Дж. Лэнкфорд - Святой самозванец

— Видишь? Он в безопасности, — сказал Джесс.

— Да, но где он? — закричала Мэгги. — Мне нужно, чтобы он вернулся! — Она потянулась к младенцу, но ее руки остались пустыми. Они снова были у Терезиты.

— Спасибо, Джесс. Я не буду неблагодарной. Спасибо тебе за это. Полагаю, у Сына Божьего на земле есть более важные заботы, чем наши с Питером беды.

— Нет. Я могу показать тебе еще одно, — сказал Джесс.

Мэгги заметила, что от него исходит сияние, как от Девы Марии Гваделупской на горе Хуана Диего. Снова стены Терезиты исчезли. Мэгги услышала, как часы пробили девять раз, и поняла по солнцу, что сейчас 9 часов утра. В следующее мгновение они очутились в Центральном парке.

— Джесс, ты знаешь, что родился здесь?

— Да, знаю.

Мэгги показала рукой.

— Недалеко отсюда, говоря точнее. Прямо по этой дорожке, через мост и вниз рядом с водопадом.

— Думаю, это было дальше к северу, мама. Мы только на 65-й улице.

— Вот как? Ну, мы прятались от очень плохих людей, когда ты родился.

— Да, я недавно говорил с одним из них. Смотри, — сказал Джесс.

Мэгги увидела мужчину и женщину, гуляющих с младенцем в коляске. Женщина, сидящая на скамейке в парке, пристально смотрела на них. Затем мужчина отошел за газетой, и женщина встала со скамейки. Четверо мужчин быстро подошли к коляске с разных сторон, и младенец исчез.

— Ti vоglio bene, мама, — сказал Джесс.

— Ты уходишь? Не уходи, Джесс.

В наэлектризованном воздухе появились ангелы, они улыбались ей. Она узнала их по их ласковым лицам.

Джесс скользнул к большому бронзовому бюсту какого-то человека в парке, ангелы следовали за ним.

— Каждый день я вхожу в твои мысли и говорю тебе, что люблю тебя, мама. Каждый раз, когда ты плачешь, держу тебя за руку. Я всегда с тобой. Помни, помни, — произнес Джесс…

В комнате Терезиты Мэгги открыла глаза. На кровати лежал только что срезанный цветок.

— Этот цветок — моя любовь, — услышала она.

Мэгги протерла глаза, уверенная, что видела сон, но не помнила, что именно ей приснилось. Она села и удивилась, зачем среди ночи Терезита принесла ей свежую красную розу.

На следующее утро Луис шагал взад и вперед по своей террасе, теребил мексиканский кинжал в изукрашенных ножнах и гадал, не сорвется ли его план. Сэм Даффи захотел сделать тест на ДНК. Луис подумал обо всем, кроме этого.

Когда Луис был дворецким Теомунда Брауна, его могли уволить за то, что он не просчитал возможность, которая может изменить всю игру. Он никогда не опасался потерять свое место, так как никогда не упускал чего-то важного. Луис был перфекционистом, помешанным на деталях, на него можно было положиться. Браун за это и нанял его. Как мог он теперь, в гораздо более важном деле, не подумать об очевидном, ведь он долгие годы оценивал все возможные факторы?

Корал действует в собственных интересах, без угрызений совести используя свою красоту. Франсиско готов рискнуть всем ради своей великой страсти, если он ее нашел. Сэм склонен избегать неприятностей, но он умен. Только лучший в своем деле может его перехитрить. В деле похищения людей Франсиско самый лучший.

Луис не учел того, что Даффи — дамский угодник, льстивый ирландец, — превращался в рыцаря Круглого стола, если опасность грозила женщине, которую он любит. Мэгги была просто подругой Сэма, когда Феликс Росси начал проект по клонированию. А пока Даффи ее охранял, он влюбился. А сегодня ночью понял, что мир стал угрозой для его жены, его жена стала угрозой для его сына, и теперь он собирается все исправить при помощи теста на ДНК.

Луису необходимо этому помешать. Вместо того чтобы следовать друг за другом, подобно движениям умело поставленного танца, элементы похищения столкнулись друг с другом. После интервью Мэгги кардинал Салати немедленно сел в самолет, чтобы пересечь Атлантику и прибыть сюда. Франсиско будет здесь с минуты на минуту. По плану Луиса, они не должны встречаться.

Тем временем Корал, которой полагалось встретить Салати, пытается задержать Сэма и оттянуть проведение теста на ДНК. Луис не предполагал, что она будет рядом с Даффи, когда произойдет похищение ребенка.

Луис подошел к салону и отпер его. Щелкнул выключателями, зажегся свет, и призрачные звуки древнего духового инструмента наполнили комнату, потом раздалась барабанная дробь.

Пока играла древняя музыка его народа, он подошел к статуе матери, Эйлин-Рейнозо, и отца, Хуана Пабло, и прикоснулся к их рукам.

— Ama, Apa, soy yo su hijo, Luis [61] Мама, папа, я ваш сын, Луис (исп.). .

Ему очень хотелось, чтобы их застывшие губы ответили. Он подошел к сестре, Синтии Гуалли, к старшему брату, Эдуардо Итци, к младшему брату, Роберто Мацатлу. Отец дал им имена из мертвого прошлого, но «Мексика Этерна» снова оживит это прошлое.

Он заметил человека за дверью — своего двоюродного брата и слугу. Как Луис ни пытался его изменить, этот брат вел себя по-старому: Луис был «патроном», которому надо служить, не задавая вопросов.

— Франсиско идет, — произнес двоюродный брат и исчез.

Луис подошел к монитору, настроенному на его личный гараж. Он увидел, как Франсиско вылезает из лимузина с тремя сообщниками, которые когда-то были членами его «Всадников».

Военная кавалерийская школа, куда отец Луиса устроил Франсиско, заставила его остаться конюхом из-за мексиканских предков, от которых он не захотел отречься, и из-за того, что он был родом из Несы. Франсиско не стал бы киднеппером, если бы ему позволили стать кавалеристом.

На мониторе Луис наблюдал, как они вошли в его лифт. Потом он пошел в прихожую. Даже когда Франсиско занялся криминалом, они с Луисом остались близкими людьми. Теперь Франсиско был влиятельной фигурой и идеальным главой «Мексика Этерны».

Двери лифта распахнулись, и там стоял Франсиско, его любимый брат; его темные глаза и черные волосы резко выделялись на фоне светлой кожи. В старые времена его бы приняли за белого мексиканца смешанного происхождения, а не за метиса, как Луиса, который был чуть темнее. Даже Луис мог бы сойти за белого, если бы захотел, но яростная верность их ацтекскому наследию, воспитанная родителями, не позволила так поступать. Его отец говорил, что это будет равносильно тому, чтобы снова убить Монтесуму и Куаутемока.

Люди Франсиско должны были разместиться внизу, в «казармах», комнатах, где жили охранники здания. Что бы ни произошло, власти не придут сюда искать похитителей. Луис уже организовал обед с губернатором, шефом полиции и мэром, и ясно дал понять, что будет продолжать щедрую политику в отношении штата, города, их политических партий и кампаний. Действительно, США и Мексика не так уж отличаются, когда речь идет о взятках. Только здесь, на самых высоких уровнях, у них есть легальные названия «гонорар за выступление», «вклад в кампанию», «бонус» или «инвестиции».