Йен Фишер - Ночной консьерж

Кристина постаралась вникнуть в замысловатые цепочки терминов из физики и биологии, которыми изобиловал текст доклада. Системное образование пришло на помощь. Несмотря на то что она не поняла и половины терминов, ей удалось, опустив доказательный путь, осмыслить вывод, сделанный ученым. Он был простым и убедительным. Вертикальные электромагнитные колебания, природа появления которых в атмосфере неизвестна, способствуют образованию шаровых молний. В принципе Кристине не было никакого дела до вертикальных электромагнитных колебаний, и к шаровым молниям она всю жизнь была равнодушна, но в качестве одного из сопровождающих эффектов автор указывал массовую гибель птиц в радиусе нескольких сотен метров от вертикальной оси электромагнитных колебаний. Хатчинс заключал, что колебания разрушают опорно-двигательные центры в птичьих мозгах. Птицы теряют ориентацию в пространстве, теряют ощущение высоты и камнем летят вниз.

Только одного Хатчинс не мог объяснить: природы этих электромагнитных колебаний. Правда, у него имелась уважительная причина – до него этой темой занимались великий Тесла и нобелевский лауреат Капица – у них в свое время тоже не нашлось объяснений.

Кристина зашла на сайт Массачусетского университета и отыскала контактную информацию ассистента профессора Хатчинса. На фото Глория Джонс выглядела улыбчивой молодой негритянкой. Рядом с фото размещался адрес ее электронной почты.

Кристина быстро написала письмо, в котором просила встречи с профессором, выражала восторг по поводу его работ и уверяла Глорию, что через месяц будет поступать в Массачусетский университет – специально, чтобы иметь возможность посещать лекции уважаемого ученого.

Затем Кристина закрыла глаза, помассировала виски и набрала в «Гугле» слово «Ярославль». Спустя еще пятнадцать минут она была вооружена всей информацией, которой обычно пичкают себя туристы перед посещением древнего города. Уже собираясь выйти из Сети, девушка услышала характерный звук, с которым письма падали в ее почтовый ящик.

Пришедшее письмо было из Массачусетского университета. Ассистентка профессора Хатчинса писала: «Уважаемая Кристина! Профессор Хатчинс в настоящий момент находится на конференции «Open Green World» в Амстердаме. Как только он вернется, я обязательно переговорю с ним и сообщу вам о результатах. С уважением, Глория Джонс».

* * *

– Просыпайся! – Кристина толкнула стул, на котором сидел Серж.

Тот не пошевелился.

Чайная кружка в руках Кристины превратилась в фарфоровую лейку, и за шиворот Сержу потекла тонкая струйка холодной воды. В ту же секунду Кристина оказалась лежащей на полу, а сверху на девушку уставились ошалевшие глаза Консьержа в красных прожилках. Правый косил чуть больше обычного. Она смотрела в эти вурдалачьи выкатыши и со странным удовольствием осознавала, что почему-то не боится. Ей действительно не было страшно. И даже тревожно не было. Она сопереживала ему. Постепенно взгляд Сержа становился осмысленным, зрачки сужались, наполнялись влагой и пониманием окружающего мира. Наконец он отвалился в сторону и медленно поднялся на ноги. Протянул руку Кристине.

– Доброе утро. Выспалась?

– Нет. Неважно. Голова болит. А что у тебя?

Серж потер виски, помассировал веки. Пошатываясь, подошел к чайнику.

– Ну? – нетерпеливо переспросила Кристина. – Нашел что-нибудь?

Затягивая паузу, Серж бросил в две кружки по пакетику чая, плеснул кипятку и, лишь зачерпнув ложечкой горсть коричневого сахара, обернулся к Кристине:

– А ты сама-то как думаешь, сонная принцесса? Конечно, нашел. Я нашел ее, нашу фээсбэшную подстилку. Одну из трех девушек, кажется, Таню. Есть бо-о-ольшая вероятность, что она находится сейчас в нескольких кварталах отсюда. Кстати, на сайте она заявлена под именем Кристина. Как ты относишься к тезкам?

– С отвращением. Часы тикают. Надо вытаскивать Ганди. Кто-то хвастался хорошим планом?

* * *

Микаэль ван дер Буут обычно путешествовал налегке. Много ли надо журналисту в краткосрочной командировке? Ноутбук да блокнот с авторучками – на случай, если ноутбук выйдет из строя. Так он любил шутить в редакции, проповедуя среди молодых сотрудников здоровый аскетизм. Конечно, кроме орудий производства заведующий экономическим отделом многотиражного голландского еженедельника таскал за собой по миру целый чемодан рубашек, кардиганов, жилетов и прочего тряпья. А еще – видеокамеру, чтобы не пропустить пикантные сцены своих путешествий.

Микаэль любил совмещать рабочие командировки с секс-туризмом. Он находил этот способ знакомства с достопримечательностями вполне невинным, учитывая то, что женат был лишь на своей работе. Микаэль искренне удивился, когда, выйдя из своего номера на девятом этаже «Хайта», увидел приближающегося сотрудника отеля. В форменном кителе, с фирменной улыбкой, стройный рыжеватый коридорный с оттопыренными ушами подошел к Микаэлю и почтительно принял его багаж.

«Черт, я же его не вызывал… – с досадой подумал журналист. – Снова придется давать чаевые. Зачем я так потратился вчера на этих развратниц? Впрочем, они были хороши!» Вымучив приветливую гримасу, он шагнул к лифту.

В холле «Хайта», несмотря на многолюдность, ощущались прохлада и простор. Огромная хрустальная люстра величиной со стандартный одноместный номер присосалась к потолку на высоте семи-восьми метров от пола. Холл этого отеля всегда напоминал Микаэлю зал ожидания на железнодорожном вокзале. Скорее всего, на лондонском или берлинском. До полного сходства с вокзалом всегда чего-то не хватало. Только сейчас, покидая отель, Микаэль понял, чего именно. Не хватало часов. Огромных, круглых, под стать люстре, с массивными стрелками и выпирающими римскими цифрами в позолоте. Вместо единого хранителя времени, создающего стандарт вокзального быта, здесь – десяток разобщенных поясами цифровых хронометров, развешанных на всю стену. Часы «Рим» показывали одиннадцать пятнадцать, а стрелки часов «Нью-Йорк» сошлись на четверти шестого.

Фойе любого отеля живет по своему времени, которое не нуждается в измерении. От лифта до вращающихся дверей по прямой метров пятьдесят, мимо лобби и ресепшн. У стойки ресепшн – несколько азиатов, скорее всего японцев, с дорогими атташе-кейсами, проходили процедуру поселения. В лобби-баре, как всегда в это время, были заняты все столики. Мать и сын с аппетитом ели мороженое, пожилые европейцы вели переговоры, молодящиеся плейбои флиртовали с кукольными девушками. Судя по искушенным взглядам, которые те бросали по сторонам, это были профессионалки.

Микаэль вспотел, сглотнул и отогнал от себя воспоминание о вчерашней оргии. Оксана и Лена, два блонда – гигантские рты, анальные преференции, кошачьи вопли, затмевающие любую поп-музыку. Ему пришлось кончить три раза, эти крошки буквально высосали из него жизнь. И, конечно, деньги… Легкий туман в голове напоминал о том, что в сорок два года после таких испытаний необходимо спать дольше.