуждение — иначе она не испытала бы оргазма во время упражнения. Возможно, виной всему постоянный прилив адреналина, но желание ее было чрезмерным, заметно острее обычного. И требовало срочного удовлетворения, словно ей не то чтобы просто хотелось секса — она нуждалась в нем. Отчаянно.

Рейчел нравилось это чувство, хотя она и понимала, что оно опасно. Да и здравый смысл подсказывал, что это чувство, возможно, как-то навязано Реатой, намеренно — чтобы добиться от нее преданности, удержать ее здесь.

Странно, что она начала думать о Реате как о живом создании. Не как о скоплении зданий, а как о существе с собственными мыслями, планами и мотивами.

Злые мысли, планы и мотивы.

Это была правда. И именно поэтому миссис Турман старалась не поддаваться этим чувствам. Прошлой ночью Реата приснилась ей в кошмаре. Вместе с шеф-поваром они бродили посреди ночи по его саду и подошли к грядке с черной, зловонной морковью. Грядку охраняло пугало, сделанное из ее нижнего белья, и на грядке трудился, выпалывая сорняки, садовник. Он похотливо посмеивался и время от времени протягивал руку, чтобы погладить нарисованное лицо чучела. Потом Рейчел вместе с шеф-поваром и садовником складывали ее в большую корзину и показывали темной фигуре в дальней части сада. Худой мужчина с растрепанными волосами был одет в ковбойский наряд и восседал на троне. Они втроем были рабами, поняла миссис Турман, а он — их хозяином. И они подносили ему дары.

Женщина понятия не имела, что бы это могло значить и значило ли что-то вообще. Но она смутно подозревала, что во сне этом содержалось какое-то сообщение, скрытый смысл, который ей следовало разгадать.

Хорошо, что вечером они поедут домой.

В зеркале снова что-то мелькнуло. Кто-то или что-то спряталось за большим тренажером, прежде чем Рейчел успела взглянуть в ту сторону. Наверное, пора уходить. Она встала, прихватила полотенце и швырнула его в деревянный короб справа от двери. Время уже близилось к десяти, но это полотенце было единственным. Миссис Турман удивилась, почему никто не пользовался возможностью позаниматься в современном зале на дорогих и первоклассных тренажерах. Затем она вспомнила яростные протесты Лоуэлла и постоянное чувство чьего-то присутствия и решила, что этим все и объяснялось.

За спиной с одного из тренажеров сорвалась и громко лязгнула гиря. Рейчел подскочила. Возможно, это отдельная секция на ее тренажере застряла на тросе и только теперь упала на место. Но женщина не была в этом уверена и не собиралась это проверять. Поэтому она просто вышла за дверь, под палящее солнце.

Она и теперь потела после нагрузки, но пустынное солнце палило нещадно, и сухой воздух буквально высушил ей лицо. Рейчел взглянула на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого. Машину обещали наладить к полудню, однако не исключено, что Лоуэлл заставил их сделать все побыстрее. Миссис Турман решила заглянуть для начала в номер — возможно, муж уже там. А если нет, она оставит ему записку и пойдет к бассейну проведать детей — убедиться, что они не ввязались в какие-нибудь неприятности, что они в безопасности.