Ирвин Шоу - Ночной портье

– Назвал что-то около пятидесяти.

– Пятидесяти чего?

– Тысяч долларов, конечно, – ответил Фабиан с некоторым раздражением от моей непонятливости.

– Не слишком ли это много за лошадь, которая стоила шесть тысяч? Мы можем отпугнуть покупателя.

– Должен признаться, Дуглас, – сказал Фабиан, со вкусом, неторопливо потягивая шампанское, – что за нашу лошадку я на самом деле уплатил не шесть, а пятнадцать тысяч.

– Но вы же говорили…

– Да, говорил. Видите ли, мне тогда не хотелось раздражать вас. Если вы не верите, могу предъявить оплаченный счет.

– Не надо. Я уже больше не сомневаюсь в вас, – заверил я, и это было почти правдой. – Но все же не следует ли вам заодно признаться и насчет фильма?

– Честное слово, нет. – Фабиан поднял свой бокал. – Давайте пока что выпьем за нашу Полночную мечту.

Мы весело чокнулись зазвеневшими бокалами. Я сказал Фабиану, что со страхом и даже с ненавистью следил за нашей лошадкой, когда в числе отстающих она выходила на последнюю прямую. Но затем вдруг у самого финиша она вырвалась вперед.

– Боюсь, мой друг, что у вас весьма развит инстинкт неудачника, – иронически заметил Фабиан. – То же самое я бы сказал и о женщинах, – добавил он, многозначительно поглядев на Лили. Было заметно, что в Париже отношения между ними стали натянутыми. Под разными деловыми предлогами Фабиан три или четыре раза слишком уж долго задерживался у Надин Бонер. Что касается меня, то я тщательно избегал бывать на съемках в их студии или снова встретиться с кем-либо из них.

– Надо бы нам купить машину, – предложил Фабиан. – Остановим свой выбор на «ягуаре», не возражаете?

Ни я, ни Лили не возражали.

– Такая машина, как «мерседес» слишком уж бросается в глаза, – продолжал Фабиан. – Не к лицу нам выглядеть нуворишами, не так ли? К тому же я люблю помогать англичанам.

– Вы только его послушайте, – фыркнула Лили. Официант принес нам икру.

– Только с лимончиком, – попросил Фабиан, отмахнувшись от тарелочки с мелко нарубленными крутыми яйцами, перемешанными с луком. – Не стоит портить такое удовольствие.

Официант разложил нам по тарелкам аккуратные порции сероватых зернышек. Лишь в четвертый раз мне доводилось пробовать черную икру. Три предыдущих я до сих пор отчетливо помнил.

– Теперь мы отправимся в Цюрих, – сказал Фабиан. – У меня небольшое дельце в этом прекрасном городе. Там мы и купим машину. Я считаю, что честных торговцев автомобилями можно найти лишь в Швейцарии. Так же, как и первоклассные отели, которые мне хочется показать Дугласу.

Если б сейчас увидели старину Маялса Фабиана в его родном городе Лоуэлле в штате Массачусетс, подумал я. Или меня бы вдруг узрел мой Незадачливый хозяин Друзек. Фабиан до сих пор так и не поинтересовался, откуда у меня взялись деньги. В Париже он по большей части пропадал на съемках фильма, и, пока был занят этой лавочкой, как он говаривал, я без устали бродил по городу, блаженно вглядываясь в его достопримечательности. Когда же мы бывали втроем, то ни я, ни Фабиан не хотели посвящать Лили в подробности возникновения нашего делового партнерства. Ну, а Лили, если и считала странным, что ее случайный любовник из Флоренции неожиданно оказался близким другом и деловым компаньоном ее постоянного любовника, то не подавала виду. Во всяком случае, никаких вопросов по этому поводу она не задавала. Ей было свойственно аристократическое пренебрежение к тому, что стояло за житейскими делами. Она была из тех женщин, которых никак не представишь себе ни на кухне, ни в конторе. – В связи с нашей поездкой, – между тем продолжал Фабиан, – хочу коснуться одного щекотливого обстоятельства. Вам понятно, к чему я клоню?

– Нет, – сказал я, а Лили промолчала.

– Нехорошо путешествовать втроем. Это порождает и рознь, и всякие уловки, и ревность, и тому подобные горести.

– Теперь понятно, – сказал я, покраснев.

– Вы, вероятно, Дуглас, согласитесь с тем, что Лили красивая женщина.

Я молча кивнул.

– А вы сами весьма привлекательный молодой человек, – отеческим тоном произнес Фабиан. – И станете еще привлекательней, когда освоитесь с богатством и мы вас основательно приоденем, что будет сделано по приезде в Рим. Что ж, надо глядеть правде в глаза. Я уже в годах и могу стать третьим лишним. Однако у нас есть возможность не причинять никому вреда. Нет ли у вас, Дуглас, особы, которую вы хотели бы пригласить отправиться вместе с нами?

С нежностью, смешанной с сожалением, я вспомнил о Пэт. За годы работы в «Святом Августине» мне нечасто приходилось думать о ней. В обществе Лили и Фабиана защитная оболочка, которую я носил с того памятного дня в Вермонте, когда мы расстались с Пэт, почти сошла с меня. Хотел я того или нет, но прежние чувства, привязанности и переживания вновь всколыхнули мою душу. Впрочем, окажись даже Пэт свободна, вряд ли она согласилась бы воспринять мой нынешний образ жизни и дружбу с Фабианом. Да и можно ли ожидать такого от школьной учительницы, которая способна пожертвовать часть своего скудного жалованья в помощь беженцам из Биаффры, в то время как Фабиан привык упитывать черную икру ложками? Впрочем, тут я от него недалеко ушел. Скорее в нашу компанию вписалась бы Эвелин Коутс, которая, как вы помните, тоже за словом в карман не лезет, но, кто знает, кем бы она обернулась в таком окружении – нежной ласковой женщиной, с которой я провел дивную воскресную ночь, или светской деловой тигрицей с вашингтонской вечеринки у Хейла? Не следовало к тому же забывать, что рано или поздно меня или Фабиана могли вывести на чистую воду. Вряд ли карьере Эвелин оказала бы существенную помощь связь с парой осужденных жуликов.

– Боюсь, что в данную минуту у меня никого нет, – заключил я.

Мне показалось, что какая-то тень улыбки пробежала по лицу нашей спутницы.

– А что делает сейчас ваша сестра Юнис? – обратился к Лили Фабиан.

– Вертится, по-видимому, в обществе придворных гвардейцев в Лондоне. То ли Колдрстримского, то ли Ирландского полка.

– Не захочет ли она на время присоединиться к нам?

– А почему бы и нет?

– Так дайте ей телеграмму, чтобы она завтра к вечеру приехала к нам в Цюрих.

– Хорошо, срочно сообщу ей. Юнис очень легка на подъем.

– Как вы на это смотрите? – повернулся ко мне Фабиан.

– Почему бы и нет? – спокойно повторил я слова Лили.

К нашему столу подошел метрдотель и сообщил Фабиану, что его вызывают к телефону из Америки.

– Ну как, Дуглас, снизим немного цену? – спросил Фабиан, поднимаясь из-за стола. – Скажем, до сорока тысяч, если потребуется.

– Предоставляю вам решать. Я никогда не торговал лошадьми.

– И я тоже, – улыбнулся Фабиан. – Но в жизни чего не попробуешь.