Эва Хансен - Цвет боли: бархат

— А я какая?! Ты же творишь со мной все, что хочешь.

— Вот именно: я. А нужно, чтобы творила ты. Наклонись. О господи, белье-то зачем надела? Снимай, быстрей. Вот так…

— Что это? — ахнула Фрида, чувствуя, что вместо привычного лубриканта в отверстие ныряет что-то непонятное. Потом она почувствовала горячую жидкость внутри.

— Алкоголь, который ты не желаешь пить, проникнет в организм другим путем. Я все предусмотрел. А вот это, чтобы не вытекло.

Плаг все же проследовал на свое место. Она действительно быстро опьянела, но пыталась сопротивляться:

— Я не буду снимать платье!

— И не надо, — со смехом согласился Густав. — Иди ко мне. Сегодня тебе позволительны самые разнузданные желания. Чего ты хочешь?

У Фриды кружилась голова и уже заплетался язык, но она сконцентрировалась и потребовала:

— Чтобы ты разделся!

Он разделся. Обнаружив прямо перед собой фигуру Аполлона, Фрида тихо ахнула, хотя уже видела Густава в таком виде, правда в маске. Он сел рядом, притянул ее к себе, потом задрал юбку и посадил на колени лицом к себе, наконец помог принять в себя член и двигаться в нужном темпе. Между делом расшнуровал платье и помог стянуть его. На Фриде осталось одно ожерелье. Даже будучи уже пьяной, она потянулась снять драгоценное украшение, но Густав остановил:

— Не нужно, так красивей. И сегодня ты будешь сверху все время.

Конечно, не получилось, они попробовали все мыслимые и немыслимые позы, в том числе и то, что уже проходили в джакузи. Фрида давно протрезвела, но оставалась пьяной от самой его близости.

Она заснула в объятиях Густава уже на рассвете совершенно обессиленной. Проснувшись, услышала шум воды в душе. Решив пошутить, Фрида на цыпочках подобралась к душу, за матовой перегородкой которого атлет с широкими плечами, тонкой талией и сильными ногами стоял к ней спиной под упругими струями воды. Борясь с желанием открыть дверь и присоединиться, она сняла с вешалки его полотенце и халат и тихонько вернулась в комнату.

Едва успела улечься, как шум воды стих. Некоторое время было тихо… Фрида лежала с закрытыми глазами, пытаясь сдержать улыбку.

— Угу… значит, желаете видеть меня голым? Пожалуйста. Открывай глаза, нечего притворяться спящей. — Он попросту уселся сверху, не разворачивая простыню, в которую Фрида завернулась.

Открыв глаза, она обнаружила перед собой его вставший член. Густав подхватил Фриду под мышки и перевел в полусидячее положение. Теперь его жезл был прямо перед ее губами. Она прекрасно понимала, что это значит, ужаснулась и… приняла. На сей раз ему не пришлось приказывать положить руки на бедра, Фрида сама вцепилась в ягодицы Густава так, словно тот мог сбежать, не доделав дело. Глотая, подумала, что недолго и привыкнуть…

Когда по окончании они принимали душ вместе, Фрида, уткнувшись ему в плечо носом, тихонько спросила:

— Я слишком развратная?

Густав поднял ее голову:

— Еще не до конца, но я тебя перевоспитаю. Ты молодец, быстро учишься. И минет делаешь классно. Повтори?

— Сейчас?

— А что?

Ужасаясь сама себе, она встала на колени и повторила безо всякого напряжения.

Друзья действительно собрались к пяти часам. К этому времени они успели еще несколько раз трахнуться в самых немыслимых местах и позах.

В шкафу (ну совершенно случайно!) нашлось для Фриды другое платье, а в ящике стола (тоже случайно) подходящее к нему колье. Теперь она была в синем и с синими камнями на шее. Подруги ахнули:

— Фрида, класс!

— Вы бы еще объяснили, откуда вы Густава знаете?

— Тебя что-то не устраивает?

— Линн, ты предательница!

— Это ты из-за клизмы с алкоголем? Каюсь, моя идея. Сработало хоть?

Когда поздравления уже прозвучали, подарки друзей подарены, Густав протянул еще коробочку:

— От меня.

Фрида растерянно поинтересовалась, тронув колье:

— А это?

Он прошептал на ухо:

— Колье за минет. Говорил же, что классно делаешь. Открывай.

В коробочке на бархате лежали браслет с бриллиантами и… такое же кольцо.

— Фрида Волер, ты выйдешь за меня замуж?

— Что?

— Я, Густав Сьеберг, спрашиваю, выйдешь ли ты за меня замуж? — Он снова зашептал на ухо: — Ну, я хочу иметь тебя каждый день, а не только по дням рождения! И минет хочу ежедневно. Тебе нужно время, чтобы подумать?

— Да.

— Что «да»? Думать будешь или согласна?

— Согласна. Все равно ты меня совратил настолько, что меня никто больше не возьмет, — притворно вздохнула Фрида, опустив глазки.

— И это говорит женщина, которая оседлала меня раз пять за ночь и пару раз сделала минет! — театральным шепотом сообщил Густав. Не успела Фрида взвыть, как он рассмеялся сам. — Что, завидно? У вас свои красотки есть! Поехали праздновать день рождения моей невесты и нашу помолвку!

— Куда? — поинтересовалась Бритт.

— В «Оперу», столики заказаны.

Линн с Ларсом делали вид, что у них все в порядке, по крайней мере были рядом, хотя приехали врозь. Ларс обхватил жену за талию и, притянув к себе, зашептал в ухо:

— Хорошего я мужа твоей Фриде нашел?

— Ты?

— Сначала я показал Фриду Густаву, потом мы с Магнусом организовали их встречу, потом они расстались, но мы верили, что сойдутся снова, а потому продолжали готовить день рождения.

— А что было бы, не решись Фрида вернуться к Густаву?

— В «Оперу» ее привезла бы ты. Но, видишь, они успели многое сделать до ресторана.

Вечер пошел прекрасно, они долго сидели в ресторане, потом долго гуляли по ночному Стокгольму… Густав не выпускал из объятий вновь обретенную Фриду, Магнус обнимал Бритт, Даг и Агнесс держались за руки. То за руку, то за талию держал Линн и Ларс. Ей так хотелось просто прижаться к нему, снова почувствовать на своих губах его губы, а на теле его руки, но Ларс держал дистанцию, она тоже.

Не свершилось, эти двое уехали врозь и в разные стороны. Остаток ночи Линн проплакала, стараясь не касаться глаз и носа руками, чтобы утром не было заметно следов от слез.

На следующий день Бритт строго поинтересовалась:

— Ну, и что вам помешало помириться?!

— А мы не ссорились. Все в порядке, и отстань от меня, пожалуйста.

Магнус осадил Бритт:

— Не приставай к ней.

— Давайте заниматься делом! — Тон Линн серьезен и возражений не допускал.

Они занялись. Просто в документах, которые Магнус восстановил в компьютере бестолковой Ханне Ольсен, нашлись некоторые странности.

— Что ты там обнаружил?

— Меня вот что удивляет… Столько крови заказывают для больших операционных. Во-вторых, зачем им плазма и противоожоговые препараты? В-третьих, какие, к черту, операции по перекраиванию лица, у них просто нет такой аппаратуры!

— Магнус, ты стал специалистом по пластической хирургии?