Уилбур Смит - Порочный круг

– Никогда не любила мелкий шрифт; сообщите только заголовки.

– У нее голубые глаза, и она уже умеет ползать. Даже умеет говорить «папа», но произносит «баба», и, с моей точки зрения, это несомненно доказывает, что она совершенство.

– Как вы думаете, я можно мне познакомиться?

– Какая редкостная и прекрасная мысль.

Они припарковались на мощеном дворе перед «Кросс-Роудс»; Гектор взял чемоданчик Джо, донес до дверей и впустил Джо в дом. Она осмотрелась, отметила винтовую лестницу и открытую дверь в гостиную.

– Красиво, – сказала она. – Очень красиво. Отличный вкус, Гектор. Это подлинный Поль Гоген?

И она показала на большую картину на стене гостиной.

– Хотелось бы! Хейзел приказала написать копии всех картин собрания, а оригиналы хранила в банке, где можно не платить астрономические суммы страховки. Вы, конечно, помните, что все оригиналы принадлежат доверительному фонду. Я храню эту копию в память о Хейзел.

И сам удивился тому, как легко может говорить о жене, чувствуя скорее удовольствие, чем боль.

Гектор поставил чемоданчик и помог Джо избавиться от верхней одежды. Стоя рядом с ней, он вспомнил ее духи, на которые обратил внимание при первой встрече. «Шанель № 22», прекрасно ей подходят.

– Если вы не против, мы можем работать в моем кабинете. Полагаю, вы приехали поработать, а не любоваться моими поддельными шедеврами.

Она негромко рассмеялась.

– Угадали.

Ей понравилось, с какой готовностью он признал, что его картины – копии. Это доказывало то, что она заподозрила еще в их первую встречу. Он прямой человек, в нем ни капли фальши. Мужчина, которому женщина может доверять и которого плохим людям лучше сторониться.

Он взял ее за локоть, чтобы помочь подняться по ступеням. Кабинет у него оказался очень мужской. Однако Джо она не ожидала увидеть столько книг. На полу – персидские ковры приятных цветов и рисунков. В большой комнате первым бросается в глаза резной тиковый письменный стол. На стене перед ним написанный маслом портрет Хейзел. Она стоит на поле золотой пшеницы, держа в руке широкополую соломенную шляпу. Другой рукой она загораживает глаза. Хейзел смеется. Волосы у нее тоже золотые, но темнее, чем пшеница, и развеваются на ветру. Джо опустила глаза: она испытала странное чувство, которое не смогла бы определить. И сама не знала, зависть это, восхищение или жалость.

Гектор поставил ее чемоданчик на длинный старинный библиотечный стол и похлопал по кожаному креслу с пуговицами.

– Вот самое удобное сиденье.

– Спасибо, – ответила Джо, но, вместо того чтобы сразу сесть, прошла вдоль книжных полок, разглядывая корешки.

– Хотите есть или пить? – спросил он.

– Отдам жизнь за чашку кофе.

– Отдавать жизнь не надо, – сказал он и направился к кофемашине «Неспрессо», спрятанной за старинной китайской ширмой в углу.

– Не люблю, когда мне варят кофе, – объяснил он. – Даже Синтия, мой повар.

Наконец Джо уселась в предложенное кресло, и он поставил на стол перед ней фарфоровую чашку. Потом прошел к своему месту за столом.

– Насколько здесь безопасно? Нам предстоит обсудить очень щекотливые вопросы, – тихо сказала она.

– Не волнуйтесь, Джо. Я попросил человека, которому полностью доверяю, тщательно проверить весь дом.

– Простите, что спросила. Я знаю, вы профессионал, Гектор. – Он наклонил голову, принимая извинение, и она продолжила: – Всю дорогу через Атлантику я размышляла, как бы получше все вам объяснить. И решила, что правильно будет начать сначала.

– Мне кажется, это логично, – согласился он.

– Поэтому я начну с конца.

– Если подумать, в этом тоже есть логика… конечно, если вы женщина.

Джо не обратила внимания на сарказм. Выражение ее лица начало меняться. Исчезли оживление и беспечность. Глаза потемнели.

Гектор отчаянно хотел ей помочь, но понимал, что лучшая помощь – молчать и слушать. Наконец Джо заговорила.

– Рональд Бантер – превосходный юрист и честный, благородный человек, но как глава совета «Семейного доверительного фонда Генри Бэннока» он оказался перед необходимостью принять решение, способное погубить душу. Ему пришлось решить, чем пожертвовать: профессиональной честью или жизнью невинных людей, попечителем которых он является.

Она замолчала, и в мгновенном озарении он понял, что перед ней стоит тот же ужасный выбор.

Джо вздохнула, и в этом вздохе была тоска. Она положила руку на свой чемоданчик и сказала:

– Здесь электронная копия устава «Семейного доверительного фонда Генри Бэннока». Я украла ее у юридической фирмы, которой поклялась в верности. Рональд Бантер дал мне дубликат ключей и сообщил коды, чтобы я могла попасть в сейф, когда в здании никого не будет, и он же помешал меня обнаружить. Он мой сообщник. Мы совершили этот поступок после длительных обсуждений и размышлений. Но в конце концов решили, что справедливость важнее строгого следования букве закона. Юристу признать это почти невозможно. Тем не менее, завершив начатое, я почувствовала, что мой долг перед богом и перед собой – уйти из фирмы, чье доверие я так страшно обманула.

Гектор понял, что слушает, затаив дыхание. Он медленно и неслышно вдохнул, а потом сказал:

– Если это ради меня, я не могу вам это позволить. Слишком велика жертва.

– Поздно, – ответила она. – Назад ходу нет. К тому же это правильное решение. Я знаю, что правильное. Пожалуйста, не спорьте. Этой мой подарок вам и Кэтрин Кайле.

– Когда вы так объясняете, вы не оставляете мне выбора. Придется принять ваш дар. Спасибо, Джо. Вы увидите, я не бываю неблагодарным.

– Я знаю.

Она потупилась и посмотрела на свои руки, которые держала на коленях. А когда опять взглянула на Гектора, он увидел, что она справилась с эмоциями.

– Основной документ Фонда – чудовище объемом триста страниц. Вам потребуется целый век, чтобы продраться сквозь все это, потому что через каждые две-три страницы вы будете засыпать.

Она открыла чемоданчик и достала оттуда две флешки USB. Взвесила их на ладони, будто не решалась отдать.

– Поэтому я приготовила для вас цифровую копию оригинала устава Фонда. – Она положила одну флешку на стол перед ним. – На втором накопителе – история создания Генри Бэнноком этого Фонда и описание цепной реакции, которую это вызвало. При полной поддержке Рональда Бантера мне, я думаю, удалось выстроить факты в логической последовательности и так, чтобы их изложение можно было прочесть. Наверное, мне всегда хотелось стать писательницей, потому что это очень меня увлекло. – Она неодобрительно улыбнулась. – Чего бы это ни стоило, я предлагаю вашему вниманию свою первую попытку литературного творчества. Это не роман и не повесть, поскольку все здесь изложенное происходило на самом деле.