Сидни Шелдон - Интриганка

Трясясь от озноба, Меллис наклонился:

– Ив?

Девушка с трудом приоткрыла заплывший глаз:

– Доктора…, вызови…, доктора.

Каждое слово давалось с величайшим трудом.

– Харли… Джон Харли.

Джордж смог пробормотать только несколько слов в телефонную трубку:

– Не можете ли вы сейчас приехать? С Ив Блэкуэлл произошел несчастный случай.

Бросив один лишь взгляд на забрызганные кровью постель и стены, доктор Харли, побледнев, пробормотал:

– Господи Боже!

Нащупав слабый пульс, обернулся к Джорджу:

– Вызовите полицию. И скажите, что нам необходима карета скорой помощи.

Сквозь дымку боли Ив прошептала:

– Джон…

Харли наклонился поближе:

– Сейчас все будет в порядке. Отвезем тебя в больницу. Невероятным усилием подняв руку, Ив сжала пальцы доктора:

– Не нужно полиции…

– Я обязан их известить.

Ив мертвой хваткой вцепилась в ладонь Харли:

– Никакой…, полиции…

Доктор еще раз взглянул на раздробленную скулу, сломанную челюсть и тело, покрытое сигаретными ожогами:

– Не пытайся разговаривать.

Боль все нарастала, но Ив изо всех сил пыталась не потерять сознание.

– Пожалуйста…

Каждое слово давалось с огромным трудом.

– Никакого…, скандала… Бабушка…, не простит…, нет…, сбила машина на…

Времени на споры не было. Доктор Харли набрал номер и назвал адрес Ив.

– Немедленно пришлите карету «скорой». Найдите доктора Уэбстера и попросите встретить нас в больнице. Пациент в критическом состоянии – готовьте операционную.

Послушав несколько секунд, он добавил:

– Дорожное происшествие. И бросил трубку.

– Спасибо, доктор, – выдохнул Джордж.

Харли с омерзением оглядел мужа Александры. Одежда Меллиса была в беспорядке, костяшки пальцев сбиты, руки и лицо забрызганы кровью.

– Не благодарите. Я делаю это для Блэкуэллов, но с одним условием: вы должны согласиться пройти курс лечения у психиатра.

– Мне не нужен…

– Тогда, ублюдок, я вызываю полицию. Таким, как ты, нельзя оставаться на свободе!

Доктор Харли вновь потянулся к трубке.

– Подождите!

Мысли Джорджа лихорадочно заметались. Он чуть не выбросил на ветер все, чего достиг с таким трудом, но судьба каким-то чудом подарила ему еще один шанс.

– Хорошо. Обещаю пойти к психиатру. Вдали послышался вой сирены.

Она неслась по длинному туннелю, где то и дело вспыхивали и гасли цветные огоньки. Тело было совсем легким, невесомым: Ив подумала, что, если захочет, может взлететь высоко-высоко… Она попыталась взмахнуть руками, но что-то свинцовым грузом давило на них.

Ив открыла глаза. Двое мужчин в зеленых халатах и колпаках везли ее на каталке по белому коридору.

– Я играю в какой-то пьесе, – подумала она, – и забыла роль… Где сценарий?

Ив вновь открыла глаза и оказалась в большой комнате на операционном столе. Маленький человечек в зеленом хирургическом костюме наклонился над ней.

– Меня зовут Кит Уэбстер. Сейчас вас будут оперировать.

– Не желаю остаться уродом, – прошептала Ив, хотя почти не могла говорить от боли. – Сделайте что-нибудь, умоляю.

– Все будет хорошо, – пообещал доктор Уэбстер. – Заснете и проснетесь такой же красавицей, как были. Только не волнуйтесь.

Он подал знак анестезиологу.

Джордж отправился в ванную комнату Ив, постарался смыть кровь, пригладить волосы и почистить одежду. Взглянув на часы, он злобно выругался. Три часа ночи! Оставалось надеяться, что жена уже спит, но, когда он вошел в гостиную, Александра все еще сидела за столом.

– Дорогой, я чуть с ума не сошла!

– Все хорошо, Алекс.

Подбежав к мужу, она крепко обняла его:

– Я уже хотела звонить в полицию. Думала, случилось что-то ужасное.

Джордж подумал, что жена даже не понимает, насколько права.

– Ты привез ему контракты?

– Контракты? – недоуменно повторил Джордж. – Ах, контракты. Ну конечно.

Казалось, прошли годы с той минуты, как он придумал эту ложь.

– Почему ты так поздно?

– Рейс задержали, – без запинки отговорился Джордж. – Он уговорил меня остаться, и я все надеялся, что вылет вот-вот объявят; а потом было уже слишком поздно, боялся, что разбужу. Прости, родная.

– Все в порядке! Главное, ты здесь, со мной.

Джордж вспомнил об Ив, которую укладывали на носилки.

– Иди…, домой, – пробормотала она уголком искривленного разбитого рта, – ничего…, не…, случилось.

Но что, если она умрет?!

Его арестуют за убийство. Если Ив выживет, все будет в порядке, пойдет, как раньше. Ив простит, потому что он ей необходим.

Джордж так и не заснул, думая об Ив. В ушах звучали ее вопли, мольбы о пощаде, под кулаками вновь хрустели кости, в ноздрях стоял запах горящей плоти. Именно в этот момент он почувствовал, что почти любит эту женщину.

Ив необыкновенно повезло: Джону Хартли удалось уговорить Кита Уэбстера делать операцию. Доктор Уэбстер был одним из лучших в мире специалистов по пластическим операциям. У него был собственный кабинет на Парк-Авеню и своя клиника в Нижнем Манхэттене, где доктор специализировался на исправлении врожденных уродств.

Пациенты, приходившие за исцелением, платили кто сколько может. Доктор Уэбстер привык к виду людей, попавших в аварию, но при взгляде на Ив Блэкуэлл потерял дар речи. Он видел фотографии этой девушки в журналах, и сама мысль о человеке, хладнокровно уничтожившем такую красоту, наполнила его бессильной яростью.

– Кто это сделал, Джон?

– Ее сбило машиной.

– Ну да, – возмущенно фыркнул Кит, – а потом водитель вышел из машины, сорвал с нее одежду и тушил о тело зажженные сигареты?

– Боюсь, я не вправе обсуждать это. Ты можешь сделать что-нибудь? Собрать ее заново?

– Это моя работа, Джон, заново собирать таких пациентов.

Только в полдень доктор Уэбстер сказал наконец своим ассистентам:

– Закончили. Отвезите ее в реанимацию. Если появятся хоть малейшие признаки опасности, немедленно вызывайте меня.

Операция продолжалась девять часов. Только спустя двое суток Ив перевели из реанимационного отделения в палату. Джордж немедленно приехал в больницу. Ему было необходимо увидеть Ив, поговорить, убедиться, что она не таит зла и не замышляет какой-нибудь ужасный способ отомстить.

– Я поверенный мисс Блэкуэлл, – объяснил Джордж дежурной сестре. – Она просила меня прийти. Небольшое дело. Я недолго пробуду.

Сестра, оценивающе поглядев на красивого мужчину, кивнула:

– К ней никого не пускают, но, думаю, если вы войдете, ничего страшного не случится.

Ив лежала в отдельной палате, забинтованная с ног до головы; бесчисленные, торчащие в разные стороны трубки, прикрепленные лейкопластырем к рукам и телу, напоминали некие непристойные придатки. Из-под повязок видны были только губы и глаза.